Владимир Гурвич - Чужая игра
— Вы же сами сказали, что я добрая. Вот и демонстрирую доброту, — усмехнулась Анна.
— Моей благодарности нет предела.
Анна встала, вслед за ней вскочил и Рогозин.
— Вы будете почетным зрителем нашего театра. Вам всегда бесплатно лучшие места.
— Спасибо.
Рогозин быстро удалился. Анна снова села. Какое-то время она пребывала в неподвижности.
— Кажется, я нашла идеальное решение, — вдруг произнесла она вслух, засмеялась, затем пододвинула к себе очередное личное дело.
Глава 10
Анна ждала Викдоровича, мысленно перебирая, ничего ли она не упустила. Она посмотрела на накрытый стол — все ли на нем стоит то, что нужно. Вроде все, как полагается в лучших домах. Ему этот натюрморт должен понравиться. А когда гостю хорошо, то и хозяину приятно, усмехнулась она.
Викдорович позвонил ей вчера и попросил о встрече. Говорил много и цветисто, из чего Анна сделала вывод, что этому свиданию он придает особое значение. Она обрадовалась, так как его желание целиком совпадала и с ее намерениями.
Анна увидела в окно, как к дому подкатил роскошный лимузин Викдоровича. Из него вышел сам его обладатель, как всегда элегантный, в прекрасном костюме. Его лицо закрывал огромный букет.
Анна поспешила на встречу. Викдорович вручил цветы и склонился к ее руке.
— Михаил, ты как всегда невероятно предупредителен, — засмеялась Анна.
— А ты обворожительна. Я тебя еще не видел такой красивой. И это платье тебе необычайно идет. Постой, однажды я видел его на тебе.
— Ты прав, однажды я его действительно надевала. Ты, правда, считаешь, что я сегодня красивая?
— Не то слово, необычайно красивая! — с жаром проговорил Викдорович.
Звонкие колокольчики смеха Анны огласили дом. «Еще бы мне не быть красивой, я два часа провела перед зеркалом. И это платье выбрала не случайно, перемерила целую дюжину. И не напрасно», — мысленно ответила ему Анна.
— Проходи, пожалуйста.
Викдорович прошел в гостиную и замер в восхищении.
— Какой прекрасно сервированный стол! — воскликнул он. — Ты сегодня превзошла во всем саму себя. Могу я тебя поцеловать? Я просто сгораю от желания это сделать.
— Всему свое время, Миша. Сейчас время торжественного ужина и, надеюсь, приятного разговора.
— У меня нет в ни малейших сомнений ни в том, ни в другом.
— У меня — тоже. Садись, пожалуйста.
Они сели напротив друг друга.
— Могу ли я тебе налить вина? — осведомился Викдорович.
— Разумеется. За что будем пить?
— За тебя. Только за тебя, — уверенно произнес мужчина. — Я так рад, что ты вернулась.
— А я как рада. У себя дома всегда лучше, чем в самом прекрасном уголке мира.
— Полностью согласен. Здесь ты среди своих. Тех, кто тебя любит:
— И ненавидят: — подсказала Анна.
Викдорович с недоумением посмотрел на нее, затем громко рассмеялся.
— Увы, это тоже неизбежный атрибут пребывания у себя дома. Но ты же не сомневаешься, что сейчас находишься в обществе человека, который тебя любит.
— Нет, Миша, с некоторых пор я ни в чем не сомневаюсь.
— Тогда выпьем за это.
— Выпьем.
Анна поставила пустой бокал на стол.
— Я рада, что ты пришел в мой дом.
— Я тоже этому рад. Раньше ты не могла меня пригласить к себе. Но теперь ты окончательно свободна.
— Ты прав, я подала документы на развод с Эдуардом.
— Это надо было сделать еще тогда. Кстати, а где он?
— Понятие не имею.
— Но раз ты теперь свободна, то можешь начинать новую жизнь.
— А я ее уже начала.
— Без меня? — Вопрос прозвучал шутливо, но Анна успела заметить, что глаза Викдоровича смотрели в этот момент очень серьезно.
— Было слишком много дел и мало времени.
— Но сейчас кое-что изменилось?
— Изменилось, — подтвердила Анна.
Викдорович снова наполнил бокалы.
— Мое любимое вино. Как приятно, что ты это не забыла.
— Я помню все, Миша. — О любимом вине Викдоровича Анна прочитала в дневнике Алины.
— Дорогая, Алина, я приехал не просто в гости, повидаться со старым другом. Хотя это само по себе очень приятно.
— Неужели у тебя есть и другие цели? — засмеялась Анна.
— Мои намерения нисколько не изменились с последней нашей встрече до твоего внезапного отъезда. Наоборот, они только окрепли.
— Приятно слышать.
— Тебе, в самом деле, приятно?
— Сомневаешься?
— Нет, но иногда у тебя проскальзывают странные интонации.
— Не обращай внимания.
— Раз ты так считаешь, то не буду. Я приехал для того, чтобы сделать тебе официальное предложение. Сейчас как никогда благоприятные возможности для объединения наших бизнесов. Вместе мы будем сила.
— Бизнес — это хорошо, — задумчиво произнесла Анна, не спуская глаз с Викдоровича. — Мне нравится твое предложение. В нем есть рациональное зерно.
Волна радости прокатилось по его лицу.
— Вот увидишь, ты не прогадаешь.
— Это все?
— Это только половина моего предложения. Причем, не главная половина. Но прежде я хочу, чтобы мы снова выпили.
— С удовольствием, Миша. Только не опьяней.
Его рука с бутылкой на мгновение замерла.
— Разве ты забыла, что мне это не грозит. Сегодня тост только один — за тебя.
— Ты прав, за меня надо выпить.
Они выпили, Анна улыбнулась своему гостю.
— Так что там у нас на десерт?
Викдорович внезапно весь подобрался.
— Дорогая, Алина! Мы уже не первый год знаем друг друга. Нас многое связывает: общие интересы, схожие взгляды на жизнь, надеюсь, что и взаимная симпатия. Я в том возрасте, когда человек уже может критически посмотреть на свое прошлое и расстаться с ним, чтобы начать новую жизнь.
— Так ты посмотрел на свою прошлую жизнь критически? — спросила Анна. — Это мужественный поступок. Наверное, это было не самое отрадное зрелище.
— Тем не менее, именно это я и сделал.
— И что там увидел?
— Увы, ты в чем-то права, мое прошлое было далеко не безупречным. Ты знаешь, у меня было немало женщин. Но ни одна даже близко не может сравниться с тобой.
— У меня в этом нет никаких сомнений, — вставила Анна.
— И я хочу посвятить оставшуюся жизнь только тебе. Алина, я прошу твоей руки.
Несколько мгновений Анна сидела неподвижно, затем встала, прошлась по комнате и снова заняла на прежнее место.
— Это все, что ты хотел мне сказать, Миша, — обворожительно улыбаясь, произнесла Анна.
Викдорович удивленно посмотрел на нее.
— Да, дорогая Алина. Разве этого мало?
— Другой женщине было бы достаточно, а мне мало. Павел Арнольдович, пожалуйте к нам.
Дверь отворилась, и из нее вышел Шпетер. Анна взглянула на Викдоровича; у того от изумления отвисла челюсть. И он сразу же потерял весь свой привлекательный вид красавца-мужчины.
— Павел Арнольдович, поведайте нам обстоятельства одной истории. Послушай, Михаил, может быть, она будет тебе интересна. Начинайте.
— Где-то примерно около двух лет назад через некого посредника меня пригласили на встречу с неизвестным мне господином. Этот господин предложил мне работу — запугать одну, как он выразился, дамочку, которая ведет себя слишком строптиво.
— А почему именно вам?
— Учитывая мое прошлое, это вполне закономерно.
— Вы имеете в виду, что отсидели в тюрьме приличный срок.
— Именно, — подтвердил Шпетер.
— А сей таинственный господин не пояснил, в чем конкретно заключается строптивость дамочки? — спросила Анна.
— Да, он сказал, что она ведет себя чересчур независимо, и надо бы сбить с нее спесь, сделать более покладистой.
— Продолжайте, Павел Арнольдович. Не знаю, как кто, а я вас слушаю с большим интересом.
— У этого господина был уже некий готовый план, который он мне и предложил выполнить. Я, естественно, согласился. И начал его выполнять.
— Не поясните, суть этого плана?
— Мне надлежало создать у этой дамы достоверное впечатление, что на ее фирму происходит наезд какой-то крупной организации. И тем самым побудить ее к определенным действиям. Впрочем, мотивы действия того господина мы не обсуждали. Да они меня нисколько не интересовали.
— Спасибо за рассказ. Остается назвать, кто был тот господин, и кто та дама?
— Человек, с которым я встречался, был вот он, господин Викдорович. А дама — это вы.
— Еще раз спасибо, — поблагодарила Анна, — пока вы нам больше не нужны. — Шпетер вышел из комнаты, а Анна повернулась к Викдоровичу. Тот сидел, застывший, как ледяная фигура. — Только не говори, Михаил, что все это ложь, мы оба прекрасно знаем, что так оно и происходило. Не лги хотя бы сейчас, имей мужество признаться.
— Это правда, — глухо произнес Викдорович. — Но Алина, прошу понять, почему я пошел на такой отчаянный шаг, я боялся, что не сумею тебя уговорить. Вот и решил:
