Д. Бростер - Нечто по Хичкоку
Генерал остановил свору собак возле того места, откуда бросился в море Ренсдорф. Несколько минут он неотрывно смотрел на темно-зеленые волны бухты, потом сел на скалу, в том месте, где только что стоял Ренсдорф, и стал закуривать сигарету.
Вечером генерал Заров ужинал в одиночестве. На столе стояли лучшие вина из его погреба. Праздничность ужина слегка омрачалась двумя обстоятельствами: генерал понимал, как трудно будет найти замену Ивану и потом добыча все-таки не попала в его руки. «Американец испортил хорошую игру», — с досадой думал генерал, наливая в бокал из бутылки с Шамбертеном.
Позже, в библиотеке генерал пытался поднять себе настроение, перечитывая страницы Марка Аврелия. В десять часов он прошел в спальню, ощущая во всем теле приятную усталость, запер дверь на ключ. Спальня слабо освещалась лунным светом. Генерал подошел к окну и посмотрел во двор. Собаки, как обычно, метались по двору. «Ладно, — подумал генерал, — в следующий раз им повезет». Он отошел от окна и включил свет. Из-за полога постели вышел человек.
— Ренсдорф! — крикнул генерал. — Как вам удалось?! Впрочем, поздравляю, вы выиграли.
Ренсдорф не откликнулся на поздравление генерала. Помолчав, он сказал тихим, угрожающим голосом:
— Моя роль зверя не окончена еще, генерал. Готовьтесь.
Роберт Артур
Мастер розыгрыша
Игра в бридж втроем в конце концов надоела. Бредли бросил карты на стол. Ночь за окнами прокуренной репортерской комнатушки в полицейском управлении была глухой, темной и словно бы не предвещала никаких событий.
— Предлагаю разыграть старика Хендерсона, — сказал Бредли, репортер из отдела уголовной хроники газеты «Экспресс».
— Что именно? — спросил долговязый Фарнес, репортер из «Рекорда».
Бредли объяснил. Фарнес покачал головой:
— Нет, мне это не по вкусу. Старик туповат, с ним не так выйдет. Оставим его в покое.
Старику Хендерсону было уже за семьдесят, ему давно можно было отдыхать на пенсии, но в основном семья Хендерсона держалась на его заработке. К тому же, у него тяжело болела жена. Нет, на пенсию ему было не прожить. Полицейское начальство пошло ему навстречу и разрешило продолжить работу. Да и работа у старика была простой — он дежурил по ночам в морге полицейского управления, в подвале этого же здания.
Фарнес еще раз покачал головой.
— Нет, не стоит трогать старика.
Отговорить Бредли от задуманного никому не удавалось. Он был великий мастер розыгрыша. Фарнес был уступчивым в спорах, а третий репортер, Морган, из «Кроникла» был в легком подпитии и потому склонен к шуткам. Бредли их быстро уговорил, и они втроем спустились в подвал.
Поп Хендерсон сидел в своей крохотной конторке, отгороженной в зловещем подвальном помещении морга. Старик сидел в конторке и ждал конца своего дежурства. Он не читал книжку или газету, да и был слишком близорук; он даже не слушал радио — просто сидел и ждал конца своего дежурства.
В большом отсеке подвала, вдоль стены тянулась череда ячеек, предназначенных для трупов. Размер ячеек был как раз таким, чтобы уместился довольно крупный труп взрослого человека. Правда, если бы лежавший в отдельной ячейке захотел повернуться на другой бок, то это не удалось бы. Но такого желания до сих пор ни у кого не появлялось.
Город был крупный, ежедневных несчастных случаев было много, и потому большая часть ячеек постоянно была заполнена.
— Поп, — сказал Бредли, — нам надо взглянуть на номер одиннадцатый. Только что пришло сообщение, что это, возможно, тот банкир из Нью-Йорка, который недавно исчез.
— Номер одиннадцать? — Поп Хендерсон выбрался из своей конторки и повел их вдоль ячеек; он отодвинул задвижку на дверце с номером одиннадцать и вытянул подвижный лежак. Тело было закрыто простыней. Бредли откинул ее и притворился, что очень внимательно разглядывает лицо покойника.
— Похоже, что это он, — сказал он. — Да, с описаниями вполне сходится. Поп, принесите, пожалуйста, из картотеки карточку этого господина.
— О’кей, сэр, — сказал Поп Хендерсон. Он повернулся по-военному и удалился, тяжело шаркая ногами.
Бредли подмигнул Фарнесу, последовавшему за ночным сторожем, и, когда они вышли из подвала, он вместе с Морганом, на которого продолжали действовать винные пары, стал подготавливать задуманный розыгрыш.
Фарнес должен был подольше задержать старика у картотеки. Он внимательно читал карточку, составленную на труп номер одиннадцать. Он изучал ее, пока не поднялся из подвала Морган.
— Не стоит беспокоиться, — сказал Морган. — Мы уже разобрались, это не тот, о ком мы подумали. Поп, вы можете задвинуть лежак на место. Пойдем, Фарнес, успеем сыграть еще пару партий.
Оба журналиста отошли и, остановившись в конце коридора, стали ждать. Поп Хендерсон аккуратно убрал карточку в картотеку, после чего неторопливо вернулся в большой отсек подвала. Все так же шаркая подошвами по цементному полу, он направился к ячейке номер одиннадцать, лежак которой с телом, накрытым простыней, оставался выдвинутым.
Старик был еще метрах в четырех от ячейки, когда простыня над лежаком вскинулась. Раздался театральный вой, и тело, лежавшее под простыней, приняло сидячее положение. Полумрак помещения и сильная близорукость старика не позволили ему распознать физиономию Бредли.
— Где я? — завывающим голосом спросил мастер розыгрыша. — Что вы сделали со мной?
Поп Хендерсон остановился в некотором замешательстве. Бредли воздел руку, обернутую концом простыни, и с угрозой в голосе вопросил:
— Вы! Вас я спрашиваю! Что вы хотели сделать со мной? Убить?..
Розыгрыш, впрочем, был довольно дурного вкуса, как большинство розыгрышей Бредли. Правда, он и рассчитан был на притупившееся с годами сознание старика. Произведенный эффект был, по мнению Бредли, вполне удовлетворительным. Какой-то миг Поп Хендерсон стоял, застыв на месте, потом повернулся и побежал в сторону лестницы, даже не шаркая подошвами.
— Силы небесные! Он живой! — кричал он пронзительным голосом. — Он живой! Бригадир Робертс, бегите сюда, он живой!
Задыхаясь, старик пробежал мимо Фарнеса и Моргана, стал подниматься по лестнице в поисках дежурного бригадира.
Дейв Бредли слез с лежака, бросил на него простыню, задвинул обратно и захлопнул дверцу с табличкой № 11.
— Ребята! Быстро отсюда! Там есть еще одна лестница, — сказал он Фарнесу и Моргану.
Стремление поскорее убраться до появления дежурного бригадира было понятно:
— Этот бригадир — зануда из зануд! Он нам ни к чему.
Они уже вернулись в репортерскую комнату, когда из коридора послышались торопливые шаги дежурного бригадира и ночного сторожа. Старый Хендерсон говорил на ходу:
— Смотрю — сел! Сел и на меня глядит! И руку поднял…
Сбивчивые слова долетали уже с лестницы, ведущей в подвал.
Бредли откинулся на спинку стула и громко рассмеялся. Морган поддержал его неуверенным смешком. Фарнес угрюмо молчал, ему не нравилась вся эта затея, теперь ему было стыдно.
Прошло не больше пяти минут, и в коридоре раздались тяжелые шаги бригадира. Проходя мимо репортерской, он заглянул в раскрытую дверь, зло посмотрел на всех троих и мрачно сказал:
— Очень смешно, да? Шуты гороховые!..
Ему хотелось бы выразить свое возмущение более крепкими словами, но он хорошо знал рамки допустимого в общении с этой газетной братией. Он захлопнул дверь и ушел, яростно стуча каблуками.
— Ну и рожа! — сказал Дейв Бредли. Ему было по-прежнему весело, как всегда после удачного розыгрыша. Вдруг он заметил, что веселится без поддержки приятелей.
— Вы что, ребята? Что такие постные?
— Я, пожалуй, пойду, — сказал Фарнес, поднимаясь. — Если позвонят из газеты, скажите, что ушел кое-что проверить. — Он надел шляпу и ушел.
— Зануда, — отреагировал Бредли на его уход.
Морган, у которого хмель уже прошел, пожал плечами и сказал:
— Пожалуй, шутка была не первый сорт. — Он тоже поднялся. — Пойду, может, где-нибудь выпью еще стаканчик. Событий, видно, не будет, да и газету уже печатают.
Бредли, нахмурившись, посмотрел ему вслед, ничего не сказал, взял сигару, откусил кончик и выплюнул его на пол. Он уже немного успокоился, покуривая сигару, когда в двери появилась фигура Попа Хендерсона.
Старик посмотрел на репортера, помолчал и сказал:
— Это как раз не надо было… Не надо было так делать. — В голосе старика не было интонации упрека. — Я, конечно, не ожидал, это, конечно, жуткая штука… Только не в этом дело. Я побежал к бригадиру, как ошалелый… Мы туда спустились с бригадиром Робертсом… Там все нормально. Он что подумал, бригадир Робертс. Он подумал, что мне все привиделось. Он и так про меня все время говорит разное… Только, когда я сказал ему, что вы, репортеры, сюда приходили, тогда он сказал: «Это их штучки!..»
