Георгий Миронов - Гладиаторы «Спартака»
И он ей нравился. И потому, что она любила мужчин чуть ниже себя ростом, натянутых как струна, нервных и страстных. И потому, что новый заместитель директора был окружен славой одного из лучших в мире знатоков искусства Северного Возрождения, романтической популярностью у московских любительниц и профессионалок от искусства.
— Почему вашего мужа не было на сегодняшней презентации, Натали?
— Дело в том, что у них с Егором Федоровичем давняя взаимная неприязнь.
— Что так? Не в вас ли источник вражды двух выдающихся людей?
— Увы...! Я здесь ни при чем.
— Почему «увы»? Вы поклонница Патрикеева?
— Нет, для меня он слишком высок — метр восемьдесят.
— Ха-ха, у вас отличный вкус...
— Дело в том, что, если Эрик, кроме драматургии, занимается еще и историей России, то и Патрикеев, кроме того, что доктор искусствоведения и генерал от прокуратуры, тоже занимается историей России, и частенько их интересы к той или иной эпохе совпадают. И тогда... Не было случая, чтобы совпали их оценки тех или иных исторических деятелей, чтобы корреспондировались их взгляды на развитие исторических событий. Они корректно раскланиваются при встрече, но даже руки друг другу не подают.
— Какое счастье, что существует плюрализм мнений! В результате выигрывает третий, то есть я. Наконец-то мы вдвоем, вечер, тишина....
— Увы, он ждет в машине, припаркованной напротив музея....
— Так там парковка запрещена!
— Он у меня достаточно богатый человек.
— Это не в укор мне, «бедному»?
— Ах, мой друг, неужели вы думаете, что, оставшись наедине с мужчиной, я заранее не поинтересовалась, сколько он зарабатывает за год?
— И сколько же я «зарабатываю»? — рассмеялся Каменецкий.
— Книгами — немного, в музее — копейки. Но вы считаетесь одним из ведущих московских экспертов. И в этом качестве ваш годовой заработок оценивается специалистами в 60 тысяч долларов.
— Надеюсь, специалисты эти — не из налоговой инспекции?
— Нет, это мои друзья. В свое время они оценивали наши иконы, когда мы готовили первую выставку «Живопись Карелии» в Финляндии.
— Ну, коли разговор вошел в профессиональное русло, вернемся в нашим «баранам».
— Скорее, к «золотым тельцам», к денежным эквивалентам двух выдающихся творений человеческих рук, которыми мы решили наконец обменяться.
— Ну, вы понимаете, Натали, что даже при наличии официальных оценок экспертов, говорить о каком-то равенстве, паритете очень сложно.
— Слава Богу, Лазарь Моисеевич, «живые» деньги в нашем договоре и не фигурируют. Нам важно договориться, что сумма страховки будет равной.
— Я уверен, что с этими работами ничего не случится. Их повезут под надежной охраной в специальных автомобилях до вокзалов, там их, опять же под надежной охраной, в отдельных купе, привезут на поездах — одну в Москву, другую в Петрозаводск. Там работы встретят, опять же с вооруженной охраной, и в специальных машинах отвезут в музеи: шансов у похитителей в дороге практически нет.
— Но и во время экспонирования, — мы договорились, что не будем экономить на охранных системах: металлическая плюс лазерная решетка, постоянные охранники круглые сутки, система в нашем музее обновлена — прямая связь с местным отделением милиции, которое в двух кварталах от музея. Кстати, и само Министерство внутренних дел в двух кварталах. Да я сама буду спать на рогожке возле картины, если понадобится!
— Ну, вас-то от поклонников никакая охрана ни спасет!
— Как и вас никакие лазеры не удержат.
— Лазер Лазарю глаз не выклюет, — рассмеялся Каменецкий.
Он взял в левую руку один слайд со стола, в правую — второй, словно бы, все еще не решаясь сделать выбор, всмотрелся в них, пользуясь удачно падающим светом старинного светильника.
Один слайд был сделан с иконы «Чудо Георгия о змие» ХVI века из Петрозаводского музея изобразительных искусств, второй — с картины Лукаса Кранаха Старшего из коллекции Государственного музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина в Москве.
Каменецкий вставил слайды в два аппарата и воспроизвел цветные изображения уникальных работ на двух висевших на книжном стеллаже экранах.
Святой Георгий в темных одеждах, золоченой кольчуге, с развевающимся красным плащом сидел на белоснежном коне. Конь поднял копыто, готовясь опустить его на пасть поверженного змия. Но в этом уже не было необходимости, — копье Святого Георгия пронзило горло змия. Святой был написан на ярко-желтом фоне, что считалось приемом уникальным, почти не встречавшимся в мировой иконографии.
— Большая работа, 215 на 103, — задумчиво заметил Каменецкий.
— И ваша работа — примерно такого же размера. Я вообще считаю, что для Выставки одной картины нужно брать большие работы. Плюс какие-то икебаны. фон.... Экспозиция займет часть зала, так чтобы было удобно продумать движение посетителей к работе и от нее. У нас в музее анфилада залов позволяет сделать такой интерьер.
— А у нас это совпадет с экспозицией деревянной скульптуры, большая икона Святого Георгия окажется в центре и не будет иметь цветовых конкурентов.
— "Чудо Георгия о змие" конкурентов не боится, — с гордостью заметила Наталья Романченко.
— Откуда она?
— Из часовни в селе Коккосерви Пудожского района.
— В этом районе я бывал — на Колгострове, лет пятнадцать назад, молод был, романтичен. Мы там с одной девушкой жили на острове рядом с Ильинским погостом и знаменитым монастырем. А икону эту видел у вас в музее мельком.
— Хороша?
— Хороша. Ее Юрий Жариков реставрировал?
— Да. Наша экспедиция вывезла икону в середине 60-х годов. А реставрировали ее уже в Государственном русском музее Жариков, Перцев и Ярыгин.
— Имена... для тех, кто понимает.
— С определенной долей допуска можно предположить, что автор иконы, выдающийся мастер «северного письма», жил в одно время с гением Северного Возрождения Лукасом Кранахом Старшим.
— Икона датируется началом ХVI века, а картина Кранаха «Венера и амур» более точно — 1509 годом. Но в общем — допущение в пределах правил.
— Наша икона уникальна и по колориту, и по размерам, и по композиции.
— А наш Кранах — это первое из известных нам в немецкой живописи изображение обнаженной женской натуры. И в творчестве Кранаха — это первая Венера.
— Красивая фигура...
— Чем-то вашу напоминает! — не удержался от комплимента Каменецкий.
— Нy, вы меня еще обнаженной не видели,... — кокетливо улыбнулась Наталья Ивановна.
— Ловлю на слове «еще». Домыслил, — рассмеялся Каменецкий.
— У вас с Кранахом вкусы общие — любите рослых женщин?
— "Венера" Кранаха не просто рослая, какая грудь, плечи, лоно....
— Ну-ну, мы отвлеклись немного.
— Если вам угодно вести профессиональный разговор, не сбиваясь на светскую беседу, вот вам вопрос: что общего у Кранаха и мастера «Чуда Георгия о змие»?
— Кроме эпохи?
— Кроме.
— Теряюсь в догадках. Нам ведь о карельском иконописце ничего не известно. Доказали, что «школа» местная, что картина не привезена ни из Москвы, ни из Ярославля, ни с Соловков, своя. И все.
— А змий?
— Что, змий?
— Змий у них — общий.
— Не поняла....
— Шучу, конечно. Но вот такая любопытная общая деталь: на иконе вашего мастера один из персонажей — змий, а Лукас Кранах как раз в год написания этой картины, — он служил тогда у курфюрста Саксонского в Виттенберге, — получил как придворный живописец дворянское достоинство и личный герб....
— Неужели змия?!
— Да, крылатого змия в короне. Так что он мог бы изобразить свой дворянский герб где-нибудь внизу картины. И тогда мы вообще с вами менялись бы на время своими змеюками. И был бы на картине изображен Амур, поражающий стрелами змия... Вещь, впрочем, совершенно невозможная по канонам европейской живописи того времени. Впрочем, герб Кранаха изображался начиная с 1509 года на всех его картинах.
— А на этой не вижу....
— Вы кто по образованию? — поинтересовался Каменецкий.
— Филолог.
— У вас другое зрение. Видите, как бы случайно прилепился к влажному красочному покрову листочек бумаги?
— Как настоящий...
— Этот прием иллюзорного правдоподобия, как и вообще композицию с обнаженной женской фигурой на темном фоне, Кранах заимствовал у Дюре. Но я сейчас не о том. На листочке — инициалы "L" и "C", дата и герб Кранаха с крошечным змием. Так что — меняемся нашими «гадами».
— Нам осталось оговорить сумму взаимной страховки, время экспонирования, вставить цифры в текст договора и подписать его, — подытожила Романченко.
— Я полагаю, месяц достаточно. Учитывая, что у вас в это время много туристов, надеюсь, вам удастся окупить расходы?
— Придется, иначе с меня наш президент штаны снимет.
— Это было бы интересное развитие событий. Но не буду углубляться в тему, боясь показаться назойливым до поры до времени.
