Реймонд Чандлер - Высокое окно
— Не хочу, чтобы ты потерял работу, сынок. Меня интересует только одно: миссис Морни дома? Это стоит больше доллара?
— За меня не беспокойся, приятель. Я — на хорошем счету.
— У Морни или у кого-нибудь еще?
— Так я тебе и ответил всего за один доллар.
— За два.
— А ты случаем не на него работаешь? — он подозрительно осмотрел меня.
— Вот именно.
— Врешь.
— Вот именно.
— Давай два доллара, — выпалил он.
Я дал.
— Она в саду за домом, с дружком, — сказал он. — Дружок что надо. Главное, чтобы муж работал, а хахаль — нет, — и тогда полный порядок, верно?
Он подмигнул.
— Смотри, как бы тебя в сточной канаве не утопили.
— Это меня-то? Нет, я не такой дурак. Знаю их как облупленных. Всю жизнь за нос водил.
Потер две долларовые бумажки между ладонями, подул на них, сложил в длину и в ширину и спрятал в кармашек от часов.
— Но это еще цветочки, — сказал он. — Если накинешь пятерку…
Довольно крупный светлый кокер-спаниель бросился к «кадиллаку», слегка поскользнулся на мокром цементе, легко взмыл в воздух, ткнулся мне в живот всеми четырьмя лапами, облизал лицо, рухнул на землю, обежал вокруг, уселся у меня под ногами, высунул язык, и тяжело задышал.
Я переступил через него, облокотился на машину и вынул носовой платок.
— Хитклиф! Хитклиф! — позвал мужской голос. На бетонной дорожке послышались шаги.
— Хитклиф здесь, — угрюмо отозвался шофер.
— Хитклиф?
— Ну да, собаку зовут Хитклиф, неужели непонятно?
— «Грозовой перевал»? — спросил я.
— Опять околесицу несешь, — хмыкнул он. — Тихо! Идет!
Взял губку и шланг и снова стал мыть машину. Я отошел в сторону. Проклятый пес тут же опять сунулся мне под ноги, так что я чуть не упал.
— Эй! Хитклиф! — еще громче позвал мужской голос, и в проходе между отгороженными решеткой кустами роз появился человек.
Высокий, смуглый, с гладкой оливковой кожей, блестящими черными глазами, ослепительно белыми зубами. Баки. Узкие черные усики. Баки очень длинные, слишком длинные. Белая рубашка с вышитыми на кармане инициалами, широкие белые брюки, белые туфли. На худом загорелом запястье наручные часы с золотой цепочкой. Вокруг тонкой бронзовой шеи желтый шейный платок.
Увидел, что собака сидит у меня в ногах, и это ему не понравилось. Щелкнул длинными пальцами и четким, резким голосом бросил:
— Ко мне, Хитклиф!
Собака тяжело дышала и не шевелилась, только еще тесней прижалась к моей правой ноге.
— Кто такой? — спросил он, пристально посмотрев на меня.
Я протянул ему визитную карточку. Оливковые пальцы взяли ее. Собака потихоньку выбралась у меня из-под ног, обогнула машину спереди и скрылась.
— Марло, — сказал он. — Марло, да? Детектив? Что вам надо?
— Повидать миссис Морни.
Он оглядел меня с ног до головы, блестящие черные глаза из-под пушистых длинных ресниц медленно скользили по мне:
— Разве вам не сказали, что ее нет?
— Сказали, но я не поверил. Вы мистер Морни?
— Нет.
— Это мистер Венниер, — процедил у меня за спиной шофер, вызывающе растягивая слова. — Мистер Венниер — друг дома. Частенько у нас бывает.
Венниер посмотрел мимо меня, глаза у него злобно вспыхнули. Шофер вышел из-за машины и с презрительной миной небрежно выплюнул изо рта окурок:
— Я сказал сыщику, что хозяина нет, мистер Венниер.
— Понятно.
— Сказал, что дома только миссис Морни и вы. Не надо было?
— Нечего лезть не в свое дело, — сказал Венниер.
— Черт, как же это я не сообразил, — сказал шофер.
— Убирайся, пока я не свернул тебе шею, мерзавец, — сказал Венниер.
Шофер спокойно посмотрел на него, скрылся в гараже и опять начал насвистывать. Венниер перевел злобный взгляд на меня и бросил:
— Вам, кажется, было ясно сказано, что миссис Морни нет дома, но этого недостаточно, не так ли? Иными словами, такая информация вас не устраивает.
— Если иными словами, то не устраивает.
— Ясно. Так вот, не могли бы вы потрудиться сказать, что именно вы хотели обсудить с миссис Морни?
— Я бы предпочел объяснить это самой миссис Морни.
— А вам не приходит в голову, что она не желает вас видеть?
— Смотри в оба, приятель, — раздался из-за машины голос шофера. — У него может быть нож в правой руке.
Оливковая кожа Венниера приобрела оттенок сухих водорослей. Он повернулся на каблуках и сдавленным голосом уронил:
— Идите за мной.
Прошел кирпичной дорожкой между кустами роз к белой калитке. За ней находился обнесенный стеной внутренний сад: густо засаженные яркими однолетними цветами клумбы, площадка для бадминтона — уютная, выложенная дерном лужайка, и маленький, отделанный кафелем бассейн, злобно сверкавший на солнце. Перед бассейном, на выложенной плитняком полянке, бело-голубая садовая мебель: низкие столы с пластмассовыми крышками, шезлонги с откидными спинками, подставками для ног и громадными подушками, а над ними бело-голубой зонт размером с шатер.
В одном из шезлонгов, закинув длинные ноги на подставку, нежилась роскошная блондинка. У ее локтя стояли высокий запотевший стакан, серебряное ведерко со льдом и бутылка шотландского виски. Шагов с десяти от нее нельзя было оторвать глаз, а с трех уже можно: рот слишком широкий, глаза слишком голубые, косметика чересчур яркая, тонкие дуги бровей, довольно нелепых по кривизне и размаху, а ресницы покрыты таким густым слоем туши, что напоминали миниатюрную чугунную ограду.
Белые широкие брюки, бело-голубые открытые сандалии на босу ногу, малиновый педикюр, белая шелковая блузка и бусы из зеленых камней — никак не изумрудов. Прическа роскошная — как обстановка ночного клуба.
На стуле рядом белая соломенная шляпа с белой атласной лентой и полями величиной с запасное колесо. На шляпе зеленые солнечные очки со стеклами, словно оладьи.
— Давно пора выгнать этого твоего паршивого красноглазого шофера! — крикнул, подходя к ней, Венниер. — А то смотри, я сверну ему шею. Хамит на каждом шагу.
Блондинка кашлянула, встряхнула носовым платком — просто так — и сказала:
— Сядь и остуди свой сексуальный пыл. Кто это с тобой?
Венниер стал искать мою карточку, обнаружил, что держит ее в руке, и бросил карточку ей на колени. Блондинка лениво подняла ее, пробежала по ней глазами, потом — по мне, вздохнула и постучала длинным ногтем по зубам:
— Что, испугался?! Один, я вижу, справиться не можешь.
Венниер злобно посмотрел на меня:
— Ладно, сама с ним разбирайся.
— Можно мне сказать? — спросил я. — Или будем разговаривать через переводчика?
Блондинка рассмеялась. Нежный, серебристый смешок, сильно смахивающий на грохот морского прибоя.
Венниер сел и закурил сигарету с золотым фильтром. Я стоял и смотрел на них.
— Ищу вашу знакомую, миссис Морни, — начал я. — Насколько мне известно, около года назад вы вместе снимали квартиру. Ее зовут Линда Конквест.
Ресницы Венниера вздрагивали: вверх-вниз, вверх-вниз. Он повернул голову к бассейну. У воды сидел кокер-спаниель Хитклиф и косился на нас одним глазом.
Венниер щелкнул пальцами:
— Хитклиф! Хитклиф! Ко мне, дружок!
— Замолчи, — сказала блондинка. — Собака тебя не переносит. Ради бога, угомонись ты наконец.
— Смени тон, — огрызнулся Венниер.
Блондинка хихикнула и окинула его томным взглядом.
— Я ищу девушку по имени Линда Конквест, миссис Морни, — повторил я.
— Слышала, — сказала блондинка, взглянув на меня. — Просто пытаюсь вспомнить, когда мы с ней последний раз виделись. По-моему, не менее полугода назад. Она вышла замуж.
— Вы не встречались полгода?
— Говорю же, нет, шеф. А зачем она вам?
— Веду одно дело.
— Какое?
— Частное.
— Видали? — оживилась блондинка. — Он ведет частное дело! Слышишь, Лу? Выходит, раз ведешь частное дело, можно сваливаться на голову совершенно незнакомым людям, которые знать тебя не желают.
— Так вам не известно, где она, миссис Морни?
— Конечно, нет! — она слегка повысила голос.
— Но вы говорили, что не видели ее с полгода. Это не совсем одно и то же.
— Кто вам сказал, что мы с ней снимали квартиру? — резко спросила блондинка.
— Я никогда не выдаю источника информации.
— Из такого зануды, как вы, получился бы отличный продюсер. Я ему все расскажи, а он мне — ничего.
— В отличие от продюсера я выполняю указания своего клиента. Ведь у Линды Конквест нет оснований скрываться?
— А кто ее разыскивает?
— Родители.
— Так я и поверила. Нет у нее никаких родителей.
— Вот видите, об этом вы знаете.
— Может, раньше и знала. Это не значит, что знаю теперь.
— Ясно, — сказал я. — Ваш ответ: знаю, но не скажу.
