Питер Чейни - Блондинка-рабыня
— О чем ты хочешь говорить с ней? — Пете был явно недоволен. — Не хочу, чтобы у Анны были неприятности. Я ничего против нее не имею.
— У нее не будет никаких неприятностей, Пете. Делай то, что я тебе говорю. Это распоряжение Мамаши.
Пете боялся Мамаши как огня и вынужден был позвонить.
— Это вы, Анна? Это Пете. Нужно, чтобы вы сейчас зашли ко мне. Нет, это не ангажемент, но может что-нибудь получиться. Приедете? Хорошо, я жду.
Он повесил трубку.
— Получилось? — спросил Эдди.
— Она идет. Будет здесь через полчаса.
— Спасибо, Пете. Я расскажу все Мамаше, она этого позабудет.
— Предпочел бы, чтобы она вообще обо мне забыла, — проворчал Пете. — Не очень-то тряси девочку, слышишь, Эдди?
— Все, чего я хочу, — это поговорить с ней минут пять, — с улыбкой сказал Эдди.
— Ладно. Время обеда, я пока пойду поем.
— Скажи-ка, Пете, у тебя есть пушка?
— В левом ящике.
— Отлично. Смывайся!
После его ухода Эдди вытащил из ящика револьвер и положил перед собой на стол. Он не хотел рисковать. Эта девица могла и убить за Рили. У девушек, которые занимаются такими делами, горячая кровь. Кроме того, у него были довольно веские основания думать, что это она спустила Хени.
После получасового ожидания он услышал стук каблучков в коридоре и положил руку на револьвер.
Дверь резко распахнулась, и на пороге появилась Анна.
Эдди нашел, что она очень эффектно выглядит. Только дойдя до середины комнаты, она обнаружила его присутствие. Дверь за ней захлопнулась. Она резко остановилась и смертельно побледнела. Не отрываясь, Анна смотрела на револьвер, лежащий на столе.
— Салют, девочка! — обратился к ней Эдди как ни в чем не бывало. — Подойдите сюда, я вас не укушу. Мы друзья, но все-таки пусть ваша сумочка будет у меня. Дайте ее мне!
Анна швырнула сумку на стол. Эдди спрятал ее в один из ящиков и только потом убрал револьвер.
— Мне не надо представляться, не правда ли? — спросил он.
— Я знаю, кто вы!
— Для чего вам понадобилось давать мне свой адрес, в потом звать фликов, девочка? Вы могли впутать меня в грязное дело! И не прикидывайтесь глупенькой, малышка! Мы встретились здесь, чтобы договориться.
— Вы так думаете? Где Франк?
— Почему вы считаете, что я знаю это?
— Вы и Флин видели Франка в день его исчезновения. Вы встретились на заправочной станции. Помпист — мой товарищ, он звонил мне и сказал, что вы были вооружены, вы и Флин. На следующий день Помписта нашли с пулей в голове. Где Франк?
Эдди так и подпрыгнул: это было для него новостью, да еще какой! Он подумал, как предусмотрительна была. Мамаша, когда решила избавиться от мальчишки.
— Я о нем ничего не знаю, девочка, — ответил он. — Думаю, он прячется. Вы лучше меня должны это знать.
— Почему вы угрожали Франку пистолетом? — спросила Анна.
— Бели очень нервничал. И не я угрожал ему, а Флин. Чтобы заставить его вести себя спокойнее — больше ничего. Рили держал дочь Блэндиша, а я как дурак сразу не узнал ее. Если бы знал, что это она, тогда же и отобрал бы ее у Франка. Но вот не узнал. Никогда не прощу себе этого. Он сказал, что это его новая беби, а я ему поверил. И дал уехать.
Два красных пятна выступили на щеках Анны, глаза метали молнии.
— Я не верю тому, что Франк меня бросил! Я уверена: с ним что-то случилось и вы знаете об этом.
— Ну что ж, и все-таки вы ошибаетесь, моя красавица. Я знаю не больше вашего, но у меня есть кое-какие догадки.
— Какие?
— Не будем пока об этом. Я знаю, что говорят парни, но ведь они могут и ошибаться.
— Что рассказывают парни? — настаивала Анна.
— Они говорят, что Рили вас бросил, потому что влюбился в дочь Блэндиша.
— Это вранье! Франк любит меня!
— Ну да, возможно. Но тогда куда же он делся? Почему он не дал вам знать о себе? Он получит выкуп, а вы — свою часть? Немного сомнительно, нет?
Она в ярости стала стучать по столу. Эдди понял, что поколебал ее уверенность в Рили.
— Эта Блэндиш — настоящая красавица, — продолжал он. — Нет ничего удивительного, что Рили имеет на нее виды. Если бы вы оказались там, вы бы стесняли его. У меня впечатление, что он удрал от вас, девочка.
— Замолчите! — не выдержала Анна. — Никогда Франк не сделал бы ничего подобного!
— Все так говорят, — небрежно заметил Эдди. Он встал и подошел к окну, считая, что сказал достаточно.
— Что же теперь со мной будет? — спросила она. — Я совершенно пустая.
— Могу предложить вам немного монет. Вы мне очень нравитесь, детка.
— Я никогда не возьму от вас ни цента!
— Как хотите. Если вам придется туго или у вас будут неприятности, дайте мне знать. Пете скажет вам, как меня найти. А теперь мне пора уходить. Вы зря теряете время, если думаете, что узнаете что-нибудь новое. Когда Блэндиш заплатит Рили выкуп, он сможет заполучить всех девушек мира, каких только захочет. Салют, девочка!
С этими словами он вышел. Анна осталась стоять у окна с глазами, полными слез.
Флин посмотрел на часы.
— Еще пять минут, — сказал он Уоппи, который держал на коленях ружье. — Боже мой! Я буду так счастлив, когда все это кончится!
— Еще бы, — согласился Уоппи. — Наконец-то! Мамаша-то представила дело так, будто это пустяки… она сама не знает что говорит.
— Тогда почему ты потеешь, как бык?
Оба сидели в «бьюике», на обочине дороги, в тени деревьев. Им была отлично видна вся дорога.
— Ты тоже не блестяще выглядишь, — возразил Уоппи, вытирая лицо. — Который сейчас час?
— Заткнись! — проворчал Флин.
Он жалел, что не Эдди был с ним. Уоппи действовал ему на нервы. В случае любой неожиданности они с Эдди скорее выпутались бы из беды. А Уоппи уж больно нервный. Каждый раз, когда банде приходилось отстреливаться, Уоппи начинал первый.
— Я слышу шум машины, — сказал Уоппи.
Вдалеке появились светящиеся точки.
— Вот она! — воскликнул Флин.
Он стремительно выскочил из машины и вытащил фонарь.
Машина ехала на большой скорости. Когда до Флина оставалось метров триста, он начал сигналить ей фонарем.
Уоппи наблюдал, держа ружье наготове. Сердце его учащенно билось. А если машина полна фликов? Эти парни не боятся рисковать и любят нападать неожиданно.
Машина замедлила ход. Флин увидел, что в ней был только водитель, и понял: Блэндиш выполнил все распоряжения. В тот момент, когда машина поравнялась с ними, из нее был выброшен тяжелый предмет. Он упал на дорогу, а машина продолжала свой путь и вскоре скрылась из вида.
Флин бросился подбирать чемодан. Уоппи отложил ружье в сторону и включил мотор. Флин сел рядом с ним, зажав чемодан ногами.
— Быстрей!
Уоппи нажал акселератор до отказа, и машина рванулась с места. Флин, обернувшись, следил, нет ли погони. Так они проехали километра четыре. Никто их не преследовал.
— Все в порядке, — объявил Флин, — можно возвращаться домой.
Когда они вошли в холл, их уже ожидали: Мамаша, Слим, Эдди и Док — все были в сборе.
Флин поставил чемодан на стол.
— Добыча, Мамаша! Все прошло так, как вы задумали.
Мамаша медленно поднялась с кресла и подошла к столу. Открыла обе застежки. Все столпились вокруг нее, даже Слим казался заинтересованным.
Мамаша открыла чемодан. Вид банковских билетов, аккуратно уложенных, потряс их. Никогда в жизни никто из них не видел такого количества денег.
— О! Подумать только! — воскликнул Эдди. — Какое потрясающее зрелище! Ну, говорите же!
Слим, наклонившись над билетами с открытым ртом, тяжело дышал.
— Вот мы и добились, чего хотели. — Мамаша пыталась говорить спокойно. — Миллион долларов! Наконец-то!
— Начинайте раздел, Мамаша, — сказал Эдди. — Я сгораю от нетерпения пощупать свои денежки. Сколько придется на нос?
— Да, — поддержал его Уоппи. Он был так возбужден, что не мог устоять на месте. — Сколько приходится на мою долю, Мамаша?
Но Мамаша закрыла чемодан. Потом посмотрела по очереди на каждого из окружавших ее мужчин. После чего села.
Банда с недоумением смотрела на нее.
— Ну что с вами? — нетерпеливо спросил Эдди. — Делите добычу — вот и все!
— Все билеты в чемодане имеют номера, — заявила Мамаша. — Даю голову на отсечение, что у федов есть эти номера. Этот фрик — динамит.
— Что вы такое говорите, — воскликнул Эдди, — им нельзя воспользоваться?!
— Можете, если хотите в газовую камеру! Я вас предупреждаю: тратить сейчас добычу — это самоубийство!
— Проклятие! К чему было прилагать столько усилий?! — закричал Эдди.
— Ну, успокойтесь, дети. — Мамаша казалась олицетворением миролюбия. — Я все продумала. Я отправлю этот взрывоопасный фрик Шульбергу, который пустит его в ход через несколько лет. А вместо него даст нам половину, которой можно будет пользоваться. Это лучше, чем миллион, который все равно нельзя тратить.
