Борис Бабкин - Заплати жизнью
– Парни делают все, что могут. Мы подключили всех, кому можно доверять. Твой мент тоже старается.
– Где же ты, Валерьян Адамович? – покачал головой Бузин. – А Тоньку кто-нибудь видел?
– Нет. Наверное, вместе где-то укрылись. У Шустовича были норы, в которых он отсиживался. – Видно, и сейчас где-то курканулся.
– Ее убитой нашли, – тихо проговорила открывшая дверь Роза. – Я услышала, как вы…
– И долго ты слушала? – шагнул к ней худой.
– Не тронь ее, – остановил его Бузин. – Где ее нашли?
– На свалке, – испуганно глядя на худого, ответила она. – Ее убили из пистолета…
– Успокойся, – улыбнулся Бузин. – Никто тебя не тронет. Ты понял меня, Стас?
Худой молча кивнул, скрывая раздражение.
– Ай да Валерьян Адамович, – пробормотал Бузин. – Всех за собой убрал – и Армена, и даже Тоньку. Роза, вот о чем я тебя попрошу. Никому ни слова из того, что ты тут слышала. Поняла?
– Да я никому ничего…
– Это она сейчас так говорит, – пробурчал худой.
– Я не говорила Потаповой, что Виктор Николаевич хочет завладеть ее банком и только ради этого женится на ней, а с ней потом наверняка что-то случится, – вдруг насмешливо произнесла Роза. – Я не слышала, как он, – девушка кивнула на Стаса, – приказал по сотовому, чтобы в Ярославле убили горничную…
– Да, – покачал головой Бузин, – я недооценивал тебя. Надеюсь, теперь ты не сомневаешься в ее молчании? – Стас, криво ухмыляясь, вышел. – Ну вот, – Бузин поцеловал Розе руку, – спасибо за верность. Сейчас это очень редкое и дорогое качество. Я не умею делать женщинам подарки, но… – Он положил на стол пачку евро.
– Да что вы, Виктор Николаевич, – сказала девушка, – не надо…
– Бери или обижусь! – Бузин взглянул на часы. – Сейчас эта старушенция придет. Приготовь легкую закуску. Пить буду водку. – Он вышел.
– Слушай, капитан, – процедил Стас. – Зачем ты назвал мое имя? – Ведь я тебя не раз предупреждал…
– Объясняю: я не желаю рисковать. Игра еще не вошла в завершающую фазу, и я не хочу, чтобы ты соскочил. Теперь понятно?
– Боишься, что я тебя убью… Зачем мне это? Мы с тобой намертво связаны – и тебе без меня нельзя, и без тебя мне никак не обойтись. А ей ты доверился зря.
– Сейчас я понял, что нет. Она все знала и молчала. Меня Господь надоумил договориться о ее восстановлении в институте. Теперь она сделает для меня все. Ну конечно, не пойдет на убийство или воровство, но не сдаст, точно.
– Не верю я бабью. Яркий пример – эта шалава из Ярославля. Получила приличные бабки, от нее требовалось сделать один звонок. Она надумала перезванивать с домашнего. В результате сдохла.
– А если бы мы не узнали о том, что на нее вышли?… Ладно, кто поедет в Питер?
– Никто. Там есть люди, которые сделают все как надо.
– Ты уверен?
– Совершенно.
– Надеюсь. Кстати, они деда с Лидкой там не видели?
– Нет. Но если надо, их найдут.
– Пока в этом нет необходимости. Ты мне вот что лучше скажи – дед спит с Лидкой?
– Зря ты так. Ревность не украшает мужчину, тем более если это глупая ревность. Твой дед решил помочь хорошему человеку, Лидии.
– Знаешь, – удивленно посмотрел на него Бузин, – я не думал, что ты умеешь так много говорить и так оценивать женщину. Оказывается, плен не все в тебе убил.
– Когда я вернулся в Россию, никого из родных в живых не было. И я не знаю, что бы я делал, если бы не ты. Скажу больше – я убивал с удовольствием.
– Давай не будем об этом. Работа только начинается. Очень не хотелось бы войны с Потаповым. Я думаю, он умный человек и поймет, что не стоит делать резких движений. Интересно, когда он догадается, чьих рук это дело?
– Сейчас он уверен, что наводку дал Шустович. Поэтому главное – найти его. Если его раньше нас найдет милиция, будет очень плохо. Он сдаст всех, кого знает.
– Не думаю. Он трус, но жадный трус. Сейчас он в панике, но понимает, что сядет, если обратится в милицию. И очень боится, что на него выйдут люди азиатов. С ним надо кончать. И еще… Все-таки пусть твои знакомые в Питере узнают о деде и Лидке. Как они там и чем занимаются? Но главное, разумеется…
– Я помню, – остановил его Стас.
Санкт-Петербург
– Ну и прекрасно! – Высокий, крепкий мужчина обнял молодую стройную женщину и улыбнулся. – Значит, твоя коллекция имеет успех и, возможно, ты скоро выйдешь на международный рынок. Поверь, я очень горжусь тем, что у меня такая жена. – Он поцеловал ее.
– Знаешь, – немного растерянно заговорила она, – мне не верится, что все получилось. Я боялась…
– Людмила, – засмеялся он, – людям милая, я был уверен, что у тебя все получится!
– А я нет. И очень хорошо, что ты оказался прав. Папа деньги прислал. Не надо бы, мы сами неплохо зарабатываем.
– Он внуку шлет, – улыбнулся муж.
– Ой, Юрка, я такая счастливая!… А у тебя как дела?
– Заключил договор с Владивостоком о поставке икры и рыбы. Жаль, расстояние слишком большое, но все же окупается, особенно если товар проходит как…
– Знаешь, Юра, я боюсь игр с законом. Получаем мы с тобой и так достаточно, поэтому не стоит тратить на это нервы. Рано или поздно об этом станет известно, и будут большие неприятности.
– Я тоже думал об этом.
– Экономя на десятках тысяч рублей, мы можем потерять все.
– Хорошо, отныне я буду поступать в соответствии с существующими законами.
– Они в квартире, – сообщил по телефону невысокий мужчина в очках. – Сын на даче. Охрана у них так себе. На даче тоже ничего серьезного. С мальцом один громила, здоровый бугай, но реакция нулевая. Ствол есть, но, повторяю, работать можно спокойно и без шума.
– Так, – сказал Стас, – будьте постоянно наготове. Брать надо всех. Сыграете по варианту «спешный отъезд». Понятно?
– Конечно. Все будет как в аптеке.
– Смотри мне, Аптекарь. Пока!
– Покедова! – Аптекарь отключил сотовый.
– И что сказали? – спросил сидевший за рулем «десятки» лысый мужчина.
– Пасти их и быть готовыми, – ответил Аптекарь. – Кощей приказал, пока не трогать, но постоянно держать в поле зрения. Брать будем всех – и щенка, и взрослых.
* * *
– Ну спасибо тебе, Лида! – поцеловал ее в щеку Антон Тимофеевич. – Переговоры удались благодаря тебе. Ты же не перевела дословно, что я говорил про…
– Такое переводу не подлежит! – засмеялась Лида.
– Русский язык богат, – подмигнул ей Антон Тимофеевич.
– Спасибо вам. Я не знаю, что бы я делала, когда узнала, что…
– Забудь. У тебя жизнь наладится – и свадьбу сыграешь, и детишки будут, и…
– Ребенок через семь месяцев увидит свет и плачем возвестит о своем появлении. Так что о муже и свадьбе я пока ничего слышать не хочу. Может, это и пройдет со временем, но сейчас – нет.
– Молодец. А у моего внука будет все.
– А если внучка? – улыбнулась она и вдруг удивленно фыркнула: – Извините, Антон Тимофеевич, это будет правнук.
– Наконец-то спохватилась! А я думаю, когда же ты скажешь – правнук или правнучка. Да ведь про внука-то я просто так говорил, потом спохватился, но никто не поправляет.
– А имя придумали правнуку?
– А если правнучка?
– Ее я назову сама – в честь бабушки. А сыну я бы хотела дать ваши имя и отчество. Ведь если бы не вы, я бы сделала…
– А что, это правильно. Антон Тимофеевич… Мне не в чем себя упрекнуть. Что касается Витьки, много к нему сейчас вопросов появилось. Очень много, но главный один. И если я получу ответ, что Витька виновен, я его без суда и следствия жизни лишу. Своей рукой убью щенка, пусть потом что хотят со мной делают.
– Подождите, Антон Тимофеевич, – покачала головой Ли-да. – Значит, вы в чем-то его подозреваете?…
– Подозревать начал недавно, а сейчас почти уверен. И очень бы не хотелось, чтобы я оказался прав.
Москва
– Феликс убит? – удивленно спросила по телефону Вера.
– Убит, – ответил Корней. – Влез в дела с лесом, и капут ему пришел. И лес забрали, и его замочили, а азиков повязали. Вот такие пироги. А у тебя как делишки?
– Да все хорошо, только надоел мне Степка до не могу. Его губы слюнявые, запах пота и… – Она замолчала.
– Ну, голубушка, придется потерпеть. Как только поймешь, что все будет твоим, спровадим его на станцию, откуда не возвращаются. Есть такая станция, и название ей кладбище.
– Да уж скорее бы! Знаете, Василий Петрович, когда вы в тот раз позвонили, я думала, это…
– Меня не колышет, что ты там думала. Сейчас главное – не напортачь. Поняла?!
– Не напортачу.
– Смотри, куколка! Осталось хрен да малехо, уж потерпи.
– А куда деваться? Как хорошо, что Феликс погиб.
– Повезло тебе, не догадался он, что не он один умный такой, а поголовастее есть.
– С кем ты говоришь? – В комнату вошел Степан.
– С дядей Васей. Единственный родственник остался…
– Дай телефон.
Вера протянула ему сотовый.
– Алло, – буркнул Степан, – кто говорит?
