Избранные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Дашкова Полина Викторовна

— Теперь долго будет там сидеть. Кофе пей спокойно.

— Но как? Почему? Кто он? — спросил Федор.

— Я его давно приметил, еще на набережной, — князь прищурился, пошевелил усами. — А ты поздновато почуял слежку, так нельзя, дорогой. Надо быть внимательней.

— Что вы с ним сделали?

— Расстройство желудка.

— Каким образом? Неужели только взглядом?

— Ты сам видел, я к нему не прикасался, ничего в стакан ему не сыпал. Это фокус совсем маленький, простенький, — он глубоко затянулся, выпустил клуб дыма и пробормотал чуть слышно: — Калечить — не лечить, ломать — не строить.

Федор машинально выпил жидкий кофе, расплатился за себя и за князя. Они покинули кафе, а незнакомец так и не вышел из туалета.

Единственным помещением, где ремонт был полностью закончен, оказалась комната-сейф, хранилище самых ценных артефактов. К нему вела отдельная лестница в другом конце коридора, за маленькой железной дверью. По лестнице спустились вниз, довольно глубоко.

— Тут подземелье огромное, несколько уровней, — объяснила Орлик, — туннель вырыли до самых раскопок. Система вентиляции пока не налажена. Душно и очень холодно.

Дверь в хранилище была толщиной в полметра, обшита с обеих сторон сталью. Орлик вытащила из кармана электронную карточку, раздался тихий писк. Синеватый свет осветил просторное помещение. Две стены состояли из рядов сейфов разных размеров. Был еще шкаф, два стола, большой, цинковый, и маленький, письменный, возле него круглая крутящаяся табуретка. Орлик достала из шкафа упаковку с белыми тканевыми перчатками.

— Герман Ефремович намерен сделать тут отдельную лабораторию, чтобы ценные артефакты вообще не выносились на поверхность для исследований. Но больше получаса тут находиться невозможно, воздуха не хватает, — Орлик открыла дверцу центрального сейфа, — вот он, красавец.

Череп лежал в большой серебряной шкатулке, изнутри обшитой бархатом. Когда Орлик сняла крышку, из шкатулки полилось слабое свечение. Она поставила шкатулку на цинковый стол, свечение усилилось.

— Он так хитро преломляет свет, притягивает, вбирает его. В темноте, конечно, не светится.

— Сколько ему лет? — спросил Дима.

— Никто не знает. Это кварц. Определить возраст неорганических материалов невозможно, даже при помощи самого совершенного на сегодня радиоуглеродного метода. Но судя по органическим остаткам в слое грунта, где он хранился, ему не менее четырехсот лет.

— Значит, это не современная подделка?

— Ну, если учесть, что первый из найденных черепов датируется примерно третьим тысячелетием до нашей эры, то этого юношу можно назвать подделкой. Хотя, извините, он девушка. С ним уже поработал антрополог, воссоздал лицо. Оно женское, европейского типа. Я потом вам покажу.

Стенки шкатулки раскладывались в четыре стороны. Череп открылся целиком. Он был идеально гладкий и прозрачный, с высоким лбом, аккуратным округлым затылком, огромными овальными глазницами. Нижняя челюсть крепилась золотыми шарнирами.

Несколько секунд молчали, разглядывали череп. Его нельзя было назвать красивым, но он властно притягивал взгляд, хотелось рассмотреть, что там, внутри. Прозрачные слоистые выпуклости, изгибы, замысловатые переплетения лучей, просветов, отражений создавали иллюзию лабиринта, внутренней бесконечности. Орлик включила фонарь и направила луч в глазницы. Они вспыхнули, наполнились светом, и мощный фонарный луч показался тусклым на фоне их свечения.

— Соня, вы что-нибудь чувствуете? — спросила Орлик.

— Ничего особенного. Душно и холодно.

— А вы, Дима?

— Знаете, мне очень хотелось бы испытать нечто необыкновенное рядом с этой загадочной штукой, но, к сожалению, мне тоже душно и холодно.

— Спасибо. Я рада, — Орлик улыбнулась, — а то я думала, что я одна такая тупая и бесчувственная. Йоруба устроил целое представление. Надел старинный национальный костюм, совершал какие-то пассы, обменивался с черепом энергией, уверял, что весь наполняется магической силой, ощущает таинственные вибрации.

— А Кольт? — спросила Соня.

— Сначала ужасно возбудился, принялся подсчитывать, сколько это чудо может стоить, потом чуть не потерял сознание. У него закружилась голова. Наверное, от духоты, — Орлик выключила фонарь. — Посмотрите в глазницы. Если вдруг станет неприятно, лучше сразу отойти. Ну, что вы видите?

Соня приблизила лицо к черепу, закрылась ладонями, как шорами, и медленно произнесла:

— Ворсинки бархата. Пыль. Клещики дерматофаги птеронусинус.

— Что, прости? — Дима снял очки и потер переносицу.

— Домашние клещи, они крошечные, меньше миллиметра. Очень сильное увеличение. Это даже не лупа, это настоящий микроскоп.

Орлик тихо засмеялась.

— Йоруба уверял, будто череп явил ему сверхразумных инопланетных существ. Оказывается, это всего лишь домашние клещи. Я их вообще не увидела. Наверное, дело в остроте зрения.

— Да, я тоже никаких дерматофагов не вижу, — сказал Дима.

— Немножко измени угол, — посоветовала Соня.

— Бесполезно. Не вижу, — Дима отошел от стола. — Ты уверена, что это клещи? Вдруг правда инопланетяне? Йорубе череп их явил, тебе явил, а нам с Еленой Алексеевной не хочет.

— Ладно, давайте вытащим его из шкатулки, — сказала Соня, — домашние клещи ужасная гадость. Мы ими дышим, они попадают на слизистую, в бронхи.

— Йоруба нам этого не простит. Шкатулка очень древняя, ритуальная. Именно в ней должны храниться символы жреческой власти, — сказала Орлик.

— Не знаю, какие символы хранились в ней раньше, но сейчас древний бархат кишит клещами, — Соня осторожно взяла череп в руки и поставила прямо на цинковый стол, — ну вот, тут вроде бы чистая поверхность. Я попробую убедить Германа Ефремовича, что дерматофаги могут испортить хрусталь. Ну, или скажу ему, что инопланетянам на древнем бархате душно. Лучше убрать этот клещевой ковчег куда-нибудь подальше.

Орлик нашла в шкафу пластиковый чехол, шкатулку сложили, завернули, спрятали в сейф.

— Я как раз недавно смотрел новый, четвертый фильм про Индиану Джонса Спилберга, — сказал Дима, — там все крутилось вокруг хрустального черепа, но он выглядел иначе. Вроде огурца. Длинный вытянутый затылок. И принадлежал инопланетянину, у которого весь скелет хрустальный.

— Я тоже смотрела последнего Индиану, — кивнула Орлик, — версия с инопланетянами самая модная. Никто не понимает, как эти черепа сделаны. Точно таких артефактов пока найдено всего два, в Южной Америке, при раскопках в районе древних городов майя. После реконструкции лиц они тоже оказались дамскими. Те две дамы были индианками. Еще есть штук десять похожих, но они значительно примитивней, грубей. Этот наш — третий. Даже при помощи современных технологий воспроизвести его невозможно. Он вырезан из цельного куска кварца. Кристалл не выдерживает такой обработки, он трескается, и шлифовать до такой гладкости пришлось бы лет триста. А тут еще внутри всякие призмы, линзы, каналы, тоже идеально отшлифованные. Лучшие в мире специалисты по кварцу из фирмы «Хьюлетт Паккард» исследовали первый череп. Его нашли в 1924 году, на руинах древнего города майя в джунглях полуострова Юкатан. Специалисты заявили, что проклятая штуковина вообще не должна существовать на свете. Тот, кто ее сотворил, не имел ни малейшего понятия о кристаллографии, игнорировал оси симметрии. Череп обязан был развалиться.

— Может, его не вырезали, а вырастили? — Соня опять склонилась над черепом. — Мало ли на что способны были ваши любимые сонорхи? Вполне могли разработать методы выращивания кристаллов заданной сложной формы. Мы не знаем.

— Да, пожалуй, единственное более или менее достоверное объяснение, что это выращенный кристалл, — кивнула Орлик, — но я не думаю, что создали череп сонорхи.

— А кто же?

— Есть у меня одна версия, впрочем, совершенно еретическая и безумная. Всегда так, стоит глубже копнуть, и обязательно обнаружишь какой-нибудь сюрприз. Сонорхи поклонялись дьяволу. Сообщества, сознательно исповедующие сатанизм, абсолютно непродуктивны. Они никогда не могли создать собственную науку, цивилизацию, материальную культуру. Они только присваивали чужое, уродовали, уничтожали.