Картер Браун - Гурия для заклания
Теперь передо мной остались два противника.
Лейла Зента в счет не шла – я уже имел случай убедиться, что на ее теле не спрятано никакого оружия. Зато Джулиус Керн очень тревожил меня.
– Да, Фрэнк утратил реакцию, – заметил он с подозрительной веселостью. – Говорил я ему, что эти танцы живота до добра не доведут.
От моего взгляда не укрылось, что он старается незаметно сунуть руку под пиджак.
– Если не хотите получить пулю в живот, стойте спокойно, – сказал я. – Не знаю, как вы относитесь к жизни других людей, но свою наверняка цените.
Его рука остановилась, а потом мягко упала вниз.
– Для частного детектива вы слишком шустры, – усмехнулся Керн.
– Меня зовут Бойд. Дэнни Бойд, если хотите.
– Я запомню.
Фрэнк Ломакс, тяжело дыша, встал на ноги и одарил меня взглядом, не обещавшим ничего хорошего ни мне, ни моим потомкам вплоть до двенадцатого колена.
– Нечего пялиться на меня, как собака на кошку, – сказал я и ногой пихнул к нему табурет, который недавно покинул сам. – Лучше сядь. У тебя весьма утомленный вид.
В ответ Ломакс разразился ругательствами, и я, как воспитанный человек, вынужден был заставить его замолчать.
От удара рукояткой револьвера в челюсть он оказался, как говорят французы, в положении "туше". Это, наверное, единственное слово на языке Мольера и Расина, которое мне известно. Я перенял его от одной француженки, закатившей мне однажды увесистую оплеуху. Как выяснилось, она легла со мною в постель только потому, что у нее болели мозоли на ногах.
– Меня ваши дела не интересуют, – сказал Керн, пожав плечами. – Решайте их сами. А я с вашего позволения удалюсь.
– Позволения не будет. Стойте, где стоите, – серьезность своих намерений я подчеркнул движением револьверного ствола. – Скучать вы не будете, обещаю. Зрелище предстоит увлекательное: Фрэнк Ломакс, глотающий свои собственные зубы.
– Посмей хоть пальцем его тронуть! – взвизгнула Лейла. – Я тебе за это глаза выцарапаю!
– Не напрашивайся на ответную любезность, крошка. Мне на моей работе хватит и одного глаза, а вот как будет смотреться кривая танцовщица...
– Подлец... – вновь взвизгнула она.
– Я не маньяк и не стану никому причинять вреда без особой на то нужды, – сказал я. – Все, что я хочу от твоего кавалера, заключается в небольшой услуге. Он должен отвести меня туда, где спрятана Марта Мюрид. После этого мы разойдемся в разные стороны.
Сидя на полу, Ломакс высказал немало весьма интересных, но совершенно нереальных предположений о том, что бы он сделал со мной, оказавшись сейчас на моем месте.
Его грязные измышления очень быстро надоели мне, и я прекратил их рубящим ударом по глотке. Но тише от этого не стало – хриплую ругань Ломакса, на время утратившего дар речи, сменили визгливые вопли Лейлы.
Керн равнодушно созерцал душераздирающую сцену. Ему она была малоинтересна.
– Крошка, – сказал я Лейле. – Я человек, в общем-то, сговорчивый, но до определенного предела. Терпение мое иссякло. Если твой приятель не выполнит моей просьбы, тебе придется соскабливать его мозги со стенки.
– Подонок! – тявкнула Лейла.
Глаза ее пылали бессильной ненавистью. Можно было представить, что бы она сделала, окажись я вдруг в ее власти.
– Не сердись, крошка, – мой голос был совершенно спокоен. – Посоветуй своему другу вести себя благоразумно. Ведь в противном случае он потеряет жизнь, а ты тепленькую постельку и немалые денежки, которые получаешь от него.
Лейла, застонав, закрыла глаза. Сейчас она выглядела окончательно сломленной. Слабым голосом она произнесла:
– Фрэнк, соглашайся... Он не шутит... У нас нет выбора...
Ломакс только замычал и энергично замотал головой.
– Тогда считай, что ты сам выбрал свою судьбу, – я поднял руку с револьвером. – Прощай, Фрэнк.
– Не надо! – Лейла бросилась между нами. – Подождите! Вы не правы, мистер Бойд! Я могу это доказать!
– Каким образом?
– Я покажу вам того, кого мы действительно прячем здесь.
– Думаешь, это спасет Фрэнка? – хмыкнул Керн.
– Не могу же я спокойно смотреть, как его будут убивать! – гневно воскликнула она. – Возможно, вы и хотели бы видеть его мертвым, а я – нет... Вы согласны с моим предложением, мистер Бойд?
Ломакс забормотал что-то маловразумительное. Лишь по интонации можно было понять, что он возражает. Кинув на него косой взгляд, я сказал:
– Я согласен, Лейла. Но не вздумай меня дурачить. Это тебе будет очень дорого стоить.
– Тогда я должна взять халат, – она направилась к шкафу.
– Не спеши, – предостерег я ее. – Делай все очень медленно и так, чтобы я видел.
Лейла открыла шкаф и вытащила из него черный купальный халат. Тут мне в голову пришла интересная мысль.
– Ключи от шкафа у тебя? – спросил я.
– Да, – недоуменно ответила танцовщица.
– Можешь надеть халат. А шкаф пусть пока останется открытым. Твоему дружку придется провести в нем какое-то время. Фрэнк, слышишь? Полезай в шкаф! Лучше сделай это сам, и тогда твои расходы на стоматолога весьма сократятся.
Зло глянув на меня, Ломакс заполз в одежный шкаф. Когда он, наконец, кое-как устроился внутри, я обратился к Керну.
– У меня к вам маленькая просьба, Джулиус, – как можно более вежливо сказал я. – Даже две. Достаньте свое оружие и положите на пол. А после этого присоединяйтесь к Фрэнку. Возможно, его общество не совсем удовлетворяет вас, но иного выхода из создавшегося положения я не вижу.
– Смотрите, не переусердствуйте, мистер Бойд, – сказал он недовольно.
– Постараюсь, мистер Керн.
Какое-то мгновение он еще колебался, потом пожал плечами, бросил на пол свой револьвер и решительно направился к шкафу. Я не спускал Керна с мушки до тех пор, пока он не присоединился к своему приятелю. Шкаф был, конечно, тесен, но для двоих места оказалось вполне достаточно.
Затем я обратился к Лейле:
– Детка, запри шкаф на два оборота, а ключ отдай мне.
Сохраняя непроницаемое выражение лица, она выполнила мою просьбу.
– Молодец, – похвалил я ее. – А теперь иди вперед. По дороге постарайся помалкивать.
– Мог бы об этом и не говорить.
Покидая раздевалку, я не забыл запереть ее на ключ. Лейла вела меня по тесным полутемным коридорам, а я старательно запоминал путь. Вскоре мы остановились перед дверью, которая выглядела, как герметичный люк подводной лодки. В самой ее середине виднелся кнопочный номеронабиратель. Я даже присвистнул от удивления.
– Ничего себе! Замочек-то с секретом.
– Это подвал для вин, – объяснила Лейла. – Раньше здесь был обыкновенный замок и кто-нибудь обязательно подбирал к нему ключи. Вот Фрэнк и установил такое устройство. Шифр знают только три человека, и в случае кражи всегда можно найти виновного.
– Если здесь хранится то пойло, которое подают в клубе, дверь можно держать открытой настежь. Вряд ли кто-нибудь позарится на него даже даром.
– Иногда в подвале хранятся и другие предметы, – сказала Лейла.
Она быстро набрала шестизначный шифр, и внутри что-то щелкнуло. Легко открыв толстенную дверь, Лейла стала спускаться вниз, и я последовал за ней.
Подвал представлял собой полутемное, довольно просторное помещение, заваленное всяким хламом. Вдоль стен стояли корзины с бутылками. Некоторые были плотно покрыты слоем пыли и паутины. Бьюсь об заклад, такое вино никогда не подавали наверху.
Остановившись посреди зала, Лейла крикнула:
– Эй, выходи! Покажись нам!
Ответом ей было только гулкое эхо. Осталась без последствий и повторная просьба.
– Дорогая, если это твои шуточки, ты рискуешь остаться в этом склепе навечно, – сквозь зубы процедил я.
– Какие шуточки! – в испуге воскликнула Лейла. – Куда он мог деваться отсюда? Наверное, спит в каком-нибудь углу.
Она двинулась вперед, обогнула гору ящиков и внезапно замерла, словно пригвожденная к месту. Крик был негромкий, но резкий – словно птичке свернули голову.
Одним прыжком я оказался рядом с Лейлой.
– Вы во всем виноваты, – простонала она. – Пока вы мучили Фрэнка, кто-то из банды Корли пробрался сюда.
Глаза ее закатились, и она мешком рухнула к моим ногам. Таким образом, на полу подвала лежало уже два тела. И если Лейла всего лишь утратила сознание, в смерти второго человека сомневаться не приходилось. И в первую очередь потому, что из того места, где военные обычно носят свои награды, у него торчала рукоятка ножа.
Я присел возле трупа и тщательно осмотрел его. Это был плотный коротконогий мужчина. Его посиневшее отекшее лицо не выражало ничего, кроме ужаса смерти. Судя по состоянию его одежды и по отсутствию ран на руках, смерть он принял безо всякого сопротивления.
Карманы его были пусты – очевидно, убийца уже успел вывернуть их, забрав все, включая носовой платок.
Некоторое время я в задумчивости стоял над трупом, стараясь хотя бы запомнить черты его лица. Лейла шевельнулась и со стоном открыла глаза. Страх и ненависть смешались в обращенном на меня взгляде. Я наклонился, чтобы помочь ей встать на ноги, но тут со стороны входа донесся искаженный эхом голос Ломакса:
