Картер Браун - Девушка в саване
— Мисс Аллен?
Она остановилась и повернулась ко мне с откровенным нежеланием.
— Да.
Голос ее звучал энергично и был начисто лишен эмоций.
— Когда вы в последний раз видели Роберта Марша живым?
— Вчера вечером где-то после обеда. Он сказал, что ложится спать. Думаю, это было около половины одиннадцатого.
— Когда отправилась спать Вики?
— Приблизительно часом позже.
— А в котором часу вы переодели ее в черный саван и помогли доктору Ландау отнести ее вниз в машину?
— В самом начале второго.
— Сколько времени вы ехали до похоронного бюро?
— Приблизительно двадцать минут.
— Сколько времени ушло у доктора Ландау на то, чтобы сломать запор задней двери?
— Я думала, что дверь уже была открыта, — ответила она ровным голосом. — Мы уложили Вики в гроб, проверили, чтобы у нее было достаточно воздуха, затем возвратились прямиком сюда. Я сама легла спать около двух. Я ответила на все ваши вопросы, лейтенант?
— Полагаю, что да. Благодарю вас, мисс Аллен. Я прошел мимо нее к входной двери и почти достиг ее, когда девица окликнула меня:
— Лейтенант Уилер?
Настала моя очередь остановиться и обернуться.
— Да?
— Это не моя область, конечно, — сказала она ровным голосом, — но если лейтенанту полиции разрешается ссылаться на психологию, я не вижу причин, чтобы это запрещалось биологу. Все эти агрессивные комплексы относительно разочарованных девственниц, претендующих на ваше внимание, указывают на одно.
— На что именно?
— На импотенцию, — заявила она. — Я убеждена, лейтенант, что, если бы ход событий дошел до дела, вы бы просто разразились рыданиями и побежали со слезами домой к своей маменьке.
— Это все? — вежливо осведомился я.
— Да! Это все, лейтенант. Отправляйтесь теперь домой и повздыхайте над последним набором непристойных открыток, это максимум того, что вы представляете о реальной жизни.
Я отворил входную дверь, вышел наружу и медленно двинулся к «хили». Эта Кэй Аллен все же задела меня в отношении порнографических открыток. Последний раз я их видел много лет назад, когда учился в последнем классе школы, и это вспомнилось мне даже с каким-то ностальгическим чувством. В реальной жизни я никогда не сталкивался со всем тем, что там изображалось.
Глава 3
Мистер Касл являлся президентом Кредитного банка Пайн-Сити и ухитрился сохранить на своей физиономии дружескую улыбку «рубахи-парн из соседнего банка» даже после того, как выяснил, что я всего лишь коп, а не новый вкладчик.
— Кирби?
Он покачал головой, изображая сожаление.
— Нет, лейтенант, в нашем банке не работает ни один человек с такой фамилией.
— Может быть, у него здесь открыт счет?
— У нас действительно имеет счет некий Хенри Кирби, — признал он. Его губы слегка изогнулись в почтительной улыбке. — Однако я сильно сомневаюсь, чтобы мистер Кирби являлся разыскиваемым вами преступником.
— Я вовсе не разыскиваю преступника! — терпеливо объяснил я. — Я ищу Хэла Кирби, который является приятелем человека, с которым сегодня утром произошла крупная неприятность.
— О?
Его физиономия моментально приобрела скорбное выражение.
— Крайне сожалею, что я не правильно вас понял. Наш Кирби являетс клиентом банка уже почти три года, мы от него в восторге.
— Вы хотите сказать, что он все время одалживает деньги?
— Наш Кирби?
Такое предположение шокировало Касла.
— Едва ли! Он состоятельный человек, занимается инвестициями, как понимаю. Я встречался с ним всего лишь один раз, когда он открывал счет. Насколько припоминаю, исключительно приятный человек.
— Может быть, вы сможете сообщить мне его адрес?
— Разумеется.
Касл поднял телефонную трубку, а секунд через двадцать в комнату вошла запыхавшаяся мертвенно-бледная девица лет двадцати от роду. По смиренному выражению ее лица было ясно: она уже поняла, что ей суждено умереть в безбрачии, и считала уготованную ей судьбу страшнее самой смерти.
Она вручила Каслу аккуратно напечатанный на банковском бланке адрес Кирби, украдкой бросила на меня торопливый взгляд и робко спросила, не требуется ли еще что-нибудь от нее.
— Это все, мисс Пайпер, — наклонил голову Касл. — В следующий раз, когда я поручу вам такое же простое задание, я буду весьма признателен, если оно будет выполнено быстро и старательно.
— Да, сэр.
Ее плечи поникли под дополнительным грузом еще одного несправедливого замечания, и она неслышно выскользнула из офиса.
— Никогда не разрешай своим сотрудникам перехитрить себя — вот мое правило! — энергично заговорил Касл. — Пусть они все время ходят на цыпочках, так я считаю.
Он вручил мне адрес с церемонным полупоклоном елизаветинских времен, как если бы он был сэром Фрэнсисом Дрейком, передающим мне ключи от Английского канала, или что-то в этом роде. Судя по тому, как он старательно подражал манерам английского джентльмена, я догадался, что сам он таковым не являлся.
Я вежливо поблагодарил его и уже было двинулся к выходу, когда он, громко откашлявшись, воскликнул:
— Лейтенант!
Я повернулся и увидел, что его теплая улыбка приобрела новое качество, теперь она говорила о тесной дружеской связи, чуть ли не о родстве наших душ и полнейшем совпадении желаний.
— Вы никогда не подумывали о том, чтобы открыть у нас счет? — спросил он с совершенно обезоруживающей улыбкой. — Вы же понимаете, наши услуги не перекрещиваются.
Я довольно невежливо не дал ему договорить до конца.
— Того, что у меня остается от жалованья к концу месяца, едва хватает на оплату за парковку машины… Возможно, я обращусь к вам, когда перестану быть честным копом, — Ну, — теперь в его голосе звучали ласковые нотки, — это было бы просто замечательно, так что мы будем ждать с нетерпением…
Рот у него оставался открытым какое-то мгновение, пока он растерянно таращил на меня глаза.
— Повторите, лейтенант, что вы сказали?
— Мне от банка нужны не какие-то неперекрещивающиеся услуги, а деньги.
Он все еще ломал голову над моими словами, когда я осторожно прикрыл дверь и пошел к своей машине, стоявшей у края дороги.
Мистер Кирби жил в роскошном новом многоквартирном доме, который выглядел таким великолепным, что я подумал, не сделаны ли ковровые дорожки из шкур каких-то экзотических животных. Его апартаменты находились на пятом этаже. Мои часы показывали начало третьего, когда нажал на кнопку дверного звонка.
Выйдя из банка, я потратил порядочно времени на комбинированный первый завтрак-ленч, который приятно заполнил мой желудок и полностью ликвидировал сосущее чувство под ложечкой.
Мысли о банке навели меня на мысли о деньгах, а это автоматически привело к скорбным размышлениям о моей машине. «Остин-хили» исполнилось уже шесть лет, он продолжал мне служить верой и правдой, но было ясно, что пора подумать о замене. «Феррари-берлинетта» был бы превосходен, но сначала мне потребовалось бы ограбить банк. Может быть, другой «хили», только последней модели?..
Дверь распахнулась, я произнес:
— Мистер Кирби? — но мои мысли по-прежнему блуждали в мире колес, дисковых тормозов и максимальной скорости.
— Если я кажусь вам «мистером», значит, вы заболели! — обиженно произнес женский голос.
Я моментально переместился из мира спортивных машин в реальный мир и увидел в точности то, что имела в виду леди: величавую блондинку ростом в шесть футов, и если ее фотография когда-либо украшала страницы моего любимого мужского журнала, то ее умопомрачительные формы могли бы поместиться только на двойном листе. Тоненький свитер канареечного цвета был предельно растянут, дабы вместить, не лопнув, не правдоподобно полные груди, а черные атласные в полоску брюки каким-то чудом обхватывали воистину грандиозные бедра этой особы. Вообще-то, если судить беспристрастно, ее с полным правом можно было поставить в один ряд с такими чудесами, как Маунт-Рашмор и Большие Каньоны по силе воздействия на человека: ты подходишь, смотришь и безмолвно отходишь.
— Я женщина, — нетерпеливо заявила монументальная особа. — Вы никогда прежде не видели женщин?
— Такой, как вы, — никогда! — униженно пробормотал я.
Она на мгновение перестала жевать, передвинула комок резинки из-за одной щеки к другой, пока пыталась сообразить, сказал ли я ей дерзость или сделал комплимент.
— Вы хотите видеть Хэла? — наконец спросила она, возвращаясь на более безопасную почву.
— Правильно.
— Может быть, он не захочет видеть вас? Я с сожалением подумал, что природа была исключительно щедра, наделив ее таким великолепным телом, и, видимо, посчитала, что ничего другого не требуется. И все же я нашел несправедливым сочетание этого тела с писклявым пронзительным голоском и совершенно круглой физиономией, которая чем-то напоминала морду коровы, и круглыми, ничего не выражающими карими глазами.
