Питер Чейни - Блондинка-рабыня
В течение трех лет под руководством Мамаши банда создала себе определенную репутацию. За ними не числилось особенно крупных дел, но они недурно умели защищаться. Остальные гангстеры принимали их как приличную организацию третьего порядка. И вот, благодаря этой ничтожной рыжеватой девчонке, они в одночасье приобретут врагов в лице самых богатых и потому самых опасных людей. Их будут разыскивать по всему Канзас-Сити.
Мамаша Гриссон была огромной, жирной и страшной. Черные, крашеные волосы, завитые в мелкие кудряшки, маленькие блестящие глазки — их можно было принять за мелкие стекляшки, — грязное платье, отделанное кружевами, вся грудь — в украшениях… Сущее исчадие ада. Отвратительная женщина, гангстер по натуре, до последней капли крови. При этом по физической силе она не уступила бы мужчине. Даже Слим дрожал перед ней.
Эдди сорвал повязку, закрывавшую глаза мисс Блэндиш, и она оказалась нос к носу с Мамашей. Вид этой женщины заставил ее затаить дыхание, она в ужасе отшатнулась.
Эдди положил свою ладонь на ее руку, чтобы хоть немного подбодрить ее.
— Ну вот и она, Мамаша, — представил он девушку.
Старуха вытянула голову вперед. Ее маленькие глазки пугали девушку.
Мамаша ненавидела слова и презирала болтунов. Ей было достаточно одного слова там, где другие произнесли бы десять. Но она не могла не признать, что в данном случае есть основание для небольшого разговора.
— Хорошенько выслушай меня, — начала Мамаша. — Хоть ты и дочь Блэндиша, для меня ты — ничто. И останешься здесь до тех пор, пока твой старик не заплатит выкуп. От него зависит, сколько времени это продлится. И пока ты здесь, веди себя как следует. Постарайся не выводить меня из себя, иначе ты об этом пожалеешь. Ты поняла?
— Да.
— Отведи ее в переднюю комнату, — приказала Мамаша Эдди. — Там все приготовлено. Запри и спускайся сюда. Мне нужно с тобой поговорить.
Эдди вывел мисс Блэндиш из комнаты. Поднимаясь по лестнице, он наставлял ее:
— Старуха не шутила, малышка. Она еще хуже, чем Слим, — так что остерегайся!
Мисс Блэндиш не ответила. Она и так была подавлена.
Несколько минут спустя Эдди вернулся в комнату Мамаши, где его ждали и Док с Флином. Уоппи послали к город за новостями.
Эдди налил себе стакан виски и сел.
— А куда делся Слим, Мамаша?
— Он пошел спать. Мне нужно поговорить с тобой и Флином. Вы слышали, я сказала девчонке, что ее ждет, если она будет выкидывать штучки? Это относится и к вам обоим. Если я увижу, что кто-нибудь из вас вздумает поиграть с ней, он пожалеет об этом.
Эдди насмешливо улыбнулся.
— Это относится и к Слиму?
— Слим не занимается женщинами, — отрезала Мамаша, уничтожая Эдди взглядом. — У него слишком хорошая кровь для этого. Если бы ты побольше думал о работе и поменьше о своих курочках, то успевал бы значительно больше. — Она посмотрела на Флина, который смущенно отвернулся.
— Ты понял?
— Я не глухой, — огрызнулся Флин.
— А ты, Эдди?
— Я уже слышал об этом раньше.
— Ладно. Для нас эта девчонка стоит миллион долларов. Блэндиш, безусловно, предупредил фликов, и те рыщут теперь повсюду. Мы войдем в контакт с Блэндишем и поставим ему свои условия: освободиться от фликов, приготовить в старых банкнотах миллион долларов и ждать. — Она повернулась к Эдди. — Спустись в город и позвони Блэндишу. Скажи ему, что он скоро получит условия выкупа. Предупреди его, что, если поведет двойную игру, его дочь погибнет. Мне не нужно объяснять тебе, что ему надо сказать! Выложи все, что надо, — и пусть ждет…
— Понятно.
— В таком случае — отправляйся.
— А как будет произведен раздел, Мамаша? — спросил Эдди, вставая. — Это ведь я нашел малышку.
— Мы еще не получили выкупа, — сухо возразила Мамаша. — Когда получим, тогда и поговорим.
— Ладно, а я? — вмешался Флин. — Я ведь тоже там был.
— Ну и что дальше? — набросился на него Эдди. — Если бы меня там не было, ты пошел бы спать!
— Довольно! — пресекла их перебранку Мамаша. — Убирайся, Эдди!
Эдди поколебался, но, напоровшись на взгляд маленьких глазок, полных ярости и злобы, пожал плечами и вышел.
— Теперь о тебе, — обратилась Мамаша к Флину. — Кто в курсе того, что случилось с бандой Рили, и вообще всего, что произошло в прошлую ночь?
— Ну, конечно, Джонни. Он присутствовал на спектакле и знает, кто похитил птичку. Но Джонни — правильный парень. Он зароет тела и спрячет их одежду. Его нельзя забыть при дележке, Мамаша. Рили пообещал ему четверть пирога, и он ждет, что мы честно расплатимся с ним.
— Так и сделаем, — согласилась Мамаша. — Кто еще?
Флин немного подумал.
— Там был мальчишка на станции обслуживания. Он видел, как Эдди спорил с Рили. Я думаю, что он заметил и мое ружье. Может быть, даже видел девушку.
— Больше никто?
— Нет.
— Я не хочу рисковать. Займись этим мальчишкой: он может заговорить. Отправляйся сейчас же!
После ухода Флина Мамаша поудобнее устроилась в кресле. Док мерил комнату шагами. Он плохо себя чувствовал. Она заметила это и вопросительно посмотрела на него. Отношения с Доком у нее были иными, чем с остальными членами банды. Док был человек ученый, а образование было одной из редких вещей, которые Мамаша уважала.
Она знала, что несколько лет назад Док Вильямс был хирургом, и с именем. Он был женат на женщине на двадцать лет моложе его. В один прекрасный день она удрала вместе с его шофером — и Док стал пить. Несколько месяцев спустя, будучи нетрезвым, он делал операцию мозга, и его пациент умер. Дока судили за убийство и приговорили к пяти годам тюрьмы. Лишили звания врача. Флин познакомился с ним в тюрьме и после освобождения привел к Мамаше. Та сразу смекнула, как важно для банды иметь своего доктора, к тому же хирурга. Ей больше не нужно было обременять себя поисками врачей, когда кто-нибудь из банды получал пулю.
Она следила, чтобы у Дока было всегда достаточно алкоголя — лишь бы он заботился о ее людях.
— Если мы не допустим ошибок, наше положение пока превосходно. Я распущу слух, что похитил девушку Рили, и это дойдет до ушей фликов. Они начнут искать Рили и обнаружат, что он исчез. Тогда они окончательно поверят, что это дело его рук. — Она улыбнулась, довольная своим планом. — И пока флики не откопают его и сообщников, они будут уверены, что похитила девчонку ею банда, а мы останемся в стороне.
— Не люблю похищений, — заявил Док. — Это вещь опасная… ужасная. Мне жаль малышку и ее отца. Мне это совсем не нравится.
Мамаша опять улыбнулась. Из всех членов банды Док был единственным, кто осмеливался высказывать свое мнение и открыто говорить о том, что ему не правилось. Мамаша редко соглашалась с Доком, но любила с ним поговорить и даже посоветоваться.
— Вы старый сентиментальный чудак, — насмешливо заметила она. — У этой малютки было все, чего она хотела. Пусть немного пострадает! У ее старика — миллионы. Ему тоже не повредит немного пострадать. Я много страдала, и вы — тоже. Это полезно людям — пострадать.
— Понятно. — Док налил себе стакан виски. — Но она молода и красива… это преступление — губить такое существо. Ведь вы не собираетесь возвращать ее отцу, а?
— Нет, она не вернется к нему. Когда мы получим выкуп, надо будет от нее освободиться. Она слишком много знает.
Док беспокойно зашевелился на своем стуле.
— Я не люблю таких вещей, но, к сожалению, не имею права голоса в этом деле. — Это, конечно, большой куш, Мамаша. Но мне всё не нравится в этой истории.
— Зато вам понравится фрик, когда вы получите вашу долю, — цинично заметила она.
Док снова опорожнил свой стакан.
— Меня уже давно перестали интересовать деньги. Есть еще одна вещь, на которую я должен обратить ваше внимание, Мамаша. Слим странно, очень странно повел себя с этой девушкой… Право, очень странно…
— Что вы хотите этим сказать?
— Я был всегда уверен, что для Слима женщины не существуют. Вы ведь тоже всегда говорили об этом?
— Да, и я очень этим довольна. Он и так стоит мне, достаточно хлопот. Мне не нужны лишние, из-за этих финтифлюшек.
— Он явно заинтересовался этой девушкой, — продолжал Док. — У него был восторженный вид. Будто юнец, который полюбил впервые… Мне неприятно, Мамаша, но у меня создалось впечатление, что вас ждет много осложнений по этому поводу.
— Надеюсь, вы не шутите?
— Нет. Когда вы их увидите вместе, вы поймете, что я прав. Он хотел отдать ей бриллианты. А ведь они все еще у него — не забывайте этого.
— Я наведу порядок. Не хочу, чтобы у меня в доме начались какие-то истории с женщинами.
— Напрасно вы так уверены в себе, — предостерег ее Док. — Слим опасен. Он может пойти и против вас. Трудно мне с вами, Мамаша: вы никак не хотите понять, что он не вполне нормальный.
