Рик Риордан - Тустеп вдовца
Ангар лодки Леса назывался А12. На двери висел новый замок. К счастью, заднюю часть ангара давно не обновляли. Металлическая обшивка легко отошла в сторону, и мы сумели забраться внутрь.
Стены ангара не доходили до крыши, и в отверстие примерно в фут шириной проникало вполне достаточно света. Лодка Леса была именно такой, как ее описала Келли Аргуэлло. Длина двадцать пять футов, опущенная мачта, палуба накрыта синим брезентом. Тот был завязан небрежно, но узлов оказалось столько, что нам пришлось их резать.
Я забрался на корму и помог Эллисон.
Сиденья были сделаны из мягкого материала с серебристым блеском. Внизу находилась крошечная кабина, где мог поместиться только один человек.
— Ну ладно, мы нашли лодку, — сказала Эллисон. — Что дальше?
— Подожди.
Я спустился вниз и занялся обыском. Ничего. На бачке крошечного унитаза я нашел августовский номер «Тайм» трехлетней давности. Не слишком вдохновляющий результат.
Когда я поднялся обратно, Эллисон ковыряла палубу ногой. Под синим пластиком открылся квадрат размером два на два фута.
— Отделение для спасательных жилетов, — сказал я.
Мы переглянулись.
— Почему бы и нет, — кивнул я.
Через две минуты мы устроились на сиденьях, положив между нами извлеченный наружу переносной холодильник. Это был зеленый «Иглу», достаточно большой, чтобы в нем поместились две упаковки пива по шесть банок. Но когда мы его открыли, пива там не оказалось. Зато внутри лежали пачки денег. Банкноты по пятьдесят долларов — именно такими мне заплатил Мило. Всего около пятидесяти тысяч долларов. Кроме того, мы нашли распечатку адресов в Сан-Антонио, Далласе и Хьюстоне. Рядом с адресами стояли даты.
Если будешь тонуть, смотри на адреса. Выбрасывай крупные суммы денег. Лес Сент-Пьер, капитан корабля, который заботится о безопасности.
Эллисон взвесила на ладони пачку банкнот.
— Какого дьявола?..
— Позднее. Сейчас нужно отнести все в машину.
Эллисон выглядела ошеломленной, но помогла мне сложить деньги обратно в холодильник, спустить его вниз и вытащить из-под задней стенки ангара. Мы вместе отнесли его в «Ауди» — каждый держал одну ручку «Иглу» — и оставили ворота открытыми, когда к ним подъехало другое семейство за своей лодкой. Может быть, они также прятали деньги и адреса в своем ангаре.
Они улыбнулись и благодарно помахали нам. Я улыбнулся в ответ.
В нашей стране все такие чертовски дружелюбные.
Глава 40
Поездка обратно началась довольно успешно.
Эллисон отошла от воздействия двадцати унций дешевого вина, и ее грела мысль о пятидесяти тысячах долларов, спрятанных под задним сиденьем. К тому моменту, когда мы выехали на автостраду, она подвела радостный итог нашему дню, не уставая бросать оскорбительные ремарки о своем идиоте муже и департаменте окружного шерифа Авалона. Она предложила мне съездить на концерт Миранды в «Пейнтбраш» и поискать помощников шерифа, чтобы хорошенько их отделать.
— Но начать следует с покупки самой лучшей одежды, — настаивала она, потянув меня за рукав футболки. — Это меня не устраивает. И тебе нужно обзавестись ковбойскими сапогами.
— Я надевал ковбойские сапоги всего один раз. Ничего хорошего не получилось.
— Расскажи.
— Нет, благодарю.
Однако Эллисон продолжала ко мне приставать, и я рассказал ей о фотографии, которую показывает моя мать, когда мне хватает глупости привести к ней своих друзей, — мне два года, я стою по бедра в черных сапогах отца, с трудом удерживая равновесие, а моя пеленка бесстыдно оттопыривается.
Эллисон рассмеялась.
— Тебе стоит попробовать еще раз.
Мы не рассказали Ронде Джин из «Шепплер вестерн уэар»[133] о фотографии с пеленкой. И не стали объяснять, что мы так плохо выглядим из-за того, что целый день вламывались в разные места возле озера Медина. Мы просто сказали, что хотим получить полный набор новой одежды — до закрытия магазина оставалось всего пятнадцать минут.
Ронда Джин улыбнулась. Она приняла вызов.
Через четырнадцать минут я был одет в обрезанные под сапоги джинсы «Ливайс», красно-белую рубашку из хлопка и ковбойские сапоги одиннадцатого размера. Я отказался от шляпы и ремня из кожи гремучей змеи, который мне предложили с бесплатной гравировкой «ТРЕС» сзади. Эллисон вышла из примерочной в белой рубашке с бахромой, черных сапогах и таких обтягивающих джинсах, какие способны носить только женщины с превосходной фигурой. У Эллисон это получилось с большим запасом.
Ронда Джин одобрительно кивнула и отправила нас к кассиру. Я расплатился последними полтинниками, полученными от Мило в «Тайкун Флэтс».
Эллисон смотрела, как я опустошаю свой бумажник.
— Ты платишь из собственного кармана? И это при том, что в машине у нас полно наличных?
Кассирша с сомнением посмотрела на нас, и я улыбнулся Эллисон.
— Пойдем, дорогая, — сказал я.
Мы вернулись в «Ауди» и поехали дальше с опущенными стеклами. Ветер стал почти прохладным, приятно овевал передние сиденья, а мамин талисман на зеркале заднего вида танцевал танец медузы. Эллисон сняла солнечные очки, и ее глаза стали мягче и темнее.
Я начал обдумать возможные варианты, вспоминая адреса из списка, деньги и след, оставленный Лесом Сент-Пьером.
— Ты хорошо знаешь индустрию звукозаписи? — спросил я.
Эллисон широко развела руки, словно хвалилась особенно крупной рыбой, которую ей довелось поймать.
— Два года с Лесом Сент-Пьером, ковбой. Как ты сам думаешь? Что тебя интересует?
— Компакт-диски.
— Что именно?
— Если ты импортируешь их из-за моря в больших количествах, как они будут упакованы? В коробках или контейнерах?
— Угу. В бобинах.
— Цилиндрах.
— Да, и довольно больших. Пластмассовые футляры компакт-дисков покупают у местных поставщиков. Так дешевле. Почему ты спрашиваешь?
— А ведь речь шла о скромных размерах бизнеса…
— Что?
Я ответил только после того, как мы проехали полмили.
— Давай поговорим о деньгах.
— О чем тут говорить? Лес был настолько глуп, что забыл их, когда сбежал, и они теперь мои. Ты хочешь получить свою долю, милый?
— Скорее всего, Лес присвоил деньги компании.
Эллисон уставилась на меня.
— И что?
— Значит, они тебе не принадлежат. Я возьму их на хранение, пока не узнаю их историю. Скорее всего, они пойдут кредиторам по постановлению суда.
— Ты шутишь.
Я не ответил. Мы вернулись к Петле 410, чтобы попасть в «Шепплер», а теперь снова поехали на север, будто направлялись в «Пейнтбраш». Однако я не стал сворачивать на Леон-Вэлли и продолжал объезжать город по кольцевой.
— Ты собираешься оказать Мило Чавесу услугу в пятьдесят тысяч долларов, — наконец решила Эллисон.
— Я имел в виду совсем другое.
— Но все сводится именно к этому — ты выкупишь его задницу из долгов, а мне ничего не оставишь. Ты ведь именно так собираешься поступить?
— Я думаю, что твоя реакция избыточна.
Эллисон стукнула новым блестящим сапогом по полу, скрестила руки на груди и уставилась на горы.
— Придурок.
Мы миновали I-10 и покатили дальше. Я съехал с автострады на Вест-авеню и свернул налево, к центру.
— Может быть, мне следует отвезти тебя к твоей машине? — предложил я.
— Возможно.
Мы ехали в молчании. Вест-авеню, Хилдебранд, Бродвей. Начинался субботний вечер, сияли неоновые огни баров, куда-то медленно катили пикапы и самые разные машины. Воздух наполнился ароматами семейных барбекю, свиных ребрышек и жарящихся перцев.
Когда мы приехали на улицу Куин-Энн, я выключил двигатель и фары. Мы сидели в машине и смотрели на криво припаркованную «Миату», пока Эллисон не рассмеялась. Она повернулась ко мне, и я почувствовал, что от нее слегка пахнет крепленым вином.
— Ладно, только не делай ложных выводов, милый.
— О чем ты?
Она протянула руку и нажала на пару кнопок моей новой рубашки.
— О том, что мне не понравился проведенный с тобой день. Просто я немного расстроилась, вот и все. Я не хочу, чтобы ты подумал…
— Деньги останутся у меня на хранении, Эллисон.
Она медленно заморгала, обдумывая мои слова, потом решила снова рассмеяться.
— Ты думаешь, меня интересуют только деньги?
— Я не знаю.
— Ну, и черт с тобой, — почти игриво сказала она, наклонилась ко мне и потянула за рубашку, предлагая встретить ее на полпути.
Что-то дрогнуло у меня в горле, однако я отвел ее руку в сторону.
— Не самая лучшая идея.
Эллисон отстранилась и приподняла брови.
— Ладно. — Она вышла из машины, с силой захлопнула дверь, повернулась и улыбнулась мне через окно. — Вы с Мило получите удовольствие, когда начнете делить состояние Леса, Трес. Спасибо за прекрасный день.
