Джейсон Старр - Паранойя
— Где ты ее взяла? — спросил я.
— Как где? — удивилась она. — Ты же сам мне ее купил.
Я вспомнил. Это была ночнушка от «Виктория'з Сикрет», которую я купил для нее, когда мы собирались провести медовый месяц на Ямайке.
— Я думал, ты ее уже выкинула.
— Я ее никогда не выброшу, пусть даже она мне теперь чуть узковата.
— Ты смеешься? — сказал я. — Она прекрасно на тебе сидит. А с чего ты вдруг ее сюда взяла?
— Сама не знаю. На днях увидела в ящике и подумала, что занятно будет снова как-нибудь надеть. Но если хочешь, могу снять…
— Не надо, это я могу взять на себя.
Я скинул футболку и трусы и полез в кровать. Я начал целовать Полу, мои руки скользили по ее груди, бедрам и животу.
— Хочешь, помассирую спину, — предложила она.
— Отлично, — сказал я.
Я лег лицом вниз, а Пола уселась на меня. Она нежно разминала узелки в моих плечах и шее, и сначала я чувствовал себя прекрасно, но потом она стала сильнее налегать на плечи, и мне вдруг, ни с того ни с сего, почудилось, что я — в подвале дома Майкла Рудника. В ноздри мне ударил запах его дешевого, отдающего аптечкой одеколона. Я слышал, как он вопит: «Сейчас ты получишь! Сейчас ты получишь!» — и ощущал, как его редкая, едва начавшая расти бороденка елозит мне по щеке.
Я так резко повернулся на спину, что Пола чуть не упала с кровати.
— Что случилось? — испуганно спросила она.
Я дышал тяжело, как астматик.
— Ничего, — сказал я. — Ногу что-то свело.
— Ты меня напугал.
— Все в порядке, — сказал я. — Дай только минуту передохнуть.
Пола молчала, а я пытался прийти в себя.
— Ну вот, — сказал я наконец. — Теперь вроде все.
— Нога еще болит?
— Нет, просто свело, и все. Наверно, долго сидел за рулем.
— Тебе правда лучше?
— Давай продолжим.
Мы возобновили наши утехи. Потом Пола попыталась забраться на меня, но я снова ее сбросил.
— Прости, — сказал я. — Заболел я, что ли… Может быть, нам…
— Ничего, — сказала она. — Да уже и времени много.
В комнате было тихо, только ветер стучал в оконные стекла. Я начал дремать, но Поле не спалось. Она лежала с открытыми глазами и ерошила пальцами волосы на моей потной груди.
Мы позавтракали тут же, в гостинице. Обстановка ничуть не изменилась к лучшему, и все было так же уныло и безжизненно, как накануне. За другими столиками сидели еще несколько супружеских пар, но им всем было кому за семьдесят, а кому и за восемьдесят, и я чувствовал себя как в столовой дома престарелых. Мне захотелось схохмить по этому поводу, но я знал, что Пола наверняка расстроится и обвинит меня в том, что я «хочу испортить выходные». Поэтому я придержал язык, зато сделал пару неискренних замечаний насчет того, как здесь «тихо» и как «успокаивает» такая обстановка межсезонья. Пола улыбнулась, соглашаясь со мной, хотя, вероятно, она чувствовала то же, что и я.
После завтрака мы пошли погулять в город. «Город» состоял из нескольких занятных улочек с магазинчиками, претендовавшими на художественный вкус. Утро было солнечное, ветреное и промозглое. Большинство магазинов работали, но улицы в основном были пусты и унылы. Тем не менее Поле все это, по-видимому, нравилось. Она с удовольствием разглядывала на прилавках местные сувениры. Мне стало скучно. Я сел на скамейку и стал читать «Нью-Йорк таймс». Попозже, около половины одиннадцатого, мы решили вернуться в номер и переодеться для тенниса.
На главной улице, ближе к окраине городка, находились два корта. На открытом месте начинало припекать, но в тени все еще было прохладно. На обоих кортах играли, поэтому нам пришлось ждать у входа.
Наконец на ближайшем к нам корте двое мужчин в возрасте закончили игру, и мы с Полой заняли их места. Я был не в форме и сразу это почувствовал. Я не успевал к мячу, ноги не работали, удар слева не получался. Поле тоже было трудновато бегать по корту, но она играла гораздо лучше меня.
— Прошу прощения!
Я оглянулся и увидел слева от себя парня примерно моего возраста, шатена со слегка вьющимися волосами, а рядом с ним симпатичную темноволосую женщину, на вид лет двадцати с небольшим.
— А нельзя ли нам постучать с вами немножко? — спросил незнакомец.
Я подумал, что это с его стороны довольно нахально, особенно учитывая, что мы с Полой играли всего несколько минут. Но тут я вспомнил, что видел на воротах надпись, где говорилось, что корты «только для жителей Стокбриджа». Поэтому я сказал:
— Давайте, почему бы и нет?
Пара прошла на корт, и мы познакомились, стоя у сетки. Их звали Даг и Кирстин. Мы с Полой назвали себя и обменялись с ними рукопожатиями. У Кирстин была очень маленькая голова. Она была хорошенькой, но выглядела пустышкой. Даг был примерно моего роста, но в великолепной форме, со стройными ногами и рельефной мускулатурой. Судя по их выговору — точно не местному, — они, скорее всего, приехали из Нью-Йорка, и я уже жалел, что пригласил их играть с нами. На Даге была дорогая теннисная экипировка — свитер с короткими рукавами и шорты в тон. Кирстин была одета в белое теннисное платье. Каждый из них держал по три ракетки, а Даг еще и большую спортивную сумку, набитую неизвестно чем.
Я взглянул на Полу, притворно закатив глаза, но она, кажется, не поняла юмора.
Мы начали по очереди подавать, и я сразу понял, что ничего хорошего из этого не выйдет. У Дага и Кирстин был прекрасный удар, но они излишне серьезно воспринимали игру. Его рычание и ее стоны после каждого удара напоминали бурные занятия сексом.
Поиграв так минут десять, Даг сказал:
— Ну что, ребята, сыграем на счет?
— Даже не знаю, — сказал я.
— Ты что? — спросила Пола.
— Не знаю… то есть если все хотят играть, то я готов.
Даг собирался разыграть подачу, но я сказал:
— Не надо, подавайте вы.
— Тогда за вами выбор стороны.
— Мы можем играть здесь.
— Отлично, если вам не нужен ветер. Чьими мячами будем играть?
— Можно нашими.
— Когда вы их открыли?
— Сегодня.
Он тщательно осмотрел один из мячей.
— Это «сполдинг», а мы больше любим «уилсон». Не возражаете, если поиграем нашими?
— Пожалуйста, — сказал я.
Первым подавал Даг. Запоров два мяча, он заорал: «Черт!», а когда следом Кирстин у сетки пропустила удар с лету: «Что ж ты делаешь?!» Я вспомнил известную истину, что подлинная сущность человека проявляется на теннисном корте. Если это верно, то Даг был величайшим мудаком в мире.
После того как мы выиграли первых три гейма, Даг стал делаться все более невыносимым, Он непрерывно ругал себя и Кирстин, а когда я после одного из его ударов крикнул: «Аут!», он посмотрел на меня долгим уничтожающим взглядом — а-ля Джон Макинрой. Я боялся, как бы он не запустил в кого-нибудь из нас ракеткой.
Тем временем мы с Полой начали уставать и еле переводили дух после каждого розыгрыша мяча, поэтому следующие несколько геймов остались за Дагом и Кирстин. Сейчас, когда они заиграли лучше, Даг перестал орать, но продолжал так же яростно бороться за каждый мяч. После того как я отбил его слабый удар, он так врезал по мячу, что только случайно не попал в голову Полы. Он тут же извинился, но я был уверен, что он специально целился в нее.
Этот сет мы проиграли. Я хотел на том и закончить игру, но им обязательно нужно было выиграть по крайней мере два сета из трех, и Пола по непонятной причине разделяла их настроения. Мне было все равно, кто выиграет, но теперь уже Пола стала относиться к матчу так же серьезно, как наши противники, словно Даг заразил ее своей агрессивностью.
Когда я пропустил удар слева — мяч летел точно по центру, — она вполне серьезно сказала:
— Больше не пытайся взять такие мячи.
— Но он был на моей стороне, — возразил я.
— Неважно, оставляй их мне. Мой справа гораздо сильнее твоего слева.
Будь мы одни, я бы не оставил такое замечание без ответа, но мне не хотелось пререкаться с ней при посторонних. В конце концов мы проиграли второй сет и всю игру. Одержав победу, Даг повел себя так, будто его подменили. Улыбаясь, он поздравил нас у сетки:
— Отлично сыграли, ребята.
Я собирался обменяться рукопожатиями и разойтись, но Пола захотела еще поболтать. Выяснилось, что Даг и Кирстин — не муж и жена, что они живут в двух разных квартирах на Манхэттене, в верхнем Ист-Сайде, недалеко от нас. Кроме того, выяснилось, что они, как и мы, приехали на выходные и остановились в «Красном Льве». От того, что у нас сразу обнаружилось столько общего, я сразу напрягся.
— Местечко что надо, — сказал Даг, имея в виду гостиницу, — только такое впечатление, что в эти выходные здесь проходит съезд долгожителей.
Пола засмеялась, хотя я был уверен: скажи я что-нибудь подобное, она вряд ли сочла бы шутку остроумной.
Кирстин улыбалась, демонстрируя безупречно белые зубы.
