Сью Графтон - «У» – значит убийца
– Ну и какова твоя версия?
– Мне кажется, Лорну убили потому, что она слишком много знала.
Чини поморщился.
– Да, но Лорна умерла в апреле. А если этот парень намеревался убить Эссельмана, то зачем ждать так долго? Если его тревожило только то, что Лорна может проболтаться, то почему бы не убить старика сразу после ее смерти?
– Не знаю. Может быть, ему пришлось ждать, пока все уляжется. Ведь он мог привлечь к себе внимание, если бы начал действовать слишком быстро.
Чини слушал, но я видела, что мои слова не убедили его.
– Давай вернемся к плану убийства, – предложил он. – Что этот парень задумал?
– Мне кажется, он задумал вариант того, что, собственно говоря, и произошло. Кларк и Макс проделывали по утрам одну и ту же процедуру. Он бросает палку в бассейн, а она прыгает за ней. Она ведь охотничья собака, у нее это в крови. А после игры они вместе плавали. На этом все и строилось. Предположим, что в воду бассейна пущен ток. Эссельман бросает палку, собака прыгает за ней и получает сильный удар тока. Он бросается спасать ее, и тоже погибает. Все выглядит как несчастный случай, ужасное стечение обстоятельств, о чем все очень сожалеют. Бедный старик. Пытался спасти свою собаку и сам погиб. Но случилось так, что Серена рано утром отвезла собаку в парикмахерскую, поэтому Кларк купался один. Вместо Кларка и собаки мы имеем Кларка и садовника, но результат тот же самый.
Некоторое время Чини молчал.
– Откуда ты знаешь, что на пленке записана Лорна? Ты ведь никогда не слышала ее голос. А может, этот парень разговаривает с Сереной.
– А почему тебе в голову сразу пришла Серена? – быстро спросила я, отмстив про себя, что задавать вопросы приятнее, чем отвечать на них.
– Просто мы еще не рассматривали этот вариант. Предположим, что Серена расстроена, потому что не хочет, чтобы собаку использовали в качестве приманки. Поэтому она и отвозит ее с утра к парикмахеру.
– Я говорила с Сереной. На пленке не ее голос.
– Подожди минутку. Тут ты хитришь. Ты же сказала, что голоса искажены. Ты и с Дж.Д. говорила и утверждала, что на пленке не его голос.
– Верно, – неохотно согласилась я. – Но ты предполагаешь, что Серена убила собственного отца, а я в это не верю. Зачем ей делать это?
– У старика полно денег. Разве не она наследница его состояния?
– Возможно, но зачем убивать его? У него уже был сердечный приступ, и здоровье постоянно ухудшалось. Все, что ей надо было делать, так это просто ждать, и, наверное, не очень долго. Да кроме того, я наблюдала за ними. Прекрасные отношения. Иногда она жаловалась на его упрямство, но можно с уверенностью сказать, что Серена обожала его. Знаешь, в любом случае я постараюсь забрать пленку, и ты сможешь сам послушать.
– У кого она?
– У Леды. Вчера вечером она прислала за ней Дж.Д. Во всяком случае, он так сказал. Эту семейку нельзя исключать из числа подозреваемых. Оба очень напугались, что я передам пленку полиции. И прочного алиби оба не имеют. А знаешь, чем Дж.Д. зарабатывает на жизнь? Он электрик. Если кто и знает, как пустить ток в бассейн, так это он.
– В городе полно людей, кто мог бы сделать это. Но если твоя версия верна, то кто бы ни убил Эссельмана, он хорошо знает дом, бассейн и ритуал игры с собакой.
– Совершенно верно.
– А это снова возвращает нас к Серене.
– Возможно, – тихо промолвила я. – Хотя все это мог знать еще и Роджер Бонни.
– А какой у него может быть мотив?
– Понятия не имею, но он определенно связующее звено между Лорной и Эссельманом.
– Ну, тогда все ясно, – фыркнула Чини. – И если Роджер знаком с "Коротышкой", то круг замкнулся, и мы можем предъявить ему обвинение в убийстве.
Чини развеселился. А я ощутила тревогу, хотя он подал хорошую идею.
Мои мысли вернулись к Дэниель и мужчине, который скрылся в темноте аллеи.
– А может, это сделал тот же человек, который напал на Дэниель? Возможно, это покушение может многое объяснить.
Подъехав к моему дому, Чини остановился, поставил машину на ручник и включил "нейтралку". Когда он повернулся ко мне, улыбки на его лице уже не было.
– Сделай мне одолжение и подумай о чем-нибудь другом. Это интересная игра, но ты, как и я, прекрасно знаешь, что она опасна.
– Я просто перебираю версии, как будто швыряю тарелки в стену и наблюдаю, не прилипнет ли хоть одна.
Протянув руку, Чини легонько взъерошил мне волосы.
– Только будь осторожна. И если даже ты права, и все эти дела связаны между собой, не пытайся что-то предпринимать сама. Это работа шерифа округа. И ты к ней не имеешь никакого отношения.
– Я знаю.
– Тогда не смотри так на меня. Тут нет ничего личного.
– Для тебя, но не для меня. Особенно если это касается Дэниель.
– Может, хватит беспокоиться? Она в безопасности.
– Надолго? В любой день ее могут перевести из отделения интенсивной терапии. А больницы не охраняются, там вечно полно людей.
– Тут ты права. Ладно, я подумаю и посмотрю, что можно будет сделать. Мы скоро вернемся к этому разговору, хорошо? – Чини улыбнулся, и я невольно улыбнулась в ответ.
– Хорошо.
– Вот и отлично. Я дам тебе номер моего пейджера. Если что-то надумаешь, дай мне знать.
– Непременно, – пообещала я.
Чини продиктовал номер и, пока включал скорость, заставил меня повторить его.
Я стояла на тротуаре, наблюдая, как отъезжает "мазда", затем прошла через ворота и направилась к дому. Была уже суббота, около трех часов дня. Войдя в квартиру, я записала номер пейджера Чини и оставила записку на своем столе. Меня не покидало ощущение, что я стою на пороге раскрытия тайны. Ответ на главный вопрос крутился где-то рядом, в пределах видимости, но каждый раз отскакивал в сторону, когда я поворачивалась, чтобы увидеть его. Существовала какая-то цепочка событий, нечто такое, что связывало воедино все кусочки мозаики. Мне следовало как-то отвлечься, отложить в сторону все вопросы, до тех пор, пока не получу несколько ответов. Поднявшись в спальню, я переоделась, натянув спортивный костюм и кроссовки. Сунула в карман ключи от дома и выбежала на бульвар Кабана.
День стоял прохладный и ясный, лучи послеполуденного солнца струились на видневшиеся вдалеке горы, словно золотистый сироп. Океан сверкал, как будто покрытый бриллиантовым ковром, в воздухе стоял соленый запах морской воды. Приятно было пробежаться, вновь ощутив в полной мере радость физической активности. Преодолев четыре мили, почувствовав прилив сил, я вернулась домой, приняла душ и стала поглощать овсяную кашу с тостами, читая при этом газету, которую не успела просмотреть утром. Потом прошлась за покупками, купила кое-что из еды и заскочила в винный магазин. Было уже почти шесть часов, когда я наконец почувствовала себя достаточно расслабившейся, чтобы сесть за работу.
Начала я со своих каталожных карточек. Я просматривала их, не ища там чего-то конкретного, а просто старалась занять себя, рассуждая тем временем, что предпринять дальше. Взгляд мой упал на пакет со сломанными рамками для фотографий. Черт побери, конечно же, я забыла отнести в прачечную постельное белье Дэниель, и она уже была закрыта. Зато сейчас я, по крайней мере, могла поменять рамки. Пройдя на кухню, я забрала там со стола новые. Поставив рядом со столом мусорную корзину, я вытащила из пакета фотографии. Четыре снимка восемь на десять, все цветные. Я сняла рамку и подложку с первой фотографии, потом задержалась, разглядывая ее: три кошки расположились на садовом столике. Одна из них, полосатая, намеревалась спрыгнуть вниз, ее явно не радовал тот факт, что ее собираются увековечить на фотографии. Две другие, пушистые – одна рыжая, другая черная, – смотрели в объектив, соответственно, с надменным и равнодушным видом. На обратной стороне фотографии имелись дата и клички кошек: Смоки, Тайгер и Чешир.
Когда я вынула фотографию из рамки, стекло развалилось на два куска. Я бросила их в мусорную корзину, а за ними последовала и рамка. Потом достала новую рамку, оторвала ценник, вытащила подложку и заднюю картонку, вставила между ними снимок и перевернула его, чтобы не оказалось вверх ногами. Далее все три слоя – подложку, фотографию и картонку – вставила между стеклом и скобками. Получилось хорошо.
То же самое проделала я и со второй фотографией. Стекло здесь только треснуло в углу, но сама рамка восстановлению не подлежала. На фотографии были изображены двое молодых мужчин и молодая женщина на парусной яхте. Все загорелые, с растрепанными волосами, в руках банки с пивом. Наверное, снимок делала Дэни-ель. Должно быть, это был прекрасный день, проведенный с хорошими друзьями, чудесный момент ее жизни, когда она еще не сбилась с пути. У меня тоже бывали такие дни. Возвращаешься домой грязной и усталой как собака, но счастливый день навсегда остается в памяти.
На третьей фотографии Дэниель позировала под белой решетчатой аркой, а рядом стоял аккуратно подстриженный парень. По одежде и орхидее в руках я догадалась, что фотография сделана во время бала в средней школе. Приятно было увидеть Дэниель такой, какой она была раньше. Она вошла в жизнь с такой решительностью, с какой новичок входит в монастырь, перешагнув широкую пропасть, отделяющую прошлое от настоящего.
