Деннис Лихэйн - Мистик-ривер
— Шон Дивайн, полиция штата.
— Верно, верно, — сказал Роман. — Теперь я точно вспомнил. Я видел вас в суде, где вы свидетельствовали против одного моего приятеля. Красивый костюм. Полицейские теперь стали понимать толк в вещах. Поднаторели, а?
Уайти покосился на манекенщицу:
— Может быть, взять тебе бифштекс, детка, или что-нибудь такое?
— Что? — удивилась манекенщица.
— Или десерт? Пирожные пожирнее? Я угощаю.
— Не надо, — сказал Роман. — Ведь вы пришли по делу. Вот и давайте говорить по делу. И не впутывайте ее.
Манекенщица сказала:
— Роман, я не понимаю.
Роман улыбнулся:
— Все в порядке, Микаэла. Не обращай на нас внимания, и все.
— Микаэла. Клевое имя, — сказал Уайти.
Микаэла подняла глаза от газеты.
— Так что же привело вас сюда, сержант?
— Булочки, — ответил Уайти. — Обожаю булочки, которые здесь пекут. А еще вот что. Тебе известна некая Кэтрин Маркус, Роман?
— Разумеется. — Роман отхлебнул свой кофе со сливками, промокнул верхнюю губу салфеткой и уронил салфетку обратно на колени. — Как я слышал, ее сегодня нашли убитой.
— Да, это правда, — сказал Уайти.
— Плохо для репутации района, когда случаются такие вещи.
Скрестив руки, Уайти внимательно посмотрел на Романа.
Роман отщипнул еще кусочек круассана, отпил еще кофе. Положив ногу на ногу, он вытер салфеткой рот и минуту-другую выдерживал взгляд Уайти, к раздражению Шона, который терпеть не мог этой составляющей своей службы: состязаний в крутости, кто кого переглядит и переборет.
— Да, сержант, — сказал Роман, — я был знаком с Кэтрин Маркус. Вы пришли за тем, чтобы это узнать?
Уайти пожал плечами.
— Я ее знал, и я видел ее в баре вчера вечером.
— И вы обменялись с ней парой слов, — сказал Уайти.
— Обменялись, — сказал Роман.
— И что это были за слова? — спросил Шон.
Роман продолжал смотреть на Уайти, словно Шон по-прежнему не заслуживал его взгляда.
— Она встречалась с моим другом. И напилась. Я сказал ей, что она выставляет себя на посмешище и что ей и двум ее подружкам лучше отправляться домой.
— А кто этот твой друг? — спросил Уайти.
Роман улыбнулся:
— Полно, сержант. Вы знаете, о ком речь.
— Скажи это вслух.
— Бобби О'Доннел, — сказал Роман. — Ну что, довольны? Она встречалась с Бобби.
— Постоянно?
— Простите?
— Постоянно? — повторил Уайти. — Она с ним встречалась постоянно или раз-другой?
— Постоянно, — сказал Роман.
Уайти занес это в блокнот.
— Расходится с нашей информацией, Роман.
— Вот как?
— Да. Мы слышали, что она порвала с ним месяцев семь назад, но он якобы не оставлял ее в покое.
— Вы же знаете женщин, сержант.
Уайти покачал головой:
— Нет, Роман, лучше ты мне объясни.
Роман сложил свою часть газеты.
— Они с Бобби все время то ссорились, то мирились. То она в нем души не чает, то вдруг спускает его с лестницы.
— Спускает его с лестницы… — обращаясь к Шону, заметил Уайти. — Разве Бобби похож на парня, которого спускают с лестницы?
— Ни капельки, — сказал Шон.
— Ни капельки, — сказал и Уайти Роману.
Роман пожал плечами:
— Говорю что знаю. Вот и все.
— Справедливо. — Уайти записал что-то в блокнот. — Роман, что ты делал вчера вечером, выйдя из «Последней капли»?
— Мы были на вечеринке в мансарде у одного приятеля в центре города.
— А, вечеринка в мансарде, — сказал Уайти. — Всегда мечтал побывать на такой вечеринке. Богема: художники, натурщицы, все курят марихуану, слушают «рэп» и сетуют, что на мели. Кстати, Роман, кто эти «мы»? Ты и Элли Макбил из «Последней капли»?
— Я и Микаэла, — сказал Роман. — Микаэла Дейвенпорт, если вы записываете.
— О да, я записываю, — сказал Уайти. — Это твое настоящее имя, крошка?
— А?
— Микаэла Дейвенпорт — твое настоящее имя?
— Да. — Глаза манекенщицы вылупились еще больше. — А что такое?
— Твоя матушка мыльных опер насмотрелась в период беременности.
— Роман, — протянула Микаэла.
Роман предостерегающе поднял руку, зыркнув на Уайти.
— Я ведь просил говорить по делу и не впутывать ее! Разве не так?
— Ах, так ты обиделся, Роман! И корчишь из себя крутого парня! Ты этим пытаешься меня взять? Но я могу пригласить тебя проехаться с нами до выяснения твоего алиби. Такое вполне возможно. Чем ты, к примеру, планировал заняться завтра?
Роман моментально опомнился — он повел себя как обычный преступник. Шон не раз наблюдал такое: стоит полицейскому прикрикнуть на них, и они принимают вид загадочный и равнодушный, замыкаются в себе — полностью, лишь глядят на тебя, и кажется, даже дыхание замирает в них.
— Кто говорит об обидах, сержант, — сказал Роман потухшим голосом. — Я буду рад представить вам полный список гостей на вечеринке, тех, кто видел меня там. Да и бармен в «Последней капле», Тодд Лейн, подтвердит, что я покинул бар не раньше двух.
— Вот и молодец, — сказал Уайти. — Ну а как насчет твоего дружка Бобби? Где мы можем найти его?
Тут лицо Романа буквально расплылось в улыбке.
— Вас порадует это известие, ей-богу!
— Ты это о чем, Роман?
— Если вы подозреваете Бобби в причастности к гибели Кэтрин Маркус, вам будет крайне приятно это услышать.
Роман метнул свой волчий взгляд в сторону Шона, и тот почувствовал, что возбуждение, которое он испытывал с тех пор, как узнал от Ив Пиджен о Романе, гаснет.
— Ах, Бобби, Бобби! — вздохнул Роман и подмигнул своей девушке, прежде чем опять обернулся к Уайти и Шону. — Бобби замели еще в пятницу вечером. — Роман допил свой кофе со сливками. — Он, сержант, весь этот уик-энд провел в тюрьме. — И Роман погрозил им пальцем: — Что ж это, ребята, у вас оповещение так плохо налажено, а?
* * *Минувший день безумно, до боли в костях, утомил Шона, однако позвонили полицейские, оставленные наблюдать за домом Брендана Харриса, и сообщили, что Брендан Харрис с матерью вернулись домой. К одиннадцати вечера Шон и Уайти уже сидели на кухне у Брендана и его матери Эстер, и Шон думал, какое счастье, что теперь люди перестали селиться в таких квартирах, похожих на декорации старых телесериалов, вроде «Медового месяца», и что видеть эти квартиры лучше в старом черно-белом телевизоре с тринадцатидюймовым экраном и мутным, с помехами изображением. Квартира была на одну сторону с входом посередине; дверь с лестничной площадки открывалась непосредственно в гостиную. Справа от гостиной была маленькая столовая, превращенная в спальню Эстер, с кладовкой, загроможденной ее туалетными принадлежностями — гребнями, щетками и всевозможной пудрой. Дальше за нею располагалась комната Брендана и его младшего брата Реймонда.
Слева от гостиной короткий коридорчик вел в старенькую ванную и дальше — в закоулок кухни, куда дневной свет проникал хорошо если минут на сорок пять в день, на закате. Кухня была выкрашена тускло-зеленой и грязно-желтой красками, и Шон, Уайти, Брендан и Эстер сидели за столиком с металлическими ножками, в котором на стыках не хватало шурупов. Стол был покрыт цветастой желто-зеленой клеенкой, продырявленной на углах и облупленной в центре.
Эстер хорошо вписывалась в эту обстановку. Она была маленькой и угловатой, а лет ей можно было дать с равным успехом как сорок, так и пятьдесят пять. От нее пахло хозяйственным мылом и сигаретами, а ее жесткие седовато-голубые волосы были того же цвета, что и голубые вены на руках и предплечьях. На ней была линялая розовая трикотажная кофточка навыпуск поверх джинсов и мохнатые черные шлепанцы. Она курила одну за другой сигареты «Парламент», слушая Уайти и Шона с таким видом, будто вопросы их — глупее не придумаешь, но деваться ей все равно некуда.
— Когда вы в последний раз видели Кейти Маркус? — спросил Брендана Уайти.
— Ее Бобби убил, да? — сказал Брендан.
— Это вы о Бобби О'Доннеле? — осведомился Уайти.
— Ага. — Брендан ковырял бумагу на столе. Казалось, он в шоке. Отвечает голосом ровным, бесцветным, но то и дело вдруг прерывисто вздыхает и кривится правой щекой, так, словно ему заехали в глаз.
— Почему вы так сказали? — спросил Шон.
— Она его боялась. Встречалась с ним раньше и всегда говорила, что, если он пронюхает про нас с ней, он убьет и ее и меня.
Шон покосился на мать, ожидая какой-нибудь реакции с ее стороны, но она лишь курила, выпуская струи дыма, уже окутавшие стол серым облаком.
— Похоже, у Бобби есть алиби, — сказал Уайти. — А вот как с этим обстоят дела у вас, Брендан?
— Я не убивал ее, — глухо проговорил Брендан Харрис. — Я на Кейти руки бы поднять не смог. Никогда.
— Ну и тогда я вновь вас спрашиваю, — сказал Уайти, — когда вы видели ее в последний раз?
