Картер Браун - Обнаженная снаружи и изнутри
— Я была ужасно молодой матерью, — поспешно прервала меня Соня Дрезден. — Когда Энджи родилась, мне было восемнадцать лет. Я воображала, будто у меня появилась младшая сестренка и мы будем играть вместе, когда она подрастет, но этого не случилось. А теперь ей восемнадцать...
— Девятнадцать, — поправил я.
— Правда?
Она быстро надела темные очки.
— Вечно забываю точную дату рождения Энджи!
— Познакомившись с Лумисом, — сказал я, — я решил, что он психопат. По-моему, он не пара Энджи. Более того, она живет в обстановке, которая представляет угрозу для ее жизни.
— В данный момент, как я понимаю, вы занимаетесь благотворительной работой, мистер Холман? — спросила она теперь уже откровенно насмешливым голосом. — По всей вероятности, это нечто новое для вас.
— Клэй Роулинз поручил мне попытаться убедить Энджи вернуться домой, — продолжил я, не обращая внимания на ее насмешки. — Мне ничего не удалось сделать. Но Лумис произвел на меня тяжелое впечатление. Возможно, он и не ненормальный художник, как вы его именуете, но, несомненно, он — психопат с предрасположением к насилию.
— О, какие длинные слова в такой знойный день, мистер Холман. — Она демонстративно зевнула. — Джо, тебе пора приступать к тренировке.
У горы мускулов сразу помрачнела физиономия, он напряг несколько мускулов, о существовании которых я и не подозревал, видимо с целью самозащиты.
— Послушай, Соня, — запротестовал он. — Неужели я прямо сейчас должен этим заняться?
— Да! Или ты хочешь расслабиться, а другие парни поднимут тебя на смех?
— На пляже?
— Боже упаси, нет!
У него даже порозовело лицо от такой кошмарной мысли.
— Но ведь сегодня утром я тренировался целых два часа и...
— Лишний часок занятий не повредит тебе, — оборвала Соня разговор. — Отправляйся, Джо!
Его нагрудные мускулы грозно напряглись, как будто собирались проделать что-то кошмарное, например, в одно мгновение украсить грудь густой шерстью, но тут же вновь присмирели. Очевидно, Джо сообразил, что домашний суд выносит ему свой вердикт, и он обжалованию не подлежит. Он поплелся в дом, на его спине выражался протест, и мы смотрели ему вслед, пока он не скрылся за дверью.
— Наверное, вы чувствуете себя здесь одиноко, — произнес я сочувственно, — без компании.
Она потянулась, как довольная кошка, опустошившая мисочку сливок.
— Но нет худа без добра... — Она только что не мурлыкала. — Я никогда не была любительницей заумных бесед.
— Я подумал, возможно, вы сможете помочь Энджи, — сказал я. — Из сегодняшнего разговора с нею я сделал вывод, что она ненавидит отца, ну а вас всего лишь недолюбливает.
— Неужели? — Соня снова зевнула, демонстрируя ровные белые зубы и розовый язычок. — А вы любитель поговорить, мистер Холман, не так ли?
— Каждое утро я занимаюсь специальной тренировкой, чтобы быть в форме. Таким образом, мой язык не расслабляется и мне не грозит, что в бридж-клубе меня поднимут на смех девушки.
— Ловко у вас получилось! — Она кокетливо рассмеялась. — Ну и сколько Клэй заплатит вам за то, чтобы вы убедили Энджи вернуться домой?
— Ни гроша. Я не собираюсь всерьез заниматься, как вы изволили выразиться, благотворительной работой. Но этот Лумис — неподходящая партия для молоденькой девчонки. Неужели вы не хотите ничего предпринять для спасения дочери?
— Например?
Она слегка пожала плечами.
— Энджи разозлилась на меня и заявила, что никогда не вернется назад. Ее тошнит от моего дома, от меня самой и от моего образа жизни. Хотя разговор и состоялся два месяца назад, с тех пор ничего не изменилось.
Она снова сняла очки и оценивающе оглядела меня своими темными глазами.
— А у вас самого нет никаких гениальных идей, мистер Холман? Я имею в виду, каким образом можно убедить Энджи вернуться домой, какие доводы пустить в ход? Заверить ее, что я полностью переродилась, отказалась от личных радостей вроде Джо? Она не поверит.
— Вы правы, — неохотно согласился я. — А нельзя ли ей предложить что-нибудь вроде поездки в Европу?
— В свое время я предлагала ей самые разнообразные поездки в самые экзотические места, — ответила она усталым голосом. — Все дело в том, что Энджи возненавидела отца за то, что он оставил ее без внимания, когда разошелся со мной. — Она болезненно поморщилась. — Вы заблуждаетесь, уверяя, что я ей просто не нравлюсь. Нет, меня она ненавидит гораздо сильнее, чем отца.
— Почему?
— Во-первых, потому что я оказалась настолько скверной женой, что Клэй оставил меня. Понимаете, Энджи убеждена, что именно я виновата во всех ее несчастьях.
Откуда-то из глубины дома донеслись глухие удары, как будто рабочие снимали с пола старый паркет.
— Не обращайте внимания, — усмехнулась Соня. — Это Джо занимается шейпингом, чтобы поддерживать в форме свою потрясающую мускулатуру.
— Бэби, новая жена Клэя, сказала, что в студии кто-то задался целью выжить его, — произнес я равнодушно. — Она считает, что страсти накалены и они прибегнут к любым средствам, в том числе, если потребуется, используют и Энджи.
— Может быть, природа наградила ее большим воображением в виде компенсации за плоскую грудь?
— Вы с ней знакомы?
— О, пожалуйста! — Она брезгливо поморщилась. — Я никогда не интересовалась мелкой дешевкой. Ее портрет я видела в журналах.
— Может быть, есть человек, у которого имеются основания так сильно ненавидеть Клэя, что он попытается влиять на него через дочь?
Она пожала плечами.
— Вы желаете, чтобы я составила для вас список мстителей, мистер Холман?
— Это не шутка. Что скажете?
— Не знаю, честное слово. — Она сладко зевнула. — Для меня Клэй — это ежемесячный чек, я от всей души желаю ему прожить еще сто лет, и пусть его слава растет пропорционально количеству выпущенных фильмов... Может быть, вам стоит поговорить с Макси Снеллом?
— С Макси Снеллом?
— Макси мой друг и руководит Клэем еще с тех пор, как они вместе посещали школу актеров. Он более близок к нему, чем все его пять жен вместе взятых. Когда Макси кивает, Клэй подписывает контракт. А когда Клэй чихнет, Макси вытирает ему нос.
— Спасибо.
— Не за что.
Она опустила руку на колено, затем медленно провела ею вверх по бедрам интимным призывным жестом.
— Знаете, мистер Холман? Бывают моменты, когда безумно хочется поговорить с умным собеседником. Так что, если у вас возникнет желание порассуждать о высоких материях, почему бы вам не навестить меня. Я всегда смогу отправить Джо на тренировку в спортклуб.
— Очень интересное предложение, мисс Дрезден, — ответил я, — но мне кажется, у меня недостаточно мускулов.
Она неторопливо спустила одну из лямочек своего купальника с плеча, так что показалась пара дюймов оставшейся незагорелой белоснежной кожи ее пышной груди.
— Вы уверены, что мне не удастся заставить вас передумать? — промурлыкала она.
— Уверен.
Она водворила лямочку на место, ее губы изогнулись в сердитой гримасе.
— Ну что же, можете идти, мистер Холман! Мы обо всем поговорили, но мне сразу следовало понять, что женщины вас не интересуют.
— Один взгляд на Джо, — я восхищенно вздохнул, — и у вас ничего не останется для меня, мисс Дрезден! На протяжении всей нашей беседы я думал о вас как о его матери, и только это спасло меня от соблазна.
Тут я улыбнулся широкой простодушной улыбкой.
— Кстати сказать, вы на самом деле могли бы быть его матерью, не так ли? Я имею в виду возраст.
Она позволила мне дойти до дверей в дом и потом окликнула:
— Эй, Холман? Я оглянулся:
— Да?
— А вы не педераст, случаем?
— Если вы его мать, тогда я педераст, — резко ответил я и вышел.
Геркулес занимался в переднем холле, в каждой руке у него было по гантели, его голая грудь была покрыта смесью масла с потом. Две вертикальные линии между его глазами обозначились еще четче, а судя по тяжелому дыханию можно было безошибочно определить, что он по собственной инициативе стал что-то обдумывать, а это занятие явно было не для него.
— Уходите, мистер Холман? — пробормотал он.
— Да.
— Ну-у, — он смущенно усмехнулся, — как там Энджи?
— Все было хорошо, когда мы с ней виделись утром. А что?
— Она славная девочка, — промямлил он. — Знаете, мне ее вроде бы не хватает в доме. Скажите, этот парень-художник — сумасшедший?
— Да, у него явно непорядок с головой. Лично я уверен, что Энджи лучше всего вернуться домой, но она сама на это не соглашается. Мисс Дрезден тоже утверждает, что ей не удастся убедить Энджи вернуться домой.
— Плохо!
Пару секунд он молча водил пальцем босой ноги по полу.
— Может быть, мне съездить потолковать с ней? Она ко мне неплохо относилась. Слегка неравнодушна. — Он скромно улыбнулся. — Почему-то я нравлюсь женщинам.
