Казимеж Коркозович - Белое пальто в клетку
Я протянул руку к трубке и набрал номер Кароля. К счастью, он еще был в редакции.
— Приезжай сейчас же, — резко сказал я, услышав его голос. — Я на квартире у Терезы.
— Что случилось, почему такая спешка? — спросил он беззаботно. — Сейчас никак не могу, сижу за машинкой.
— Приезжай сейчас же, проклятый бабник, а не то между нами все будет кончено! Эта твоя богиня обокрала Терезу!
— Не может быть! — В голосе Кароля исчезла беспечность, и это принесло мне некоторое облегчение. — Ну хорошо, только я должен закончить работу!
— К черту твою работу! Мне нужен адрес этой твоей Анки немедленно! Ты ведь знаешь Терезу и знаешь, что будет, если все обнаружится.
— Через полчаса я освобожусь, подожди меня! А что касается адреса, то…
— Скажешь, когда приедешь, — прервал я разговор, со злостью швырнув трубку.
Решительный тон, каким я вел разговор, доставил мне удовлетворение, и я начал оценивать ситуацию менее пессимистично. В конце концов, может, все обойдется, надо действовать быстро, чтобы эта богиня не успела избавиться от вещей, в противном случае начнется канитель. Я горел желанием действовать и с нетерпением ожидал Кароля.
Наконец раздался звонок.
— Что пропало? — спросил он с порога. Видно было, что его взволновал факт кражи.
Не раздеваясь, он вошел в комнату и осмотрелся, держа руки в карманах пальто. Парень он был ничего себе, с голубыми глазами и длинными ресницами, как у девушки. Весь его вид свидетельствовал о хорошей спортивной форме.
— Красная кожаная сумка и пальто в коричневую клетку, которое Тереза так любила! Они висели в прихожей. Думаю, ты понимаешь, что будет, если Тереза узнает, что тут была какая-то девка! Она никогда не поверит, что не я был с ней. Она сочтет, что ты меня покрываешь. А если даже каким-то чудом мне поверит, все равно будет возмущена, что я впустил в ее квартиру чужого человека. Говори, где твою Анку можно отловить?
— Откуда ты знаешь, как ее зовут?
— Это так важно? Я нашел записку, которую ты даже не удосужился уничтожить! Надеюсь, в течение ночи ты не менял дам?
Моя ирония, кажется, дошла до него, в его взгляде я заметил смущение.
— Видишь ли, старик… Мне очень неприятно, но я не знаю ее адреса…
Я почувствовал, как у меня поплыли круги перед глазами.
— Не знаешь? — удивился я. — А фамилию? Адрес можно узнать в справочном бюро…
— И фамилию… — развел он руками.
— Итак… Где же ты ее подцепил? — Язык не слушался меня, и я с трудом выговаривал слова. Раздавленный случившимся, я в отчаянии опустился в кресло.
Кароль заложил руки за спину, прошелся по комнате и остановился возле меня.
— Выше голову, старик! Не волнуйся, найдем. Я вылезу из кожи вон, но отыщу ее!
— Пошел ты куда подальше со своими обещаниями. Говори, где ты с ней познакомился и как она выглядит.
— Познакомился в ресторане, в «Гранде». Пригласил танцевать. Высокая, стройная, знаешь, у нее ноги начинаются от подмышек. Блондинка, правда, это не примета, ведь теперь часто меняют парики, не девушка, а пантера!
— Твое описание ничего не говорит. Разве таких мало?
— Представь себе, мало!
— Идиот! Наверное ее знают там официанты или швейцар?
— Возможно… Но подожди, я вспомнил одну вещь, может, тебе пригодится… Она звонила кому-то ночью и разговаривала, а я притворился спящим… Постой, какой же она называла адрес? Ага, Градовая улица, двадцать шесть. Самый дальний конец Охоты, я это знаю точно, там когда-то было совершено убийство… Маленькие домишки с сараями и палисадниками…
— Ты думаешь, она там живет?
— Нет, она повторила адрес. Знакома с кем-то, кто назначил ей там свидание.
— И ты больше ничего не знаешь? Может, она бывает в каком-нибудь кафе или, наконец, где-нибудь работает? Ты с ней не договаривался о встрече?
— Нет. Ну а выкинув такой номер, она, конечно бы, не пришла.
Я схватился руками за голову и застонал:
— Что мне теперь делать?
— Старик, выше голову! Поедем вместе по этому адресу и наверняка что-нибудь узнаем. А если нет, я похожу по кабакам и где-нибудь ее прихвачу. У нас восемь дней впереди.
— А если она продаст вещи? Нет, надо действовать немедленно. Едем на Градовую, — сорвался я.
Кароль посмотрел на часы:
— Скоро десять, а я не закончил работу. Мне просто необходимо вернуться: совершено дерзкое ограбление, и нужно закончить подготовку материала. Я забегу к тебе утром. За одну ночь ничего не случится.
— Плохо, что не можешь, но я не буду ждать ни часа! Поеду без тебя, в опекунах не нуждаюсь.
После ухода Кароля я еще раз осмотрел квартиру, все углы и закоулки, но безрезультатно. Потом спустился к машине с твердым намерением использовать эту единственную возможность.
Моросил мелкий дождь. Капли воды искрились в свете фар, фигуры пешеходов и уходящую вдаль улицу застилала блестящая пелена тумана, ряды фонарей мерцали белыми точками в темной глубине. То и дело передо мной возникали два светящихся круга, напоминая огромные совиные глаза. Меня слепили фары встречных машин, я вынужден был напрягать зрение, чтобы рассмотреть дорогу перед капотом своей машины.
Трассу я изучил по плану города. Когда дома стали редеть и между ними все чаще появлялись незастроенные участки, я понял, что подъезжаю к нужному мне месту. Еще пара поворотов, и вот в свете фар я с трудом различил прикрепленную к ограде табличку и на ней название улицы — Градовая.
Я крутанул руль и уже в следующее мгновение должен был нажать на тормоз. Передо мной простиралась огромная, черная, блестящая лужа. Улица была немощеная, грязная, в выбоинах.
Я подал машину назад, мне показалось рискованным преодолевать это препятствие. Поставив машину у обочины, я вылез, решив остальную часть дороги пройти пешком. Как оказалось, решение было правильным. Однако вызвано оно было необходимостью, а отнюдь не моей способностью предвидеть будущее.
Я зажег ручной фонарь. Гравий по обе стороны улицы был плотно утрамбован, поэтому я мог спокойно идти, не опасаясь угодить в грязь. Вдоль улицы тянулись небольшие домики, огороженные заборами и кустами.
Я определил, где четная сторона, и двинулся вперед, считая номера.
На номере двадцать втором дома закончились. Передо мной простирался пустырь, тонувший в темноте. Только где-то вдали мелькал одинокий огонек.
Это была моя последняя надежда. Я опять зажег фонарик, так как утрамбованная дорожка кончилась, и ноги заскользили по мокрой тропинке, и двинулся дальше.
Огонек стал расти, и в конце концов я заметил грязную лампочку, спрятанную под железным козырьком, прикрепленным к телеграфному столбу. Он стоял возле деревянного забора рядом с воротами, на которых я увидел выведенный белой краской номер 26, а рядом надпись: «Бетонные изделия — З. Лучак».
Забор, ворота и калитка были сколочены из плотно пригнанных двухметровых досок, и я не мог рассмотреть, что находится за ограждением. Калитка была заперта. Я подергал ее несколько раз, но безрезультатно, потом пробовал кричать, и тоже безрезультатно. Слышен был только шелест падавшего дождя.
Кругом было тихо и темно. От горевшей на столбе лампы на грязную дорогу падал круг света. Не признавая себя побежденным, я пошел вдоль забора в надежде, что мне удастся найти какой-нибудь проход и установить, что кроется за этим глухим забором — только ли склады для материалов и изделий. Однако, если ей дали этот адрес, значит, должна же здесь быть какая-то квартира или хотя бы контора, где бы я мог получить информацию, как ее зовут, где она живет и чем занимается.
Конечно, проход я нашел. Светя себе фонариком, уже через несколько шагов я обнаружил в заборе прогнившую доску и рядом с ней другую, едва державшуюся на гвозде.
Оказавшись по другую сторону забора, я увидел контуры каких-то складов или сараев, а чуть в стороне что-то вроде барака с окнами, прикрытыми ставнями. Сквозь ставни из двух окон проникал свет.
Я обошел барак вокруг. Действительно здесь что-то изготавливали: за домом валялись бетонные кольца, блоки и трубы. Вскоре я обнаружил крыльцо, значит, там был вход в барак. Идя к нему вдоль стены, я заметил, что и с этой стороны дома сквозь ставни на улицу пробивается свет. Я внимательно смотрел, под ноги, чтобы в хаосе черных теней не споткнуться о кусок бетона, но, проходя мимо окна, где горел свет, хотя оно и было закрыто ставнями, я заглянул внутрь через вырезанное в виде сердечка отверстие.
То, что я увидел, буквально приковало меня к месту. Потрясенный, я прижался к стене, ощутив всем телом грозящую мне опасность.
Комната была огромная, но грязная и запущенная. Посредине стояла «буржуйка», в которой бушевал огонь, у противоположной стены — обшарпанный письменный стол, рядом — полки с папками и старый покосившийся шкаф. С другой стороны окна, возле которого я стоял, должен был находиться стол, ибо я заметил горлышко бутылки от пива и пару стаканов. У стола спиной ко мне сидел человек, немного подавшись вперед, из-под его шляпы торчали космы седых волос.
