Я сам похороню своих мертвых. Реквием для убийцы. Проходная пешка - Чейз Джеймс Хедли

— А кто ты такая, что корчишь из себя хозяйку?

— Я — жена Гервина. Меня зовут Лиза Гордон.

— А я и не знала, что у Гервина есть жена, — заметила Грация, глядя на нее с недоверием.

Та обернулась к нам и вызывающе спросила:

— А вы, кто, собственно, будете?

— Меня зовут Грация Калливуд, и Гервин работает у меня.

— А, теперь все понятно. Тебе понадобился Грант, чтобы не спать одной в постели?

— Что вы этим хотите сказать? — спросила Грация холодным тоном.

— То, что уже сказала. Мне Гервин говорил, что, помимо работы в саду, ты требовала, чтобы он работал в твоей постели. Разве не так?

На мгновение мне показалось, что Грация сейчас бросится на нее. Сжав кулаки, она смотрела на Лизу с ненавистью.

— Надеюсь, что вы все-таки объясните миссис Калливуд, в чем все-таки дело! — вмешался я.

— А кто вас просит вмешиваться не в свои дела? Вы что, нанялись защищать проституток? — накинулась на меня Лиза.

Грация подняла руку, чтобы влепить ей пощечину, но в это время со стороны сада раздался жуткий крик. Уже через мгновение я мчался к тому месту с кольтом в руке. В саду, окружавшем дом, лежала высокая светловолосая девушка. Она была в бикини, и ее прекрасное тело содрогалось в предсмертных судорогах.

Я наклонился над ней, чтобы хоть чем-нибудь помочь ей, но она уже, видимо, была мертва, получив фатальную инъекцию кураре. Ее тело чернело на глазах. За моей спиной послышались шаги. Я повернулся и увидел Грацию, глаза которой были полны ужаса.

— Быстрее! Нужно позвонить в полицию! Нужно задержать этого сумасшедшего убийцу!

Я схватил Грацию за руку. Вбежав в дом, мы увидели, что Лиза Гордон, жена Гранта, исчезла.

Лейтенант Мэрфи смотрел на нас, сидя на столе и покачивая ногой. Ему было лет сорок, очень представительный на вид, с недобрым взглядом, как у всех людей, работавших в полиции.

— Странно, что Джордж Калливуд позвал частного детектива из Нью-Йорка.

— Вы мне это уже говорили, лейтенант. А я вам объяснил, что мы с Джорджем были друзьями. Что вместе воевали.

— Да, да, помню. И вы никогда не знали раньше девушку, которая была убита в саду?

— Я уже говорил, что не знал. Я разговаривал с Лизой Гордон, со мной, кстати, была и миссис Калливуд. Вдруг я услышал крик и побежал в сад…

Лейтенант примчался на место преступления десять минут спустя. С ним приехал судебный врач, а следом прибыли из морга. Дом и сад были заполнены полицией.

— Что вы сможете сказать насчет этой девушки? — спросил меня лейтенант.

— Но я знаю ровно столько же, сколько и вы. Единственное, что я могу добавить, так это то, что ей сделали смертельную дозу кураре.

— Вам не кажется это очень странным? Женщина убита кураре. Мы что, живем в районе Амазонки, среди индейцев, охотниками за скальпами?

— Но тем же способом пытались убить и меня! — сказал я. — Но меня спасла только толстая одежда и торопливость женщины, которая собиралась убить меня.

— Женщины? — переспросил лейтенант, глядя на меня с недоверием.

— Это было что-то вроде: добро пожаловать в наш прекрасный Лос-Анджелес.

— У вас в Нью-Йорке дела тоже обстояли не самым лучшим образом! — холодно заметил Мэрфи.

— Я приехал сюда не в качестве члена Всемирной организации породненных городов, чтобы сделать Нью-Йорк и Лос-Анджелес городами-побратимами, а потому, что меня позвал друг, попавший в беду.

— Да, вы там в Нью-Йорке все проходимцы! Но оставим это и поговорим лично о вас, — сказал Мэрфи. — О женщине, пытавшейся убить вас.

— Это может подтвердить медперсонал госпиталя, куда меня отвезли после покушения. Моя кожа начала чернеть, как почернела эта девушка. Все, вплоть до санитаров были удивлены, что я остался жив. Я повторяю, что игла должна была проткнуть пиджак, жилет и рубашку.

— Очень может быть, — сухо заметил Мэрфи, — а теперь расскажите о женщине.

— Увы, ничего не знаю. У нее, правда, были очень красивые ноги, остальное… Ах, да, чуть не забыл! На ней был голубой парик. Ну, и потом, насколько я могу судить, она была достаточно высокой.

— Это описание подходит к миллионам американок!

— Именно поэтому я и сказал, что не могу ничего рассказать.

— Но вы уверены, что это именно женщина пыталась убить вас?

— Почти на сто процентов!

Лейтенант Мэрфи смотрел на меня, слушая мой рассказ, и все так же покачивал ногой. Несмотря на свой нахальный вид, Тэдди Мэрфи не смог бы мне навредить, даже если бы очень захотел. Ну, а что касается враждебного отношения ко всем частным детективам со стороны полиции, так это не было для меня новостью.

Враждебность проявилась в том, как он смотрел на меня, как задавал вопросы, как он формулировал их. Наконец, когда спрашивать было уже нечего, а отвечать тем более, он заявил:

— Вы пока можете идти! Но мне хотелось бы, чтобы вы оставили письменное описание всего происшедшего, мистер Бакстер.

Я дал ему адрес Грации, так как на этом настаивала она сама. Из этого я сделал вывод, что она хочет, чтобы я остался жить у нее, чтобы в случае чего, смог защитить ее.

— Куда вы собираетесь идти?

— Я сам еще не знаю. Хотелось бы поговорить с Лизой Гордон. Ее исчезновение очень подозрительно. Так вы действительно не знали, что она его жена?

— Нет!

Мы оба замолчали. Из моей головы не выходили оскорбления Лизы в адрес Грации. Особенно мне запомнился тот момент, когда Грация чуть не набросилась на нее. Здесь было что-то не так. Я не мог себе объяснить, почему, но я начал думать, не было ли в словах Лизы… ну, не то, что бы правды, но хотя какого-то правдоподобия. Грация, видимо, догадалась о том, что я думаю, и повернулась ко мне, сказав низким голосом:

— Надеюсь, вы не поверили этой… женщине?

— Это не имеет абсолютно никакого значения, что я думаю, Грация…

Когда мы вернулись на виллу Грации, то я вплотную занялся Марой, черной служанкой. Я попросил Грацию оставить нас одних и начал задавать вопросы так, что в конце концов Мара не выдержала и, глядя на меня с ненавистью, процедила:

— Хорошо! Это Сэм не хотел, чтобы я говорила. Вы найдете его на улице Всех Святых. На этой улице есть гараж. Сэм подрабатывает там, когда у него выкраивается свободная минутка.

— Все понятно. Но почему вы не сказали об этом сразу же, когда я вас спрашивал?

— Сэм пригрозил мне, что если я проболтаюсь о том, что он скрывается, то он меня поколотит!

— Он, что, действительно, бьет вас?

— Вас это абсолютно не касается. Это наше семейное дело.

Глава 4

До улицы Всех Святых я добрался на машине за несколько минут. Я еще издали увидел большой гараж, о котором мне говорила Мара. Не успел я выйти из машины, как навстречу мне вышел мужчина высокого роста, с квадратными плечами и сплющенным носом. Его рожу украшал шрам от глаза до подбородка. Если бы я вел следствие, я расхохотался бы, видя эту злодейскую физиономию. Он так походил на опереточного разбойника!

— Что угодно мистеру?

Я присмотрелся к нему внимательнее. Хотя на нем и была рабочая роба, выглядел он в общем довольно-таки элегантно, если можно говорить об элегантности тогда, когда на человека надели рабочий костюм. Но что больше всего меня насторожило — на его робе не было ни единого пятнышка смазки и из кармана не торчал традиционный гаечный ключ.

— Мне хотелось бы поговорить с Сэмом!

— А кто это, ваш Сэм?

— Сэм Берроу, шофер миссис Калливуд. Я знаю, что он у вас подрабатывает…

Он посмотрел на меня таким взглядом, от которого человек со слабыми нервами сразу бы отступил. Такой взгляд разве что бывает у типов, сидевших по нескольку раз в тюрьме, причем не за мелкое хулиганство или за приставание к прохожим в дневное время. Нет, молодцов, подобных ему, брали с автоматами в руках. Другого языка они не понимали.