Ричард Пратер - Кругом одни лжецы
— Боюсь, и я не понимаю, что там за всем этим? — признался Барон.
Дэйн привез свою карту и разложил ее так, чтобы Барон и Лилит увидели общую картину.
— Я отметил усадьбы, проданные в последнее время, — те, о которых я знаю. Почти все они расположены на берегу, поблизости от делового центра, а некоторые в самом центре. Береговые участки по обе стороны города оценены сегодня около двух миллионов долларов, а может, больше. Более половины из них принадлежит вам, Лилит, и мне. Помните, пару лет назад некоторые из нас, владельцев, попытались приспособить участки для коммерческих целей? И как нам грубо отказали?
Я заметил, что Барон чуть не выронил вставленные челюсти — так он был напуган, а Лилит открыла рот от изумления.
— В чем дело-то? — спросил я.
Дэйн посмотрел на меня и вновь заговорил:
— У меня не было времени объяснить тебе, Шелл. Как прекрасно понимают Барон и Лилит, если прибрежные участки превратить в доходные кварталы, их цена сразу же подскочит вдвое, а то и впятеро.
— Ты хочешь сказать, что они будут стоить уже не два, а, к примеру, восемь миллионов? — спросил я.
— Вполне возможно. Теперь ты сам видишь, почему банда «Сико» жаждет заполучить здесь землю.
— Ага, причина — в нескольких миллионах, — подтвердил я.
Барон подключился к разговору:
— Идея коммерциализации вполне правдоподобна, Эмметт, должен признать. — Он криво усмехнулся. — Если превратить побережье в доходные кварталы, землевладельцы получат колоссальные сверхприбыли. Тем более нам следует удержать наши владения.
— Разумеется, — согласился Дэйн. — Однако не это главное. Мы не можем позволить гангстерам отобрать силой наши владения. Даже если мы лично извлечем из этого выгоду, ее ненадолго хватит. Вы прекрасно знаете, что у нас не будет ни малейшего шанса переиграть преступный синдикат. Если только мы позволим им окопаться, укрепиться. Мы должны — если удастся — остановить их сейчас, пока они еще слабы.
Барон кивнул, и Дэйн продолжил:
— У тебя, Клайд, больше возможностей проверить идею коммерциализации. Ты хорошо знаешь мэра и шефа полиции и пользуешься большим, чем я, влиянием. Вместе с Лилит ты можешь развернуть широкое расследование.
— Верно, — откликнулся Барон. — Сегодня же постараюсь разузнать все, что можно. — Он взглянул на Лилит. — Вы знаете, где зарыты некоторые из тел, Лилит. Поможете мне откопать их?
— С радостью.
Однако, судя по ее виду, ее не очень-то привлекала мысль о том, что ей придется прилагать усилия. В самом деле, что там для нее какой-то миллион долларов? Она взглянула на меня с легкой усмешкой:
— А вы, мистер Скотт, почему так мрачно молчите? Что скажете?
— Все это не совсем по моей линии. Я ведь думаю как сыщик. — Я взглянул на Барона. — Что за копы в вашем городе? Каков ваш мэр? Любая банда, пытающаяся проникнуть в город, захватить его, нуждается в местной поддержке, в чьей-то протекции.
Барон задумчиво потер подбородок:
— Тут я мало чем помогу. Я хорошо знаю шефа полиции Турмонда и могу поручиться за него. Может, он и не идеальный полицейский, но, во всяком случае, он абсолютно честен. Если бы он знал о жульничестве и коррупции, то искоренил бы их. Однако я плохо знаю других офицеров.
— Ну что ж, я разнюхаю в округе, что смогу, — сказал я. — И повидаю этого Джима Норриса. Вы что-нибудь знаете о нем?
Лилит отрицательно покачала головой, а Барон заметил:
— Только то, что он связан с отвратительными типами, возможно преступниками. Слышал, что некоторые его партнеры по коктейль-бару «У Бродяги» с уголовным прошлым.
Мы беседовали еще минут пятнадцать, то взвинчивая себя, то настраивая на энтузиазм и надежды. Действительно, исходя из того, что мы знали, мы прикидывали, что нам будет нетрудно положить конец происходящим неприятностям. Жульничество было столь очевидно, что казалось вполне возможным упрятать всех мазуриков за решетку. Что ж, и я могу ошибаться.
Наконец мы все встали и направились в сторону моего «кадиллака». Мы с Лилит шли сзади, она положила руку на мое плечо и, когда Барон и Дэйн приблизились к машине, просто сказала:
— Сожалею, что мы встретились при таких неблагоприятных обстоятельствах, мистер Скотт, но очень рада нашему знакомству. Надеюсь, в следующую нашу встречу происходящее будет менее гнетущим.
— И я надеюсь, что мы еще пообщаемся.
— Странная фраза. Я имею в виду это «пообщаемся». Мы говорим столько вещей, которые не подразумевают буквально ничего, не правда ли? «Заскочу»... «С глаз долой»... «Пообщаемся».
— Ага. Ну, мне надо бежать. Ух, я заско... пообща...
Черт! Я вернусь.
Она рассмеялась:
— Ну а я поплаваю еще. Как бы там ни было, я рада, что вы будете помогать нам. Вы выглядите весьма внушительно.
Я усмехнулся:
— Для чего?
Она скорчила гримасу:
— Для чего угодно, я полагаю. До свидания, мистер Скотт.
— До свидания, мисс Мэннинг.
— Лилит.
— Пока, Лилит.
Она повернулась и пошла. Я пристально следил, как она достигла бортика бассейна и то ли нырнула, то ли просто наклонилась вперед и отдалась земному притяжению. Со щелчком я захлопнул слюнявую от вожделения пасть и подошел к «кадиллаку».
Глава 5
Когда я подвез Дэйна к его дому, он спросил:
— Когда ты думаешь вернуться?
Было уже три тридцать.
— В шесть, может, в семь, — ответил я. — Побываю у копов, побеседую с парнями, которых ты упомянул, включая Норриса. Осмотрюсь в городе.
— Думаю, ты заметишь изменения в Сиклиффе, Шелл. Пообедаем у меня, а?
— Конечно, Эм. Пока.
— Обожди минуточку. — Он зашел в дом, быстро вернулся с конвертом и бросил его в открытое окно машины. — Мы еще не говорили о баксах, Шелл. Этого тебе пока хватит.
— Ради Бога, Эм! Не волнуйся ты...
— Вали отсюда! Нужны мне эти деньги? Купи себе пива. — С этим он и ушел.
По дороге в город я открыл конверт — в нем лежал чек на пять тысяч долларов. В самый раз — на пиво!
Полицейский участок размещался в приземистом бетонном здании на углу Десятой и улицы Вязов. Шеф полиции Уоллес Турмонд сидел в своем кабинете, куря сигарету и читая газету.
Когда он пригласил меня присесть, что-то в нем мне показалось отдаленно знакомым. Среднего роста, грузный, с бледным лицом, с дымчато-серыми глазами под редкими бровями и остатками каштановых волос на черепе, придающими его облику странную истощенность. На вид добродушный, немного чванливый, словом, мелкотравчатый коп. Я назвался и предъявил свою лицензию, а он откинулся на спинку вращающегося кресла.
— Скотт? Не был ли ты здесь по тому кошмарному делу Дэйна в... когда это было? В сорок восьмом?
— В сорок седьмом. — Теперь я его вспомнил. Тогда он был молодым лейтенантом Турмондом, и я встречался с ним, когда работал на Дэйна. — Привет! Я тебя сразу и не признал.
Он ухмыльнулся и потянулся через стол пожать мою руку.
— Немного располнел. — Он похлопал себя по животу. — Что привело тебя сюда, Скотт?
— Да вот, справку хотел получить. А у тебя хорошая память, шеф.
— Спасибо. Такая уж у меня работа. Ты опять пашешь на Дэйна?
Я вспомнил Барона и Лилит и сказал:
— Отчасти. Ну, я подпишу жалобу на тех парней, что сидят тут у вас. Кстати, могу я с ними перекинуться парой слов?
— Да ведь их нет, Скотт. Мы их зарегистрировали и вынуждены были отпустить под залог. Пришел адвокат и...
— Что?
Он прищурился и спокойно повторил:
— Адвокат появился почти одновременно с ними. Сам знаешь, мы не могли их задерживать дольше.
— Вот как? Черт, они не пробыли тут и часа и...
На сей раз он прервал меня:
— Минутку, Скотт. Сам хотел поговорить с тобой об этой заварухе. Сержант Карвер сообщил мне, что случилось. У меня есть объяснение Реннера, но нет твоего. Напиши-ка его сейчас.
Я чуть было не пустил струю огня через нос, но заставил себя успокоиться и рассказать ему все, как было. Постарался ничего не упустить: и про «Сиклиффскую компанию развития», и про коммерциализацию участков, и про то, как Реннер едва не раскроил голову Дэйну, словом, про все.
Когда я закончил, шеф полиции Турмонд закрыл свои бледные глазки, потом медленно открыл их.
— Смотри, что получается, — наконец проговорил он. — Мне Реннер рассказал, что Дэйн первым напал на него, когда он спокойно беседовал с ним, и ему пришлось прибегнуть к самозащите. И тут вдруг кто-то стрельнул в него. Он не видел — ни кто, ни откуда. Просто его продырявили, и все. Сейчас сержант Карвер сообщил мне, что ты рассказал о случившемся.
Мне совсем не понравился его тон, и я встал. А он продолжал, все так же растягивая слова:
— И твоя версия совпадает с рассказанной Карвером. Однако она противоречит другой. Садись. Но есть закон, и у человека есть право. Садись, я сказал.
