Андрей Щупов - Охота на волков
— Ты же слышал про друга среди чекистов. Наверное, правда.
— Не верю я в его связи. Вот что хочешь делай со мной, а не верю!
Сергей, не отвечая, наотмашь и с уханьем рубил. Рубил до полной победы, пока береза, затрещав, не повалилась на дорогу.
— Веришь ты или не веришь, дела это не меняет. Взрывчатку-то он действительно добыл! И «ТТ» с двумя обоймами. Тебе этого мало?
— Не знаю, Серега. Но боюсь я чего-то. Не бывает так, что простому школяру так запросто выкладывают информацию из чекистских сейфов. И пистолеты с тротиловыми шашками на дороге не валяются.
— Связи, Леонид! Ты забываешь о связях. А оружие — что? Мне из Ашхабада года три назад кореш знакомый ведро гранат хотел привезти. Честное слово! И цену запрашивал несерьезную. Сказать, какую?
— Ну?
— Пять никелированных чайников! У них это ба-альшой дефицит. А гранат — как яблок. Потому и продают не поштучно, а ведрами. Может, и Олег такого дружка имеет на стороне, кто его знает. И, ясное дело, не раскрывает. Незачем нам про такие вещи рассказывать.
— А я бы все же предпочел знать правду.
— Правда, Логинов, — штука скользкая, в карман ее не положишь. Плюс ко всему — тяжелая. Намыль-ка ладони и попробуй поднять свинцовый шар — килограммов этак в сорок. А я на тебя погляжу!
— При чем тут шар?
— Да так, ни при чем, конечно, — утирая раскрасневшееся лицо, Сергей выбрался на дорогу, попинал поваленный ствол. — Сейчас, если честно, меня другие шары интересуют. В смысле, значит, тяжести. Очень я, Лень, интересуюсь, как скоро они сумеют убрать это березовое чудо с дороги.
— Не сомневайся, намыливать ладони они не станут.
— Вот и жаль, — Максимов взялся за верхушку и чуть протащил березу, заставив лечь под более естественным углом.
— А то прямо как баррикада какая!…
Леонид тем временем затер нечистым с оттенком ржавчины снегом комель и пенек березы.
— Так-то лучше… — он сумрачно оглядел сооруженное препятствие. — Партизаны хреновы! Ты уверен, что минуты тебе хватит?
— За глаза, — Сергей заполз рукой под шапку, поскреб в затылке. — Хотя, если там все будет залеплено грязью, провожусь дольше.
— А если подойдет посторонняя машина?
— Ну и черт с ней! Оттащат и проедут. А мы потом снова все на место вернем, — Максимов покосился на часы. — Однако!… Времени кот наплакал. Быстрее, чем нужно, управились. Что делать будем? Чифирок погоняем или потреплемся?
— Давай-ка лучше проверим лишний разок твое обмундирование.
— Нет уж, спасибо! Мне эти репетиции — вот уже где! — Сергей чиркнул себя по горлу. — Разбуди ночью — и тогда расскажу, в каком кармане что лежит.
Взглянув куда-то вверх, он вдруг дико заорал:
— Глянь-ка! Никак белка!
— Чего блажишь? Белок не видел? — Леонид обернулся в ту же сторону. Среди голых ветвей и впрямь мелькал пушистый серенький хвост. Белка сигала с дерева на дерево столь стремительно, что ничего кроме этого хвоста разглядеть было невозможно.
— Во дает! — Сергей покрутил головой. — Похлеще любого акробата. Только объясни мне, почему их рыжими принято считать? Сколько себя помню, одних серых и видел. А чтобы рыжая встретилась — так такого ни разу.
Леонид пожал плечами. В зоологии он был несилен. Тем не менее присутствие крохотного зверька немного взбодрило и его. Лес будто подобрел, одним скромным мазком подправив образ, раздвинув шоры насупленного старчества и подразнив задорным молодым язычком. То, ради чего они прибыли сюда, разом отошло в сторону, став вдвойне нелепым и чужим. Да и то разобраться, какая все-таки глупость — все эти людские козни! Особенно, если задумываться об этом где-нибудь в горах Алтая или кружась на земной орбите. Что, интересно, говорят по данному поводу господа космонавты на своих станциях?…
— И все же откуда он, черт побери, достал взрывчатку? — обозленно пробормотал Леонид. — Может, это и не взрывчатка вовсе?
— Ага! Кусок хозяйственного мыла, — Максимов устало отмахнулся. Сомнения приятеля успели его утомить. Леонид на него не обижался. Он и сам от себя устал. Давным-давно.
* * *Сначала проехала чужая «Тойота», и, затаившись, они терпеливо пережидали, пока вылезшие из кабины с кряхтением и руганью оттаскивали березу в сторону. Потом, даже не позволив им высунуться, мимо прокатила новехонькая «Ока». И только третья по счету машина оказалась той самой бирюзовой «Газелью», что фигурировала в секретных бумагах Олега и которую они сейчас ждали.
Наблюдая за действиями Максимова, по-пластунски подползающего к грузовичку, Леонид возбужденно терзал зубами рукавицу. Трое, выскочившие из машины, изучали комель поваленного дерева, с подозрением вертели головами. Максимова, зашедшего с тыла, они видеть не могли. Еще секунда, и, перевернувшись на спину, изгибаясь телом, словно угорь, Сергей вполз под днище полуторки. Брезентовые ремни с крючьями заранее накрутили поверх его старенькой телогрейки. Сергей уверил напарника, что если обойдется без предательских ухабов, то до базы он доберется даже с некоторым комфортом. Леонид вынужден был с ним согласиться, хотя и продолжал испытывать сильнейшие сомнения. «Газель» — это вам не «Урал», — поди-ка разместись там!
Первоначально он взялся настаивать, чтобы эту часть задания предоставили ему, но Максимов довольно просто доказал, что в машинной требухе из них двоих разбирается только он. И только он в считанные секунды сумеет прицепиться ремнями таким образом, что благополучно докатит до места, «не намотавшись по дороге на карданный вал». «Крутить баранку и дурак сумеет, а ты поваляйся-ка под машинами лет семь или восемь! И потом я — вон какой худой, а ты, Логинов, мужчинка крупный, что называется — в теле…» Аргументы и впрямь были вескими, и, поскрипев зубами, Леонид отступил. Он не водил автомобилей и уж, конечно, никогда под них не залазил. Теперь ему оставалось лишь молиться за Максимова и грызть собственную рукавицу. Рисковать самому, теперь он это знал точно, — более легко и просто, нежели подвергать такому же риску другого.
Поглядывая на секундную стрелку, на копошащихся у березы людей, он прикидывал, как складываются у Максимова дела. Они твердо договорились: если с ремнями выйдет заминка, не рисковать и тотчас выбираться обратно. Однако, будучи хорошо знакомым с такими вещами, как кураж и молодеческая дурь, Леонид отлично понимал, сколь мало стоят любые предварительные договоренности. Максимов по-прежнему не показывался. Вдобавок ко всему с неба посыпала некая морось, ничуть не похожая ни на снег, ни на дождь. Пассажиры наконец-то отволокли дерево к обочине и здесь же у обочины задержались, о чем-то заговорив. Выкурив по сигарете и снова покрутив любопытными головенками, неспешно полезли в кабину. громыхнулаа дверь, распахнулась и снова хлопнула — вдвое сильнее, до желаемого щелчка. Проснувшимся львом зарычал двигатель, и грузовик тронулся по дороге, направляясь к бывшим депутатским дачам.
* * *Если верить слухам, депутаты там жили и ныне. Правда, в последнее время обитателей небольшого поселка, располагающих внушительного вида гербовыми мандатами, крепко разбавили пришлым людом. Плюрализм и демократия делали свое дело. Рядом с правительством желали жить многие. И администрация города, и банковская братия, и пестрая свора удачливых бизнесменов. Не видела ничего зазорного в том, чтобы многоэтажными корпусами приютиться рядом с власть имущими, и многоликая мафия. Впрочем, бумаги, с которыми ознакомил их Олег, не освещали социального состава поселка. Небольшая карта лишь указывала границы прежнего оцепления, а квадратики участков знакомили с фамилиями и должностями нынешних владельцев. Конкретная информация касалась только одного из «авторов», курирующих молодежные группировки.
Тридцать семь лет, особые приметы, последние женщины и любимые увлечения… Людям, которые корпели над составлением этого документа, была известна вся подноготная преступника. Сообразив это, Леонид поделился недоумением с Олегом. Получалось, что аналогичным образом органы безопасности должны были знать все о каждом! И сам собой возникал престранный вопрос: почему все оставалось так, как оно есть? Почему ворам позволяют воровать, а политикам интриговать и бандитствовать? Самое удивительное было то, что, нимало не смутившись, Олег принялся растолковывать механику «гэбэшного» ремесла. По его словам выходило, что контролировать ситуацию всегда проще, нежели разом все взять и отсечь.
— Одну голову срубишь, а две вырастет, и что толку? Возьми те же маковые плантации. Есть они? Есть! И в превеликом изобилии. И наверняка все до единой засняты с самолетов и спутников. Каждый год к урожаю слетаются десятки тысяч торгашей и развозят груз по стране. Вот там на месте их и берут, обстряпывая замечательные операции, получая ордена, премии и звания. Кто надо сидит, а оперативники оттачивают мастерство на периодических задержаниях. И выходит, что и развернуться наркодельцам особо не дают, и вроде как всегда в курсе, где и что произрастает. А сжечь, к примеру, плантации напалмом, и себе же все и испортишь. Потому что вместо своего отечественного сотнями тонн повалит импортный мак, обострится положение на границах, лаборатории и подпольные цеха переместятся в центр, переняв западные передовые технологии, многократно повысив уровень конспиративного мастерства. В итоге — наркотиков станет больше, цены подрастут, шайки наркоманов пойдут бесчинствовать по стране. Кому это надо, спрашивается? Ясно, что никому. Вот и рассуждайте! Если даже Сталин со всеми своими чекистами не сумел искоренить ворье, то что уж говорить о его более гуманных и близоруких последователях. Преступность не истребить, как ни старайся, однако ее можно и нужно держать под колпаком…
