Дэшил Хэммет - Ограбление Коффигнела
Он не обратил на нее никакого внимания, как будто давно привык к ее обморокам.
— Они уплыли на лодке, — сказал он мне.
Девушка и двое слуг-мужчин окружили женщину и перенесли ее на кушетку.
— Сколько их было? — спросил я.
— Я насчитал десять и думаю, что пропустил не больше одного или двух.
— Мужчины, которых я послал туда, не смогли их остановить?
Он пожал плечами:
— А что бы вы сделали? Нужно иметь крепкий желудок, чтобы идти на пулемет. Ваших людей выбили из зданий почти сразу, как они прибыли туда.
Женщина, упавшая в обморок, пришла в себя и засыпала юношу взволнованными вопросами по-русски. Княжна надевала свою голубую накидку. Женщина оставила в покое парня и спросила ее о чем-то.
— Все кончилось, — сказала княжна. — Я собираюсь пойти посмотреть на развалины.
Эти слова прозвучали призывом. Через пять минут все мы, включая слугу, направились к подножию холма. Позади нас, вокруг нас, впереди нас под легкой теперь моросью торопливо шли другие люди, их взволнованные лица были бледны в слабом утреннем свете.
На полпути вниз из переулка выбежала женщина и, обращаясь ко мне, быстро заговорила. Я узнал в ней одну из служанок Хендрикссона.
Я уловил лишь некоторые ее слова.
— Подарки украдены… Мистер Брофи убит… Оливер…
— Я подойду позже, — сказал я остальным и последовал за служанкой.
Обратно к дому она бежала. Я бежать не мог. Я не мог даже быстро идти. Когда я подошел, она и Хендрикссон, и остальные слуги стояли на крыльце.
— Они убили Оливера и Брофи, — сказал старик.
— Как?
— Мы находились в задней части дома, на втором этаже, и наблюдали за вспышками выстрелов внизу в деревне. Оливер был внизу, возле входной двери, а Брофи в комнате с подарками. Мы услышали выстрелы в доме. Тотчас же на пороге нашей комнаты появился человек и, угрожая нам двумя пистолетами, продержал нас здесь минут десять. Затем он закрыл и запер дверь и ушел. Мы выломали дверь — и нашли Брофи и Оливера мертвыми.
— Пойдемте взглянем на них.
Шофер лежал на спине прямо у входной двери. Его коричневое горло было перерезано почти до позвоночника. Его ружье лежало под ним. Я вытащил его и осмотрел. Из него не стреляли.
Дворецкий Брофи лежал наверху, скрючившись у ножки одного из столов, на которых были разложены подарки. Его пистолет исчез. Я перевернул тело, распрямил его и обнаружил в груди отверстие от пули. Одежда вокруг отверстия была сильно опалена.
Большинство подарков осталось на месте. Исчезли наиболее ценные. Остальные лежали в беспорядке, разбросанные как попало, без оберток.
— Как выглядел тот, которого вы видели? — спросил я.
— Я не очень хорошо рассмотрел его, — ответил Хендрикссон. — В нашей комнате не было света. Это была просто темная фигура, освещенная пламенем свечи, горевшей в холле. Большой мужчина в черном резиновом плаще, в чем-то похожем на черную маску, которая закрывала его лицо и всю голову, с маленькими дырочками для глаз.
— Без шляпы?
— Да, только маска.
Когда мы вновь спустились вниз, я вкратце рассказал Хендрикссону о том, что видел, слышал и делал с того момента, когда покинул его. Особо рассказывать было нечего.
— Вы думаете, что сможете получить информацию о других от того, кого вы поймали? — спросил он, когда я собрался уходить.
— Нет. Но надеюсь выловить и остальных.
Когда я, хромая, добрался до главной улицы Коффигнела, она была переполнена людьми. Отряд моряков с Мэр-Айленд был уже там, там же находились люди из морской полиции Сан-Франциско. Возбужденные горожане всех степеней полуодетости бурлили вокруг них. Сотни голосов говорили одновременно, пересказывая свои приключения, подвиги и неудачи, впечатления. Слова «пулемет», «бомба», «бандит», «машина», «выстрел», «динамит» и «убит» произносились снова и снова различными голосами и с различными интонациями.
Банк был почти полностью разрушен зарядом, который разнес хранилище. Ювелирный магазин тоже превратился в развалины. Бакалейный магазин напротив служил полевым госпиталем. Два врача усиленно трудились там, перевязывая пострадавших жителей.
Я увидел знакомое лицо под форменной фуражкой — сержант Рош из портовой полиции — и протиснулся к нему сквозь толпу.
— Только что прибыл? — спросил он, пожимая мне руку. — Или находился здесь с самого начала?
— С самого начала.
— Что знаешь?
— Все.
— Кто же видел частного детектива, который бы всего не знал? — пошутил он, пока я выводил его из толпы.
— А вы, ребята, не встретили в заливе пустую лодку? — спросил я, когда мы отошли подальше от посторонних ушей.
— Пустые лодки плавали по заливу всю ночь, — ответил Рош.
Об этом я не подумал.
— Где сейчас ваша лодка? — спросил я.
— В море, пытается поймать бандитов. Я остался с парой человек, чтобы оказать помощь здесь.
— Тебе повезло, — сказал я. — Глянь-ка на ту сторону улицы. Видишь бравого старика с черными бакенбардами рядом с аптекой?
Там стоял генерал Плешков вместе с женщиной, падавшей в обморок, молодым русским, окровавленная щека которого заставила ее потерять сознание, и бледным, пухлым мужчиной лет сорока с небольшим, который был с ними на приеме. Поодаль стоял здоровяк Игнатий, двое слуг-мужчин, которых я видел в доме, и еще один человек, который, очевидно, тоже был слугой. Они переговаривались между собой и глядели на взволнованные гримасы владельца собственности, который с покрасневшим от возбуждения лицом объяснял подтянутому лейтенанту из морской пехоты, что это его личный автомобиль угнали бандиты и установили на нем пулемет и что он думает по этому поводу.
— Да, — сказал Рош. — Я вижу твоего парня с бакенбардами.
— Ну вот, это твоя добыча. Женщина и двое мужчин рядом с ним тоже твоя добыча. И четверо русских, стоящих слева, заслуживают твоего внимания еще больше. Тут кое-кого не хватает, но я позабочусь об этом. Переговори с лейтенантом и окружайте этих пташек, не давая им шансов вырваться. Они думают, что пребывают сейчас в полной безопасности.
— А ты уверен в этом? — спросил сержант.
— Не будь идиотом! — прорычал я, как будто никогда в жизни не делал ошибок.
Я стоял, опершись на здоровую ногу. Когда я перенес вес на другую, чтобы повернуться, боль отдалась во всей ноге до бедра. Я сжал покрепче зубы и с трудом начал пробираться сквозь толпу на другую сторону улицы.
Княжны, похоже, здесь не было. Я думал о том, что после генерала она была самым важным членом шайки. Если она сейчас дома и еще ничего не подозревает, я мог бы арестовать ее без особого шума.
Идти было чертовски трудно. У меня поднималась температура. Пот градом катился по лицу.
— Мистер, никто из них не проходил по этой дороге. Передо мной стоял одноногий почтальон. Я поприветствовал его так, будто он был моим кредитором.
— Пошли со мной, — сказал я, взяв его за руку. — Ты прекрасно поработал здесь, а теперь хочу, чтобы ты сделал для меня еще кое-что.
Пройдя полквартала от главной улицы, я подвел его к крыльцу маленького желтого коттеджа. Входная дверь была распахнута: по всему видать, что обитатели забыли закрыть ее, побежав встречать полицию и морскую пехоту. Прямо за дверью, возле вешалки, стоял плетеный стул. Я совершил незаконное вторжение в частное владение с отягчающим вину выносом этого стула на крыльцо.
— Садись, сынок. — Я заставил его сесть.
Он сел, недоуменно глядя на меня. Я твердой рукой ухватился за костыль и вырвал его из рук парнишки.
— Вот тебе пять долларов за аренду, — сказал я, — а если сломаю, то куплю тебе новый из золота и слоновой кости.
Я сунул костыль под мышку и двинулся вверх по холму.
Это был мой первый опыт ходьбы с костылем. Никаких рекордов я не побил. Но это было лучше, чем ковылять, волоча беспомощную, ни на что не годную ногу.
Холм оказался длиннее и круче, чем некоторые из гор, на которых я бывал, но наконец посыпанная гравием дорожка к дому русских оказалась у меня под ногами.
Мне оставалось одолеть еще несколько дюжин футов до крыльца, когда княжна Жуковская открыла дверь.
— О! — воскликнула она и, оправившись от неожиданности, добавила: — Вашей ноге хуже!
Она сбежала со ступенек, чтобы помочь мне подняться на крыльцо. Пока она подходила, я заметил: что-то тяжелое оттягивало правый карман ее серого фланелевого жакета.
Взяв меня одной рукой под локоть и обняв другой за талию, она помогла мне подняться по ступенькам и пройти через крыльцо. Это убедило меня в том, что она не подозревает, что я разгадал их игру. Если бы она подозревала, то не подошла бы так близко. Интересно, почему она вернулась домой после того, как вышла отсюда вместе со всеми?
Пока я думал об этом, мы вошли в дом, где она усадила меня в большое и мягкое кожаное кресло.
