Рэймонд Чандлер - Опасность – моя профессия
Эти слова вывели меня из равновесия, и я обернулся с насмешливой ухмылкой, чтобы сказать ей пару слов. В этом была моя ошибка. Нет, блондин этот не был мастаком по части драк, но попасть в неподвижную и незащищенную цель он, конечно, смог. Ударил меня, как только я повернул голову в сторону Харри. Удар получился весомым – хватил меня со всей силой сбоку в челюсть.
Вас так никогда не били? Тогда поверьте на слово.
Я попробовал расставить ноги, чтобы сохранить равновесие, но поскользнулся на шелковистом ворсе ковра. Падая навзничь, ударился головой о что-то твердое.
На какой-то миг увидел над собой его торжествующую налитую кровью физиономию. Пожалуй, в этот момент мне было его даже немного жаль.
Темнота сомкнулась надо мной – я потерял сознание.
Глава 4
Когда я пришел в себя, то первое, что ощутил, это свет, который бил из окон прямо в глаза. В затылке чувствовалась боль. Я коснулся его рукой и почувствовал мокрые слипшиеся волосы. Медленно перевалился на другой бок, а затем встал на колени и увидел перед собой все ту же бутылку виски, стоящую на столике у тахты. Падая, я каким-то чудом не свалил ее. Посмотрел вокруг – обо что же такое я треснулся? Ага! О массивную ножку кресла, в виде лапы какого-то чудища. Этот удар был намного существеннее, чем хук молодого Джетера.
Покряхтывая, я поднялся на ноги, сделал глоток виски и еще раз осмотрелся по сторонам. Нет, ничего достойного внимания тут не было. В пустой комнате носился аромат дорогих духов. Парочка исчезла. Снова ощупал голову, приложил к ушибу на затылке носовой платок. Крови не было.
Взял бутылку в руки и опустился в кресло, вслушиваясь в приглушенный шум уличного движения. Спросил у себя, что же мне дал этот визит? Знакомство с Харри Хантрисс? Что ж... Довольно милая особа. Имеет неподходящих знакомых, но кто из нас их не имеет? У меня не было оснований критиковать ее за это, видно, ей и вправду солоно пришлось в жизни. Но с другой стороны – многим ли сладко на этом свете?.. А-а, да что там философствовать!.. Выпил еще немного виски. Боль в голове начала утихать.
Встал. Посмотрел на бутылку. В ней оставалось еще больше половины. Взял и сунул в карман плаща – все-таки хоть какая компенсация за все мои неприятности. Надел шляпу и вышел из номера. Стараясь не держаться за стену коридора, добрался до лифта, благополучно съехал вниз и снова оказался в холле.
Отельный детектив Хокинс опять стоял, опершись на стойку бюро администратора и рассматривал восточную вазу, быть может, ожидая, что из нее появится Али-Баба. Тот же самый администратор тоскливо пощипывал свои крохотные усики. Улыбаясь, я отвесил ему легкий поклон. Он в ответ тоже улыбнулся. Его примеру последовал Хокинс. Я поклонился и ему. Милая, сердечная встреча задушевных друзей.
Довольно твердым шагом я направился к выходу, дал монету портье и сошел по ступенькам на тротуар, который вел к стоянке машин.
Вечерело. В Калифорнии сумерки опускаются быстро. На западе ярко блестела Венера; она сверкала как уличный фонарь, как жизнь, как глазки мисс Хантрисс, как... Я вспомнил о квадратной бутылке в кармане. Достал ее, сделал скромный глоток, закрыл пробкой и сунул бутылку на старое место. В ней еще оставалось достаточно, чтобы сгладить некоторые неприятные воспоминания от посещения мисс Харри Хантрисс.
По дороге домой я несколько раз проскочил на красный свет, но на этот раз счастье не изменило мне, и все обошлось. Припарковав машину напротив своего дома, я поднялся лифтом к себе. Привычно отпер ключом дверной замок, вошел в квартиру и щелкнул выключателем.
И тут у меня появилось ощущение, что в квартире стоит какой-то странный запах. Не мог определить, чем это пахнет, похоже на запах какого-то лекарства. Нет, ничего такого я домой не приносил. Не было этого запаха и тогда, когда уходил...
Я направился на кухню, чтобы взять бутылку лимонада и немного льда – хотелось пить. И вдруг, когда я был посередине коридора, из комнаты вышли двое с револьверами в руках. Один повыше, другой пониже. Тот, что повыше, скривил рот в усмешке. Он был в шляпе, надвинутой на лоб. Из-под нее торчала треугольная вытянутая физиономия с острым подбородком. Темные влажные глаза, нос белый, точно вылепленный из стеарина. В руке он держал кольт с длинным стволом и спиленной мушкой. Это должно было означать, что его хозяин – классный стрелок.
Второй, пониже, производил странное впечатление. Щетинистые рыжие волосы, поблекшие, лишенные выражения глаза, оттопыренные уши, а на ногах запачканные белые мокасины. Револьвер в его руке был слишком громоздким для него. Но, как я успел заметить, держал он его в руке достаточно уверенно.
Коротышка шумно дышал широко раскрытым ртом. Теперь я понял, откуда шел этот загадочный запах – от коротышки несло ментолом.
– Ну, что уставился, сволочь! – завизжал он. – Руки вверх!
Я поднял руки. А что было делать? Коротышка по дуге зашел мне в бок.
– Теперь только скажи, что нам это просто так не пройдет! – процедил он насмешливо.
– Вам это просто так не пройдет, – сказал я ему в тон.
Высокий продолжал небрежно усмехаться, словно тут разыгрывался развеселый скетч. Его нос стал еще больше походить на стеариновый слепок.
Невольно назвал его про себя «Белоносым»...
Коротышка вызывающе плюнул на мой ковер.
– Ишь ты! Смирненький! – он приблизился ко мне с издевкой на физиономии и замахнулся своим большим револьвером, целясь в мою челюсть.
Мне очень не хотелось подставлять ему свою физиономию, которая и так уже сегодня пострадала ни за что ни про что. Я схватил коротышку за шиворот и сильным рывком притянул к себе, выбив при этом из его руки револьвер, который с грохотом упал на пол. Все произошло быстро и четко. Только от этого подонка несло ментолом, и я отвернул его от себя. Коротышка разразился проклятиями, но вырваться, конечно, не смог.
«Белоносый» продолжал стоять, не двигаясь, со своей насмешливой ухмылкой. Пистолет в его руке даже не дрогнул. Мне, правда, показалось, что в глазах его мелькнуло беспокойство. Но, может быть, мне это только показалось. Продолжая держать коротышку перед собой, я подобрал его револьвер. Это было ошибкой – надо было вынуть свой.
Я оттолкнул коротышку от себя, и он с шумом растянулся рядом со стулом, начав яростно лягать его. Высокий рассмеялся:
– Не радуйся, пушка без бойка.
– Послушай, – обратился я к нему проникновенно, – я немного выпил, но все же соображаю достаточно хорошо. Поэтому давайте покороче: что вам от меня нужно?
– Еще раз говорю тебе, что в револьвере нет бойка, – ответил «Белоносый», игнорируя мое миролюбие. – Попробуй и убедишься. Я никогда не даю Фриско заряженную пушку. Он слишком... нервный. Между прочим, должен признать, что руки к тебе не зря приделаны – умеешь ими кое-что...
Фриско сел на полу, снова плюнул на ковер и заблеял, что, наверное, должно было изображать смех. Я повернул дуло револьвера вниз и нажал курок.
Раздался сухой щелчок, выстрела не было, хотя в барабане виднелись патроны.
– Мы не собираемся делать тебе ничего плохого, – успокоил меня «Белоносый», – на .этот раз, по крайней мере. Может быть, в другой раз... Кто знает. А может, сумеешь понять нас с полуслова? Речь о том, чтобы ты перестал интересоваться делами молодого Джетера. Понял?
– Нет.
– Не собираешься воспользоваться добрым советом?
– Добрые советы ценю... Но кто он такой, этот молодой Джетер?
Мой вопрос не позабавил его, скорее наоборот. «Белоносый» погрозил мне своим кольтом.
– У тебя дырявая память, приятель. Обратись к лекарю. И еще, сделай что-нибудь со своими дверьми – они у тебя сами по себе открываются. Фриско стоило только дунуть на них.
– Это я могу понять, – ответил я ему.
– Пусть отдаст мою пушку! – заскулил Фриско. Он уже поднялся с пола. Но на этот раз начал приставать не ко мне, а к своему дружку.
– Отвяжись, болван! – прикрикнул на него высокий. – Мы должны только передать этому типу предупреждение. Только это и ничего больше. Пока что.
– Говори за себя! – завопил Фриско, пытаясь вырвать из рук «Белоносого» пистолет. Тот без труда оттолкнул коротышку в сторону. Но во время этой короткой сцены я успел переложить револьвер в левую руку и вытянуть свой «люгер». Показал его «Белоносому». Тот кивнул головой, но вид пистолета в моей руке не произвел на него большого впечатления, как можно было бы ожидать.
– Он сирота, – сказал мне высокий с какой-то грустью. – Поэтому позволяю ему таскаться за собой. Не обращай на него внимания. Мы уходим. Ты хорошо знаешь, о чем здесь было сказано. Но повторю еще раз: перестань интересоваться молодым Джетером.
– Мой «люгер» с бойком и заряжен, – заметил я ему. – Так кто же такой этот молодой Джетер? Или, может быть, без полиции мы этот вопрос не решим?
«Белоносый» поморщился так, будто я сказал какую-то бестактность.
