Ли Чайлд - Нечего терять
— Проклятье, так что же там происходит?
— Твои догадки будут ничуть не хуже, чем мои.
Воэн снова подняла свой стакан, с сомнением посмотрела на него, словно уже не знала, стоит ли ей пить такую воду, и поставила стакан на место.
— Расскажи, что тебе известно о грязных бомбах, — попросила она.
— Они такие же, как чистые бомбы, — ответил Ричер. — Если не считать того, что они грязные. Бомба детонирует и создает сферическую волну избыточного давления, которая сносит все на своем пути, включая людей, а мелкие фрагменты обшивки разлетаются во все стороны, как пули, принося новые разрушения. Этот эффект можно усилить, если внутри оболочки, вокруг взрывчатки, будет находиться шрапнель, скажем, гвозди или металлические шарики. А в грязной бомбе используется зараженный металл, радиоактивные отходы.
— И насколько тяжелы последствия?
— Это спорный вопрос. Если речь идет об обедненном уране, то пылевидные окислы после высокотемпературного взрыва представляют серьезную опасность. Отсюда проблемы с рождаемостью, выкидыши, врожденные дефекты у детей. Многие люди считают, что радиация сама по себе не так опасна. Это еще один спорный вопрос. Никто ничего не знает наверняка. В этом и состоит проблема. А потому все склонны ожидать наихудшего исхода. В результате психологический эффект от использования грязной бомбы усиливается. Классический асимметричный ответ. Если грязная бомба взорвется над городом, все его покинут, есть в этом необходимость или нет.
— Насколько большой должна быть такая бомба?
— Чем больше, тем лучше.
— Сколько урана нужно украсть?
— Чем больше, тем будет веселее.
— Я думаю, они его уже воруют, — сказала Воэн. — Помнишь тот грузовик, который мы сфотографировали? Передняя часть его грузового отсека сияла в точности как стена.
Ричер покачал головой.
— Нет, там было нечто совсем другое.
Глава
64
— Нужно, чтобы ты пошла со мной в город. В мотель, — уточнил Ричер.
— Не знаю, хочу ли я, чтобы нас с тобой видели вместе. В особенности в мотеле. По городу поползут слухи.
— Никто не скажет ничего плохого.
— Ты так думаешь?
— Они за тебя переживают.
— Сомневаюсь.
— В любом случае завтра меня здесь уже не будет. Пусть они поговорят еще один день.
— Завтра?
— Может быть, даже раньше. Мне нужно пробыть здесь некоторое время, чтобы сделать один телефонный звонок. А больше меня ничто не держит.
— Кому ты собираешься звонить?
— Так, по одному номеру. Не думаю, что кто-нибудь возьмет трубку.
— А как же еще одна вещь, о которой ты говорил?
— До сих пор речь шла лишь о том, что Пентагон тайно стирает свое грязное белье. Это не преступление.
— При чем тут мотель?
— Я предполагаю, что номер четыре пуст.
Они вместе выбрались во влажный воздух позднего утра, прошли два квартала на север от Пятой улицы до Третьей, а потом еще три квартала на запад, до мотеля. Они не стали заходить в офис, а сразу зашагали вдоль ряда номеров. Дверь в номер четыре была распахнута. Там стояла тележка горничной. Простыни были сняты с кровати и брошены на пол. Шкафы опустели. Горничная включила пылесос.
— Миссис Роджерс уехала, — сказала Воэн.
Ричер кивнул:
— А теперь выясним, когда и как.
Они вернулись в офис. Администратор сидела на стуле за стойкой. Ключ от комнаты номер четыре висел на крючке. Теперь отсутствовало только два ключа. От комнаты Ричера — номер двенадцать, и от комнаты Марии — номер восемь.
Администратор встала со стула и положила руки на стойку. Внимательная, всегда готовая помочь. Ричер посмотрел на телефон и спросил:
— Миссис Роджерс кто-нибудь звонил?
Администратор кивнула:
— В шесть часов, вчера вечером.
— Хорошие новости?
— Она показалась мне счастливой.
— Что было дальше?
— Она выписалась.
— И куда отправилась?
— Вызвала такси, которое отвезло ее в Берлингтон.
— А что находится в Берлингтоне?
— Из Берлингтона ходит автобус в аэропорт Денвера.
— Спасибо за помощь, — сказал Ричер.
— Что-то не так?
— Тут многое зависит от точки зрения.
Ричер проголодался, и ему был нужен кофе, поэтому он повел Воэн в кафе. Там было практически пусто. Слишком поздно для завтрака и рано для ланча. После некоторых колебаний Ричер выбрал кабинку, в которой сидела Люси Андерсен в ту ночь, когда он с ней познакомился. Воэн села напротив, на место Люси. Официантка принесла воду со льдом и столовые приборы. Они заказали кофе.
— Так что же происходит? — спросила Воэн.
— Все эти молодые парни, — начал Ричер. — Что у них общего?
— Я не знаю.
— Они молоды, и они мужчины.
— И?
— Они все из Калифорнии.
— И что с того?
— Единственный белый из них очень сильно загорел.
— И что?
— Я сидел за этим столиком с Люси Андерсен. Она была осторожна и слегка нервничала, но в целом мы совершенно нормально общались. Она попросила меня показать бумажник, чтобы убедиться, что я не следователь. Позднее я сказал, что был полицейским, и она запаниковала. Я сделал вывод, что ее муж скрывается от правосудия. И чем больше она думала, тем сильнее тревожилась. На следующий день она вела себя враждебно.
— Естественно.
— Затем я случайно заметил ее мужа в Диспейре, а позже вернулся туда, чтобы проверить меблированные комнаты, в которых он остановился. Все комнаты пустовали, но там было слишком чисто.
— Это важно?
— Принципиально, — ответил Ричер. — Я снова встретил Люси уже после того, как ее муж перебрался в другое место. Она сказала, что у них есть адвокаты. Она говорила о людях ее положения. Люси вела себя так, словно она является частью какой-то организации. Я сказал, что могу проследить за ней и узнать, где ее муж. А она ответила, что это мне ничего не даст.
К ним подошла официантка и принесла кофе. Две чашки, две ложки и кофейник со свежезаваренным кофе. Она наполнила обе чашки и ушла. Ричер понюхал пар и сделал первый глоток.
— Однако я забыл одну деталь, — продолжил он. — Я не говорил Люси Андерсен, что был полицейским. Я сказал, что был военным полицейским. Вот почему она запаниковала. Именно по этой причине в меблированных комнатах было так чисто. Как в казармах перед проверкой. Прежние привычки остаются надолго. Все парни, проходящие через Хоуп, были солдатами. Люси решила, что я их выслеживаю.
— Дезертиры, — догадалась Воэн.
Ричер кивнул:
— Вот почему у мужа Люси Андерсен был такой загар. Он побывал в Ираке. Но он не хотел туда возвращаться.
— И где он сейчас?
— В Канаде, — ответил Ричер. — Именно по этой причине Люси совершенно не беспокоило, что я последую за ней. Это ничего бы мне не дало. Там у меня не было бы никаких прав. Канада — суверенная страна, и они предоставляют нашим солдатам политическое убежище.
— Грузовик был из Онтарио, — вспомнила Воэн.
Ричер опять кивнул:
— Нечто вроде такси. И сиял вовсе не уран. В секретном отделении сидел муж миссис Роджерс. Мы видели тепло его тела, и оно было таким же, как у водителя. Тот же оттенок зеленого.
Глава
65
Довольно долгое время Воэн сидела совершенно неподвижно. Официантка дважды наполняла чашку Ричера. Воэн даже не прикоснулась к своему кофе.
— А при чем здесь Калифорния? — спросила она.
— Должно быть, там работает группа антивоенных активистов. Они организовали цепочку для дезертиров, покидающих страну. Может быть, в этом участвуют некоторые семьи, живущие здесь. Они догадались, что происходит. Сюда присылают парней на грузовиках, доставляющих металл, а канадские друзья перевозят их через северную границу. Семь месяцев назад Диспейр посетила супружеская пара из Калифорнии. Ставлю доллар против десяти, что они были организаторами и вербовали сочувствующих. Эти сочувствующие и вели себя так агрессивно. Именно они разбили окна твоего «шевроле». Они решили, что я становлюсь слишком любопытным, и попытались прогнать меня.
Воэн отодвинула чашку в сторону и поставила перед собой сахарницу, солонку и перечницу, выстроив их в линию. Потом она ткнула указательным пальцем в перечницу, столкнула с места, а потом и вовсе перевернула.
— Маленькая подгруппа, — сказала она. — Несколько людей левой руки, работающих за спиной Тармана. Они помогают дезертирам.
Ричер ничего не сказал.
— Ты знаешь, кто они? — спросила Воэн.
— Понятия не имею.
— Я хочу это выяснить.
— Зачем?
— Потому что я хочу, чтобы их арестовали. Я намерена позвонить в ФБР и сообщить им список имен.
— Ладно.
— А ты разве не хочешь?
— Нет, не хочу, — ответил Ричер.
Воэн была слишком воспитанной и слишком провинциальной, чтобы устраивать сцену в кафе. Она просто швырнула деньги на столик и выскочила наружу. Ричер последовал за ней, понимая, что у него нет выбора. Она свернула на Вторую улицу и решительно направилась на восток. К более спокойному району на окраине города, или снова к мотелю, или к полицейскому участку. Ричер не знал, какое решение она приняла. Она либо нуждалась в одиночестве, либо хотела потребовать телефонные счета у администратора мотеля, либо собиралась сесть за свой компьютер. Она шла быстро, все еще охваченная яростью, но Ричер легко ее догнал. Он зашагал рядом, дожидаясь, пока она заговорит.
