Ной Бойд - Каменщик
Вэйл въехал на автостоянку пункта первой помощи и вошел в здание. Дежурил тот же врач, который накладывал ему швы после доставки денег в туннель.
— К вашему сведению, постоянные клиенты не пользуются привилегиями.
— О каких привилегиях может идти речь? — снимая рубашку, засмеялся Вэйл.
— Огнестрельная рана?
— Вошел не в ту дверь.
— Слава Богу, — сардонически усмехнулся врач. — Иначе бы мне пришлось об этом сообщать. Глядя на вас, я начинаю жалеть, что нельзя страховать чью-то жизнь подешевле.
Он очистил рану и начал накладывать толстую повязку.
— А можно что-нибудь менее заметное? — спросил Вэйл. — Меня пригласили на ужин.
Врач наложил на рану марлю и приклеил пластырем.
— Подождите минутку, я сниму с вашей спины швы, или вы собираетесь вернуться через день-другой?
— Я знаю, что все официанты в Лос-Анджелесе актеры, но не имел понятия, что врачи комики.
— Жаль, что приходящим сюда пациентам не до юмора. А комедия требует ответной реакции. Здесь я ее почти не получаю. — Врач снял последний шов, и Вэйл стал надевать рубашку. — Дать вам что-нибудь болеутоляющее?
— Спасибо, у меня все нормально.
Врач вручил ему упаковку пластыря, бинт и тюбик мази.
— Можете использовать их для самостоятельной обработки раны. Или приберегите до того, как вас снова подстрелят.
Глава двадцать восьмая
— Выглядит привлекательно, — сказал Вэйл.
— Надеюсь, тебе нравится китайская кухня.
В большом ресторане царило оживление. Официанты кое-как изъяснялись по-английски, уборщики посуды не говорили совсем. Шум был значительно громче, чем у Саргассо. Вэйл подумал, не изменила ли Кэт свое намерение и теперь дает ему это понять? Она заказала прохладительный напиток, очевидно, не желая больше экспериментировать с алкоголем. Может, оно и к лучшему. Если ему представится возможность снять рубашку и она обнаружит повязку на плече, снова возникнет спор о доверии.
— Ты видела, как я ем. Думаешь, что-то заставит меня привередничать?
— Этот ресторан мне рекомендовали в отделении, — сказала Кэт. — Значит, на том ранчо ничего не было? Может, эта чесночная нить ведет совсем в другом направлении?
— В каком?
— Не знаю. Ее оставили с определенной целью. Однако ловушки на ранчо не оказалось.
— Еще одна из неразрешимых загадок жизни. Как бумажные войны в отделении?
— Совершенно отупляют. Знаешь, ты должен написать несколько рапортов.
— Рапорты нужны для свидетельских показаний в суде. Насколько мне известно, мертвых не преследуют в судебном порядке. Или у федеральной прокуратуры плохая статистика?
— Процент обвинительных приговоров мне неизвестен, но одним заместителем прокурора скоро станет меньше.
— Тай?
— Ее отстранили до пересмотра этого дела. Хорошего мало.
— Смелая публика. Тай все равно увольняется. Это и стало поводом для статьи.
— Она нравится тебе, не так ли? — Вэйл бросил на нее взгляд. — Нет, я имею в виду — как личность.
— Я не слышал, чтобы кто-то жаловался, когда нам требовался дружелюбный юрист.
Подошел официант, и они сделали заказ.
— Ты обдумал предложение директора? — спросила Кэт.
— Более или менее. Мне нужно вернуться в Чикаго — поработать, смотреться. Вряд ли скоропалительное решения в чьих-то интересах.
— Когда ты уезжаешь?
В него стреляли. Он не собирался оставлять это дело. И не собирался говорить о нем с Кэт.
— Побуду здесь два-три дня. Хочу убедиться, что процесс завершен, и главным образом избежать бумажной работы.
Вечер окончился буднично — они пожелали друг другу доброй ночи, когда Вэйл выходил из лифта этажом ниже. Вряд ли разумно с третьей попытки вкатывать на гору этот камень. Он лег в постель и открыл книгу. Вчера ночью до звонка Тай все шло замечательно. Сегодня было совершенно обыденно. Вчера они вели себя как нормальные люди, ищущие физической близости. Сегодня обнажилась их подлинная сущность. И давешняя трагикомедия оказалась только спектаклем на один день.
Вэйл перечитал абзац, но перед глазами стояла Кэт с безупречно белой в мерцании свечей кожей, смеющаяся за покрытым скатертью столом в ресторане Саргассо, рассеянно поглаживающая бокал с вином. Он отложил книгу и погасил свет, не надеясь уснуть.
Тишину нарушил телефонный звонок.
— Алло, — быстро ответил он.
— Вэйл…
Мужской голос казался смутно знакомым.
— Да.
Раздался нарочитый смех.
— Жаль, что я промахнулся сегодня на ранчо.
Вэйл онемел. Этот голос он слышал в день убийства Ли Солтона. Виктор Радек.
— Очевидно, нас обоих трудно уничтожить.
— Посмотрим… Догадайся, зачем я звоню.
— Ну, ходит слух, что ты потерпел несколько финансовых неудач. Могу одолжить пару долларов, если захочешь встретиться.
— Ты хорошо разбираешься в людях. Я звоню по поводу денег, но меня интересуют три миллиона.
— Попробую воспользоваться услугами банкомата. Где и когда?
— Собственно ты можешь взять их в отделении ФБР-
— Как ни странно, они считают эти деньги своими.
— Поэтому тебе придется их украсть.
— Надеюсь, у тебя есть план Б.
— Я держусь плана А. — Вэйл услышал, как он приказал кому-то: — Скажи что-нибудь.
Ответом было молчание, и раздался сильный шлепок.
— Стив, извини, — сказала Тай Делсон.
— Тебе все еще нужен план Б? — спросил Радек.
— Нет.
— Отлично. Действовать будем так. Я позвоню тебе в полночь по сотовому. Деньги к этому времени должны быть у тебя. Если нет… ну, дальнейшее ты знаешь. Я приготовлю несколько ловушек, чтобы убедиться, соблюдаешь ли ты правила.
— Каких?
— Узнаешь в свое время. Если попытаешься привлечь кого-то, я буду в курсе. Пораскинь мозгами, откуда мне известно, в каком ты отеле, а деньги еще в Лос-Анджелесе и как я прихватил твою подружку в ее квартире. Если появится кто-то из ФБР… ну, ты знаешь этих шутов, они споткнутся о препятствия, и это будет стоить принцессе жизни. Потом мы оба начнем искать план Б, который при моем бедном воображении начнется с трупов. Странное дело: я готов был удовлетвориться тем, что убью тебя сегодня утром, и тут прочел статью о заместителе прокурора.
По мнению Вэйла, Радек явно перестарался, доказывая, что у него есть сообщник среди агентов. Об отеле и номере телефона он мог узнать у Тай. Три миллиона долларов вернули всего два дня назад и, естественно, не успели отправить в Вашингтон. Да и адрес Тай Радек мог без труда выяснить у кого-то из служащих прокуратуры, особенно после газетной статьи. Или кто-то из ФБР действительно снабжает его сведениями? Вэйл решил, что рисковать нельзя. Тем более что Радек прав — другие споткнутся о препятствия. Туннель это доказал.
— Я буду один.
— Знаю. Ты одиночка. В тот день, когда мы следовали за тобой, ты мог бы вызвать подмогу, но схватился с Солтоном сам. То же и на ранчо сегодня утром. Если поблизости не будет никого, у тебя появится возможность убить меня, верно?
— Тебя давно пора уничтожить.
Радек холодно усмехнулся:
— Я мог бы сказать то же самое. Ты начал разрушать мои планы еще в туннеле. Нужно было убить тебя сразу, но теперь я только хочу вернуть свои деньги и убраться из этой паршивой страны.
— Может, избавление от тебя и стоит трех миллионов, но один вопрос — тот человек в лифте?
— Бенни? Одна из моих пешек после тюрьмы. Мы были в его квартире, когда я отправил тех троих убить тебя. После их ухода я взял его зубную щетку и оставил в своем доме, где вы ее и нашли.
— Ты использовал их, а потом отправил на смерть. Понятно, почему скрываешь, что все еще жив, — тебя сочтут трусом.
— Еще одно слово, Вэйл, и мы с принцессой познакомимся поближе. Мне нравятся женщины пополнее, но учитывая, как ты меня достал…
— Ладно-ладно, я привезу деньги.
— В полночь, герой. И никакого оружия. Только сотовый телефон и фонарик. И не трать время, пытаясь проследить этот номер
Вэйл услышал звук удара, и связь оборвалась.
Вэйл вошел в кабинет Кэт с пустыми чемоданами. Подергал ручку сейфа. Закрыто, значит, деньги все еще там. Кэт что-то говорила о бухгалтерах, занятых неотложным делом. Он набрал комбинацию и открыл сейф. Два ящика были набиты пачками стодолларовых купюр. Вэйл быстро переложил их в чемоданы.
Виктор Радек, стоя на коленях, приваривал к большой стальной плите последнюю из четырех петель. Лицо его закрывала маска сварщика. Покончив с этим, он выключил шипящую горелку и услышал приглушенные стоны женщины, раздававшиеся из маленького монитора, стоявшего рядом. Передающее устройство находилось в нескольких футах в закрытом деревянном ящике величиной с небольшой гроб. Радек подошел к нему и пнул со всей силы.
