Росс Макдональд - Кровавый след на песке
Изабель Графф тяжело опустилась на стул рядом. — Голову она откинула назад, и ее нечесаные волосы струились по спинке стула, как ручейки черной нефти. Бассет старался не смотреть на нее. Он сидел, согнувшись и отклонившись в сторону от нее, дрожал и тяжело дышал.
— Я не сделал ничего такого, чего бы мог стыдиться. Я лишь прикрывал старого друга от последствий за ее деяния. Ее муж счел возможным вознаградить меня.
— Это — самое мягкое описание шантажа, которое я когда-либо слышал. Но шантаж — это еще не все, что вы сделали, Бассет. Не хотите ли вы также сказать, что прикончили Леонарда и Штерна, чтобы лишь защитить Изабель Графф?
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Когда вы пытались подставить Изабель под убийство Эстер — это что, тоже было частью вашего стремления защитить ее?
— Ничего подобного я не делал.
Женщина повторила за ним, как попугай:
— Клар ничего подобного не делал.
Я обратился к ней:
— Вчера вечером вы побывали в ее доме на Беверли-Хиллз?
Она кивнула.
— Зачем вы туда ездили?
— Клар сказал мне, что она — последняя дешевка Саймона. Он — единственный человек, который мне что-то рассказывает, который беспокоится обо мне. Клар сказал, что если я застигну их вместе, то смогу заставить Саймона дать мне развод. Но она была уже мертва. Я вошла в дом, но она была уже мертвая. — Она говорила с возмущением, как будто Эстер Кэмпбелл намеренно подвела ее.
— Как вы узнали, где она живет?
— Мне сказал об этом Клар. — Она радостно улыбнулась ему в знак признательности. — Вчера утром, когда Саймон пришел на свое утреннее плавание.
— Все это полнейший вздор, — сказал Бассет. — Миссис Графф это приснилось. Я даже не знал, где живет Эстер, вы можете это засвидетельствовать.
— Вам хотелось, чтобы я подумал, будто вы не знаете ее адреса, но, вы его знали, это точно. Вы нашли ее и ей угрожали. Вы не хотели позволить, чтобы она живой вернулась к Джорджу Уоллу. Но вы хотели, чтобы когда-то он все же увидел ее. И вот тут-то понадобился я. Вам понадобился кто-то, кто отвел бы Уолла к ней и помог сфабриковать против него дело в убийстве. И просто на всякий случай, если это не удастся сделать, вы посылаете миссис Графф в этот дом для подстраховки. Сработала вторая инсценировка — во всяком случае, она устроила Граффа и его великолепную когорту. Они добровольно оказали вам большую помощь в сокрытии настоящего виновника этого убийства.
— Я не имею к этому никакого отношения, — раздался за моей спиной голос Граффа. — Я не отвечаю за глупости Фроста и Марфельда. Они действовали, не советуясь со мной. — Он стоял один около двери, как бы стараясь отмежеваться от происходившего.
— Они — ваши люди, — заметил я, — и вы в ответе за все, что они сделали. Вы — соучастник убийства. На вас тоже надо надеть наручники.
Бассета поощрил этот наш спор.
— Вы просто вынюхиваете, что произошло, — вступил он в разговор. — Мне нравилась Эстер Кэмпбелл, как вы знаете. Я ничего не имел против этой девушки. У меня не было причин ее обижать.
— Не сомневаюсь, что она вам нравилась, специфически, по-вашему. Возможно, вы даже любили ее. Хотя она не отвечала вам тем же. Она хотела, если бы смогла, содрать с вас кое-что. В сентябре она ушла отсюда и прихватила наиболее ценную из ваших вещей.
— Я — бедный человек. У меня нет ценного имущества.
— Имею, в виду этот пистолет. — Я указал на пистолет, который держал подальше от него. — Точно не знаю, как вы его заполучили в первый раз. Но догадываюсь, как это случилось во второй. За последние четыре месяца, после того как Эстер выкрала его у вас, пистолет не раз ходил по рукам. Она отдала его своему приятелю Лэнсу Леонарду. Сам он не сумел заняться вымогательством и взял в напарники Штерна, у которого был богатый опыт в таких делах. Штерн тоже оказался со связями, что не позволило добраться до него головорезам Граффа. Но вы смогли до него добраться. Надо отдать вам должное за это, Кларенс. Нужна была настоящая смелость, чтобы потягаться со Штерном, даже с учетом того, что я его несколько обработал для вас. Больше смелости и решимости, чем было у Граффа и его личной армии.
— Я не убивал его, — сказал Бассет. — Вы знаете, что я его не убивал. Вы сами видели, когда он ушел отсюда.
— Но вы последовали за ним, не правда ли? И некоторое время не возвращались сюда. У вас было время застрелить его на стоянке, затащить в его собственную машину и отогнать ее на смотровую площадку, где вы могли перерезать ему горло и скинуть труп в море. Человеку вашего возраста это было сделать не так-то легко. Вам до зарезу надо было вернуть себе этот пистолет. Вы так жаждали получить эти сто тысяч?
Бассет посмотрел мимо меня на открытый сейф.
— Деньги не имеют к этому никакого отношения. — Это стало его первым настоящим признанием. — Я не знал, что этот пистолет находится у него в машине, пока он не попытался направить его на меня. Я саданул ему по башке монтировкой. Он потерял сознание. Положение было такое: либо он меня убьет, либо я его. Я убил его в порядке самозащиты.
— А горло вы ему перерезали тоже в порядке самозащиты?
— Он был порочный человек, преступник, совавший свой нос в дела, которых не понимал. Я уничтожил его, как уничтожают опасное животное. — Он гордился тем, что убил Штерна. Эта гордость отражалась на его лице. — Неужели этот гангстер и торговец наркотиками важнее меня? Я — цивилизованный человек, из хорошей семьи.
— Поэтому вы рассекли ему глотку. Вы прострелили глаз Лэнсу Леонарду. Разбили череп Эстер Кэмпбелл кочергой. Существуют отличные методы доказать свою цивилизованность.
— Они это заслужили.
— Вы признаете, что убили их?
— Ничего не признаку. Вы не имеете права запугивать меня. Вы ничего не сможете доказать.
— Полиция сможет. Они составят график всех ваших передвижений, найдут свидетелей, которые укажут на вас, найдут пистолет, из которого вы застрелили Леонарда.
— Вы так думаете? — У него сохранялось достаточно самообладания для иронических замечаний.
— Несомненно, они сделают это. Вы сами покажете, куда его выбросили. Вы уже начали выбалтывать факты о себе. Вы не профессионал-рецидивист, Кларенс, и нечего пытаться выдавать себя за такого. Прошлой ночью, когда вся эта история закончилась и все трое были убиты, вы сбили себя с катушек с помощью бутылки. Вы страшитесь самой мысли о том, что натворили. Как долго, вы думаете, вам удастся продержаться в тюремной камере без бутылки?
— Вы меня ненавидите, — обратился ко мне Бассет. — Вы ненавидите меня и презираете, правда?
— Не думаю, что мне надо отвечать на этот вопрос. Ответьте лучше на один из моих. Вы — единственный человек, который может это сделать. Каким же должен быть человек, который использует больную женщину для выполнения своих грязных замыслов? Каким же должен быть человек, который лишает жизни молодую девушку вроде Габриэль, с тем чтобы нажиться на ее смерти?
Бассет сделал было резкое отрицающее движение. Это движение коснулось всей верхней части его тела, напоминая конвульсию. Он процедил сквозь сжатые зубы:
— Вы ошибаетесь во всем этом.
— Тогда исправьте меня.
— Какой смысл? Вы этого никогда не поймете.
— Я понимаю больше, чем вы думаете. Я знаю, что вы шпионили за Граффом, когда его жена находилась в санатории. Вы видели, что он использует кабинку для встреч с Габриэль. Несомненно, вы знали о пистолете в его закрытом ящике. Все, что вынюхивали, вы передавали Изабель Графф. Возможно, помогли ей скрыться из санатория и достали ей нужные ключи. Все это сводится к тому, что вы совершили убийство на расстоянии чужими руками. Вот это для меня понятно. Мне непонятно, почему вы были настроены против Габриэль. Может быть, попытались попользоваться ею сами, да уступили ее Граффу? Или вам просто не нравилось, что она молодая, а вы стареете? И не могли перенести, что она живет в этом мире?
— Я не имею никакого отношения к ее смерти, — произнес он, заикаясь. Но резко дернулся на своем стуле, как будто мощная рука схватила его за шиворот. Впервые за все время он бросил быстрый и виноватый взгляд на Изабель Графф.
Она сидела теперь выпрямившись, безмолвно, как статуя, статуя слепой и шизофреничной справедливости, глядя на Бассета остановившимся взглядом.
— Это сделал ты, Кларенс.
— Нет! Я хочу сказать, что я не собирался так поступать. У меня и в мыслях не было шантажировать. Я не хотел ее убивать.
— А кого бы вам хотелось убить?
— Саймона, — ответила за него Изабель Графф. — Жертвой должен был стать Саймон. Но я все испортила, правда, Клар? Я виновата в том, что все вышло не так.
— Помолчи, Бель. — Он в первый раз обратился непосредственно к ней. — Не говори больше ничего.
— Вы собирались застрелить своего мужа, миссис Графф?
— Да. Мы с Кларом собирались пожениться.
Графф полусердито-полупрезрительно хмыкнул. Она обратилась к нему:
