Чарльз Вильямс - Дип. Месть «Красной вдовы». В аду все спокойно
— Ты просто выпила лишнего. Лучше помолчи.
— Значит, ты хочешь, чтобы я замолчала, да? Какой же ты подлец! Сперва воспользовался моей слабостью, а теперь даже не желаешь разговаривать! Подлец ты! Подлец!
Она схватила поднос и хотела меня ударить. Я спрыгнул с кровати и, вырвав у нее из рук поднос, хорошенько встряхнул ее, чтобы она хоть немного пришла в себя, а потом бросил на кровать. Она упала на спину и заплакала. Потом, видя, что я собираюсь уходить, попыталась удержать меня за рукав.
— Куда ты, Гарри? Прошу тебя, не уходи! Куда ты…
— Ко всем чертям… Лишь бы подальше от тебя…
Улицы были пустынны и темны. Время от времени на Майн–стрит еще проезжала случайная машина, но здесь, возле старого магазина Тейлора, все словно вымерло.
Я отыскал глазами окно, где отодвинул задвижку. Вряд ли кто обратит внимание, что она отодвинута. Значит, времени у меня достаточно, чтобы принять решение. Я, правда, уже понял, что в этом городке долго мне задерживаться нельзя. Что меня здесь ждет? Скука и назойливая любовь похотливой пьяницы. И больше ничего.
Разумеется, я больше не буду встречаться с ней, но кто знает, как все сложится.
Как бы то ни было, но сейчас мне нужно поднабраться терпения, чтобы осуществить идею, которая засела у меня в голове. И мне нужен месяц. Нет, даже больше. Нельзя же сразу удрать из городка после реализации этой идеи.
Я снова посмотрел на магазин Тейлора. Как раз то, что нужно. Дом необитаем и достаточно изолирован от других строений. Самое главное — войти в него незамеченным в нужный момент. Значит, надо будет дождаться темной или дождливой ночи. Никогда нельзя быть уверенным в том, что все спят. Может случиться, что кому‑то не спится ночью, вот он и стоит у окна и попыхивает сигаретой.
Кроме того, надо еще раз съездить к банку и хорошенько там все осмотреть.
В воскресенье я проснулся совершенно разбитый. Словно после хорошей драки. Я проехал в центр, выпил стакан апельсинового сока и чашку кофе, купил газету, а потом поехал в сторону банка.
Расположение оказалось отличным. Дома в переулке не имели окон, выходящих в сторону банка. Напротив, правда, был магазин, но дверь его выходила на Майн–Стрит. Позади банка проходила кирпичная стена, в которой был проход на другую улицу.
«Отлично, — подумал я. — Это даже лучше, чем я ожидал».
Во вторник я снова побывал в банке, чтобы получить там пятьдесят долларов. Одновременно я все внимательно осмотрел. В банке работало четыре человека, все достаточно молодые, за исключением мужчины, с которым я разговаривал первый раз. При пожаре он наверняка останется в банке — он был слишком стар и хил, чтобы помочь в тушении огня.
На этот раз дверь, расположенная в глубине зала, была приоткрыта, и я убедился, что там действительно находится туалет.
Прежде всего мне нужно было купить кое‑что для осуществления моего плана. Но здесь, где все люди жили как под стеклом, у всех на виду, делать это было довольно опасно.
В четверг я попросил Харшоу дать мне на пятницу выходной день, чтобы съездить в Хаустаун и забрать свои деньги из банка.
С Долорес Харшоу я больше не встречался. Зато днем в четверг я встретился в закусочной с Глорией Гарнет. Она была одна. Увидев меня, она улыбнулась, и я подсел к ней.
— Сегодня вечером вы тоже заняты? — спросил я.
— Нет, сегодня я свободна.
— Отлично. В кино показывают фильм «Самые прекрасные годы нашей жизни». Может быть, сходим?
— С удовольствием.
Я заехал за ней около семи часов. Фильм оказался не очень плохим. Выходя из кино, Глория остановилась, чтобы купить карандаш у старого слепого негра, которого я видел в банке. Он продавал разную мелочь перед кинотеатром.
— Как поживаете, дядюшка Морти? — спросила она.
— Спасибо, мисс Глория. Хорошо.
Он узнал ее по голосу.
— Кто это? — спросил я, когда мы сели в машину.
— Морти… Он вечно торгует здесь всякой мелочью.
— А вам нужен был этот карандаш?
— Он всегда пригодится, — ответила она, покраснев.
Мы немножко покатались на машине по городу, а потом я подвез Глорию к ее дому. В окнах света не было. Видимо, Робинсоны куда‑то вышли.
Мы немного постояли у ограды. Опять светила луна, и опять Глория показалась мне очень миленькой девушкой. Я хотел поцеловать ее, но не решался.
— Ну что ж, спокойной ночи, Глория, — сказал я.
— Спокойной ночи и спасибо вам за все. Мне очень понравился фильм.
На следующее утро я уехал, но не в Хаустаун, как сказал Харшоу, а в небольшой городок, удаленный от нашего миль на полтораста. Раньше я никогда не был там. Сняв комнату в одном из бунгало для туристов, я отправился за покупками.
В хозяйственном магазине я купил будильник, в аптеке — два больших пакета ваты, а в остальных магазинах — дешевый паяльник, клещи, моток толстого медного провода и несколько листов наждачной бумаги. Напоследок я приобрел также веревку и электрический фонарик. Покончив с магазинами, я зашел в пивной бар, купил пиво и спички и попросил продавца дать мне кусок картона из‑под пивных коробок. Придя домой, я поставил пиво в холодильник, опустил шторы и занялся будильником.
Припаяв к молоточку звонка два куска медного провода, я снова собрал будильник и проверил, как он будет действовать. Проволока вибрировала достаточно сильно для того, что я задумал.
Выпив немного пива, я продолжил работу. Прежде всего я обернул каждый пакет с ватой наждачной бумагой и связал их веревкой, а потом, прикрепив к поперечной планке звонка по несколько спичек с каждой стороны, подвязал к ним пакеты с наждачной бумагой и ватой.
Посмотрев на произведение своих рук, я отхлебнул еще пива и привел звонок в действие. Спички начали тереться о наждак и вспыхнули почти сразу…
Так я проделал двенадцать проб и ни в одной из них не потерпел фиаско. И только закончив все свои пробы, я по–настоящему осознал, что я хочу сделать. Я хочу совершить поджог и, пока внимание жителей будет отвлечено пожаром, ограбить банк. Понял я также и то, что эта затея может окончиться для меня тюрьмой.
И тем не менее я уже был готов к преступлению. Иначе я вечно буду нуждаться в деньгах и, как говорится, не жить, а прозябать. И единственной радостью в моей жизни будет прощальный обед при выходе на пенсию и какой‑нибудь дешевый подарок — скажем, часы стоимостью в сорок долларов.
Нет, такая перспектива меня явно не устраивала.
Глава 6
Изобретенный мною механизм я положил в багажник своей машины и решил держать его там, предварительно завернув в старое одеяло, которое уже давно валялось в багажнике.
Вернувшись в свой городок, я сразу же отправился в автопарк Харшоу и домой приехал лишь по окончании рабочего дня.
Меня ждали два письма, написанные одним и тем же почерком.
«Дорогой Гарри, — говорилось в первом. — Очень прошу Вас позвонить мне по телефону. Мне очень недостает Вас, и я очень сожалею о своем поведении. Я обязательно должна повидаться с Вами.
Любящая вас подруга».
«Еще хорошо, что у нее хватило ума не подписываться», — подумал я.
В другом письме я прочитал:
«Гарри, почему Вы мне не позвонили? Почему? Так больше продолжаться не может. Я же попросила у Вас прощенья! Мне совершенно необходимо Вас увидеть».
Она что, спятила? И наверняка выкинет какой‑нибудь фокус, когда напьется в следующий раз.
Я брезгливо бросил письма в пепельницу и сжег их.
На следующее утро, в субботу, я сел в машину и выехал из города на Южное шоссе. Доехав до проселочной дороги, ведущей к буровой скважине, я свернул в лес. У заброшенных ферм я заметил следы автомобильных шин, и это позволило мне без всякого риска оставить здесь свою машину.
Утро было прекрасное. В такое утро только за городом и чувствуешь, что такое природа.
Я направился вверх по холму и скоро нашел то, что искал: старую полусгнившую сосну, валявшуюся на земле. Легко приподняв ее, я положил ее на пень и наломал щепок. Развести костер с помощью этих щепок не составит никакого труда.
Спрятав целую охапку щепок в укромном месте, я подошел к ферме. Двери фермы были сорваны с петель, а внутри — лишь пыль, паутина и битые стекла. Слева от дома стоял сеновал. Там пахло сеном и сухим табаком. Наконец там я нашел то, что искал, — бечевку.
Скручивая ее, я услышал, как по дороге проехала машина. Я осторожно выглянул. Кроме Суттона здесь никто не мог проезжать. Наверное, едет домой или, наоборот, в город.
Внезапно машина замедлила ход, а потом свернула к ферме. Я не делал здесь ничего предосудительного, но встречаться с кем бы то ни было мне нельзя. Что ж, будем надеяться, что ему не придет в голову забираться на чердак сеновала.
