Энтони Бруно - Психопат
— Эй, Тоцци!
Все повернулись к стойке. Рой, мускулистый бармен, махал рукой, подзывая именинника.
Перед тем как выйти из кабины, Тоцци оглядел зал, но Стэси не заметил.
— Извините, я на минутку.
Подошел к стойке. Шутку со Стэси в тот первый вечер устроил Рой. Он знает ее. Может, она ему позвонила.
— В чем дело, приятель?
Бармен перегнулся через стойку и, понизив голос, сказал:
— Тебя кое-кто хочет видеть. Наедине.
— Что?
Тоцци с подозрением глянул на Гиббонса в кабине. Что эти двое приготовили ему на сей раз? Исполнительницу танца живота в задней комнате? Или стриптиз? Ему не до них. Он хочет видеть Стэси.
— Хватит сюрпризов ко дню рождения, а, Рой?
И направился обратно к кабине.
— Нет, погоди, Тоц. Это совсем не то, что ты думаешь. Приехала Стэси. Хочет поговорить с тобой наедине. Кроме шуток. — Рой указал взглядом на дверь рядом с музыкальным автоматом. — Она в кладовой. Попросила, чтобы я впустил ее с черного хода.
Тоцци уставился на дверь. За столиками между дверью и стойкой люди ели и пили, но он их не видел. У него заболело под ложечкой. Почему Стэси не вошла через парадную дверь? Почему прячется как шпионка?
— Иди, — сказал Рой. — Кладовая не заперта.
Тоцци кивнул и пошел. Интересно, что Стэси думает о нем. Он понимал, что она злится, но считал, что может все исправить. Объяснить, почему вел себя с ней так странно. В день похорон у него не было выбора, он был обязанехать. А раньше... теперь можно сказать и о той небольшой проблеме. Стэси поймет.
Подойдя к двери, Тоцци остановился. Розовые и голубые огни музыкального автомата осветили его руку на дверной скобе. Автомат проигрывал песню Мадонны, названия ее Тоцци не знал. На видеопленке певица с короткими, совершенно белыми волосами исполняла ее, одетая лишь в собачий ошейник и прозрачный лифчик, вызывая желание у всех мужчин. Тоцци подумал, что его проблема отошла в прошлое.
Он открыл дверь. Стэси стояла у ящиков с пивом. В кладовой под потолком горела одна тусклая лампочка. Волосы девушки не искрились в этом свете. Глаза блестели, но тоже не искрились. Одета она была в черные джинсы, коричневую джинсовую куртку и белую ковбойскую рубашку.
— Привет. Как дела?
— Закрой дверь, — сказала Стэси.
— Я оставил тебе на автоответчике запись...
— Знаю.
Она пристально поглядела ему в глаза.
Выражение ее лица было напряженным, но он не догадывался, сердита ли она, обижена или дело в чем-то другом.
— Стэси, я...
— Нет. Помолчи. — Она покачала головой. — Дай сказать мне. Я знаю, что должна сказать.
Ему не понравилось это вступление.
— Тоцци, ты спас мне жизнь, и я должна быть благодарна тебе... Да, я благодарна. За спасение жизни. Однако, что я чувствую — это особый разговор.
Стэси опустила глаза. Тоцци замер. Сейчас она перейдет ксути.
— Я чувствую себя последней дурой, Тоцци. Безмозглой. Я очень тянулась к тебе в то утро в твоей квартире, когда ты одевался. Я очень хотела тебя. И когда ты сказал, что должен ехать на похороны, решила, что ты хочешь от меня отделаться. И нарочно выдумываешь. — Она ненадолго умолкла. — Я не понимала, что ты исполняешь свой долг — или как еще это назвать. Потому и поехала за тобой. Думала, ты все наврал. Видимо, я вела себя очень эгоистично.
— Нет, Стэси: Я не собирался отделываться. Я тоже хотел тебя, но...
— Дай мне досказать.
Тоцци кивнул:
— Хорошо.
— В церкви, когда ты сказал Солу Иммордино, что любишь меня и хочешь на мне жениться, я в это поверила. То есть понимала, что ты его дурачишь, но хотелав это верить. Потом почувствовала себя последней дурой, и это не давало мне покоя. Почему мне так хотелось поверить, хотя я знала,что это ложь?
— Стэси...
— Подожди. Дай закончить. — Она вытерла глаза и шмыгнула носом. — Последние два дня я только и думала, как бы мне жилось замужем за тобой. Пустые мысли.
Стэси вздохнула и попыталась рассмеяться.
— Теперь я даже довольна, что мы не спали вместе. У нас ничего бы не сладилось.
— То есть? Что ты хочешь сказать?
— Ты слишком мужественный для меня, Тоцци. Не знаю почему, но рядом с тобой всегда начинает казаться, что я маленькая девочка, а ты большой дядя и должен защищать меня.
Замечательно. Тоцци уставился на лампочку.
— Ты слишком уж мужчина, Тоцци. И в постели, наверно, сущий тиран.
Если бы ты только знала.
Стэси глубоко вздохнула.
— Пожалуй, в глубине души я всегда знала, что у нас ничего не сладится. То есть ты слишком уж правильный человек, агент ФБР и все такое прочее. Потом меня несколько смущает разница в возрасте. Видишь ли, после того как ты получил рану, я стала грезить о тебе. В определенном смысле ты очень романтичный персонаж. Пистолет, ловля преступников, работа в чужом обличье и так далее. Таких людей, как ты, встречаешь не каждый день. — Она выдавила улыбку и пожала плечами. — Но это, по крайней мере, для меня, романтика, а не реальность. Твоя жизнь, Тоцци, напоминает аттракцион «Русские горы», и я не хочу, чтобы меня катали. Я хочу сама выбирать маршрут.
Тоцци опустил взгляд, потом кивнул:
— Да... понятно.
Вздохнув, он примирился с тем, что остается в одиночестве — снова.
Они стояли под тусклой лампочкой, и оба не знали, о чем еще говорить. Стэси, в сущности, сказала все.
Тоцци указал большим пальцем на дверь.
— Стэси, мы все ждали тебя. Торта осталось еще много. Хочешь...
— Нет. Сейчас я не смогу сидеть в компании. Извинись за меня.
Тоцци кивнул:
— Ладно.
Стэси робко шагнула вперед, потом крепко обняла Тоцци и прижалась щекой к его плечу. Длинные бронзовые кудри покрыли его руку, словно одеяло.
— Я позвоню тебе, Тоцци. Не в ближайшие дни. Но когда-нибудь позвоню. — Она оторвалась от него, посмотрела ему в глаза и вымученно улыбнулась. — Мы остаемся друзьями, правда?
— Да... конечно.
Он глянул на лампочку и сморгнул слезу.
Стэси отошла от него и, пятясь, направилась к противоположной двери. Когда открыла ее, в тихий полумрак кладовой ворвались шум, лязг, яркий свет и пахучие пары кухни.
— Еще увидимся, Тоцци.
— Да... Увидимся.
Стэси вышла в кухню и прикрыла за собой дверь. Снова полумрак и тишина. Тоцци стоял один в заполненной ящиками кладовой и ощущал на своем плече запах Стэси.
Черт.
Когда он вышел, Гиббонс в одиночестве сидел у стойки и жадно смотрел по телевизору бейсбольный матч. Тоцци подошел и сел рядом.
— Я только что разговаривал с...
— Знаю, — перебил Гиббонс. — Рой сказал мне. У тебя что, нет денег на мотель?
Тоцци промолчал. Он был не расположен к остроумным ответам.
Гиббонс обернулся и мотнул головой в сторону кабины.
— Лоррейн и ее приятельница опять завели разговор о колледже. Я уж больше не мог слушать.
— Да?
— По случаю дня рождения хочу угостить тебя выпивкой. Чем-нибудь особенным. — Берт жестом подозвал Роя. — Слушай, есть у тебя эти сорта отличного шотландского виски? Те, что начинаются с «глен»?
— Есть «Гленфиддич» и «Гленливет».
— Давай того, что получше, обоим. Чистого.
— Даю.
Рой быстро поставил на стойку два стакана, выхватил бутылку из рядов возле зеркала и налил виски. Обычно Тоцци предпочитал пить со льдом, но сейчас чистое казалось наилучшим лекарством.
Гиббонс поднял стакан и посмотрел на своего напарника.
— Тоцци, я не люблю затрепанных тостов. Пожеланий долгой жизни, счастья и прочей чуши. На мой взгляд, это неосуществимые мечты и тщетные надежды. Давай выпьем просто за нас, Тоц, без всяких пожеланий. За нас и за всех мужчин на свете, которые каждое утро надевают брюки и делают то, что нужно. К черту беспокойство о том, что готовит нам будущее, к черту беспокойство о старости. Гони от себя эти мысли. Секрет жизни прост. Нужно не останавливаться, Тоц. Держись за руль, смотри на дорогу и продолжай путь.
Гиб коснулся своим стаканом его стакана.
Тоцци кивнул и отпил глоток. Виски прошло легко, по телу разлилась теплота. Он поднял стакан к свету и посмотрел на янтарный напиток.
— Гиб, скажи мне вот что. Как ты думаешь, могли бы у нас со Стэси сложиться серьезные отношения? Постоянные?
— Я что-то не пойму тебя.
Тоцци кивнул на дверь кладовой:
— Она сейчас дала мне отставку.
— А... Жаль.
— Я вот думаю, может ли у мужчины сложиться прочная жизнь с женщиной вдвое моложе его. Думаю, я был бы не первым на свете, кто делает такую попытку.
Обдумывая ответ. Гиббонс медленно отхлебнул глоток виски.
— Нет. Не первым и не последним.
— Значит, ты всерьез считаешь, что у нас могло бы сладиться?
— Тоц, я болел за тебя. Это вот им, — он обернулся к кабине, — ваши отношения казались чем-то ужасным. И не потому, что Стэси вдвое моложе. Просто они сомневались в твоей порядочности.
