Картер Браун - Тело
Сунув руку в карман, я достал свой значок и показал ей.
Она побледнела как смерть.
— Коп! Проклятый коп! Я чувствовала, что мне сегодня не повезет!
— Оденься, — сказал я. — Потом поговорим.
Она взяла платье, надела через голову, застегнула «молнию»и разгладила ткань на теле.
— Сержант, — начала она. — Я…
— Лейтенант!
— Лейтенант! Тем хуже! Послушайте, лейтенант, давайте договоримся. Если я не в вашем вкусе, то, может, сто долларов вас заинтересуют? Сто долларов за то, чтобы забыть, что я была у вас. — У нее на лице блеснул свет надежды. — И, если вы не знаете города, я могла бы поводить вас по шикарным местам… за так!
— Незачем.
— Хорошо, — сказала она покорно. — Вы меня заберете? Кто вы, собственно? Из полиции нравов? У вас что, в Пайн-Сити недостаточно порока, что вы приехали за этим сюда?
— Я не из полиции нравов. Я из службы шерифа.
И Вэйл-Хейтс наш сектор. — Взяв бутылку, предложил:
— Выпьешь еще стаканчик?
— Ну да, — сказала она, разинув рот.
— Садись. Может, и есть средство все устроить.
Я наполнил стаканы и подошел к блондинке, сжавшейся в углу. Когда я протянул ей полный стакан, она упала в кресло с совершенно ошалелым видом.
— Закурим?
— Спасибо.
Она взяла сигарету дрожащей рукой. Я поднес огня.
— Что будет? — спросила она. — Вы арестуете меня или нет?
— Зависит от тебя, крошка Френки.
— Что это значит? — Она посмотрела мне в лицо, и губы ее скривились в понимающей улыбке. — Понятно! Вы меня отпускаете, но не просто так. Ладно, могу предложить сто пятьдесят, но больше у меня нет, правда, лейтенант!
В Вэйл-Хейтс, видимо, существует твердая такса подкупа. За сто пятьдесят — лейтенанта, за сто — сержанта. В таких условиях шериф должен стоить все триста пятьдесят.
— Слушай, Френки, последний раз говорю: мне не нужны твои деньги. И я не собираюсь делать турне по злачным местам. Я даже тебя не хочу. Меня интересуют только сведения. Понятно, нет? Ты скажешь все, что я хочу знать, и расстанемся по-хорошему.
Я подошел к столу и взял ее сумочку.
— Эй! — вскричала она встревоженно. — Это мое.
— Ясно, что не мое. Не люблю черного.
Я открыл сумочку и вытряхнул содержимое на стол.
Там была всякая ерунда, как у всех женщин, и пачка купюр. На вид немного больше, чем сто пятьдесят долларов. Мое внимание привлекла записная книжка. Пока я перелистывал ее, Френки внимательно наблюдала за мной. Имена, адреса, различные даты. Я насчитал в среднем по три записи в неделю, но иногда встречалось и семь, и восемь. Наиболее часто повторялось: «Пират», Джо «. Джо, конечно, бармен. Была также отметка на завтра:» Прием у Кауфмана. Платье вечернее «.
Я сунул книжку в карман, а все остальное в сумочку. Френки все еще наблюдала за мной скорбным взглядом.
— Так как насчет сделки? — спросила она.
— Сведения. Ты ответишь на несколько вопросов и будешь свободна.
— Что за вопросы?
— Например, твоя татуировка. Что это, в сущности, значит?
— Вам это должно быть известно, — сказала она. — По знаку каждый поймет, что я — одна из девушек Снэка Леннигана.
— Кто это Снэк Ленниган?
— Этого я не знаю.
— Наша сделка зависит от того, насколько искренне ты отвечаешь на вопросы, Френки. Это еще только первый!
— Нет, без дураков, лейтенант, не знаю!
— Короче, ты из конюшни Снэка Леннигана, но никогда его не видела?
— Чистая правда. Я даже не уверена, что он на самом деле существует.
— Ну, Френки, старайся по крайней мере, чтобы все было правдоподобно! Ведь я должен поверить твоей истории.
Она одним глотком опустошила свой стакан.
— Послушайте, я работаю на него только три месяца, — боязливо объяснила она. — Раньше я служила в придорожном ресторане, где клиенты обслуживаются в машине, как раз на выезде из Вэйл-Хейтс. Это была не жизнь — целый день подавать сосиски и мороженое и бегать от одной машины к другой с тяжелыми подносами. Тем более в открытой блузке и обтягивающих брюках, так что каждый клиент, сделавший заказ на пятьдесят центов, считал, что за свои гроши он может еще и девушку лапать для аппетита.
— Я посочувствую тебе завтра. А сейчас вернемся к Снэку Леннигану.
— Так я подхожу к этому. Однажды я была в салоне красоты, собиралась сделать массаж, прическу, ну и все остальное… Я болтала с массажисткой и, слово за слово, пожаловалась, как тяжело работать в ресторане…
— Как звали ту девушку? Лейла Кросс?
— Нет.
— Тогда Ольга Кельнер?
— Раз вы и так все знаете, зачем меня спрашиваете?
— Мне нравится твой голос, крошка.
Она пожала плечами.
— Короче, я ей рассказала, какая это собачья работа и как бы мне хотелось найти парня с деньгами, пусть женатого. Она ответила, что такое возможно, надо только быть поумнее. Я сначала подумала, что она шутит, но по ее глазам поняла, что это всерьез. В тот же вечер мы встретились. Сначала приняли несколько стаканчиков в баре, потом зашли к ней, и там она меня просветила.
Френки скрестила ноги, не заботясь о том, что ее юбка поднялась до бедер. Красивые ноги, черт возьми!
Ремесло копа имеет свои неудобства!
— Она мне призналась, что работает на Снэка Леннигана, — продолжала Френки, — который управляет самым крупным делом с девочками по всему Западному побережью. Система несложная, как она объяснила.
Предприятие ищет клиентов и передает девушкам их имена и адреса. Ночь стоит сто долларов. Снэк Ленниган берет сорок, остальные — девушке. За два вечера в неделю можно заработать больше, чем за шесть в моей забегаловке… Я сказала, что это мне подходит, но Ольга предостерегла:» Подожди, надо еще кое-что объяснить.
Этот Ленниган шутить не любит. Пока с ним честны, он честен тоже, но если его надуть, можно здорово поплатиться «. Потом она объяснила про татуировку. Ее имеют все девушки Снэка. Это его марка. Девушку с таким знаком лучше не обижать — слишком опасно.
— Понятно, — отрезал я.
— Кроме того, это удобно для клиентов, — продолжала Френки. — Когда они приезжают в город, где никого не знают, стоит только показать знак, и тут же пришлют девушку, как сегодня вечером меня к вам.
Большинство барменов, рассыльных — в деле, и шоферы тоже. И так по всему Западному побережью. Все это объяснила мне Ольга.
— Девушки связаны с барменами и рассыльными?
— Чаще всего с ними. Иногда информацию передает Ольга. Но она уехала несколько дней назад и оставила мне номер телефона. Я звоню каждое утро в одиннадцать часов, если у меня нет работы на несколько дней вперед.
— Кто тебе отвечает?
— Не знаю, лейтенант. Клянусь! Мужской голос, вот и все! Когда он берет трубку, я называю свое имя, и он дает мне список клиентов. Если у него ничего нет, я, как сегодня, обращаюсь к бармену или звоню в другие заведения. Бывает так, что клиентов нет. Тогда я возвращаюсь домой и снова звоню по телефону. Меня оставляют в запасе на случай запоздалого выхода, например на вечеринку.
Я допил свой стакан, подумал минутку и налил другой, но решил, что это может подождать.
— Ты знала Лейлу Кросс?
— Она вроде работала в салоне красоты?
— Да.
— Пару раз я причесывалась у нее, но не могу сказать, что хорошо знакома с ней.
— Тебе известно, что она тоже работала на Снэка?
— Нет, — ответила она.
— А Анжелу Маркой ты знала?
— Нет. Я имела дело только с Ольгой Кельнер, лейтенант.
— А сорок долларов, как их передают Снэку?
— Я посылаю их каждую неделю на абонентский ящик на главной почте Пайн-Сити.
Она назвала мне номер ящика, я его записал.
— Вы никому не скажете, что я дала вам этот номер, лейтенант? Они меня убьют, если узнают.
— Я ничего не скажу, обещаю, если ты будешь честна со мной. А номер телефона?
Она назвала и этот номер.
— Что означает запись» Прием у Кауфмана. Платье вечернее «?
— Эли Кауфман, — сказала она. — Вы, конечно, слышали о нем?
— Слышал.
— У него большой дом на холме. Он часто устраивает вечеринки. Я должна быть в вечернем платье…
— Тебя уже приглашали туда?
Френки покачала головой:
— Нет, это в первый раз.
— Что-нибудь еще можешь рассказать мне?
— Нет, я больше ничего не знаю, лейтенант, клянусь!
— Хорошо, Френки. Наш уговор в силе. Теперь можешь идти и помалкивай, если дорожишь своей шкурой.
— Я еще хочу пожить! — убежденно вскричала она.
В эту минуту в дверь постучали. Не успел я ответить, как она распахнулась, ворвались Хаммонд и еще двое.
— Что такое? — начал я.
— Ну, ловкач! — бросил он. — Прикидываешься другом, а сам ведешь свою игру? — Он взглянул на Френки. — Кто эта дама?
Френки бросила на меня ядовитый взгляд.
— Грязный обманщик! Надеюсь, что Снэк продырявит твою шкуру!
— Заткнись, Фрэнки! Что вы делаете здесь, Хаммонд? Вэйл-Хейтс к вам не относится. Это дело касается округа…
