Дей Кин - Моряк сошел на берег
– Надеюсь, что вы не задержитесь у нас, Нельсон. Пробудете, скажем, не более двух-трех месяцев. А Тони к этому времени придет в себя.
– Чего это вы так взъелись на меня? Участвуете в обороте? Или он связан с вашей женой какими-нибудь узами?
Он покраснел и хотел было снова открыть дверь, но потом передумал и удалился по коридору.
Шерстяное одеяло на нарах показалось мне слишком неприглядным. Я поставил один из ящиков стоймя и уселся на него спиной к стене. Головная боль прошла, и я чувствовал себя прекрасно. Не исключалось, что Корлисс сама привезет деньги в тюрьму. Во всяком случае, я надеялся на это. Я хотел за все ее поблагодарить и извиниться за свое поведение.
Но хватит этой комедии! Разумеется, я бы извинился перед ней и поблагодарил за все то, что она для меня сделала. Но прежде всего я хотел вновь увидеть ее. Насколько я ее понял, это была не женщина, а настоящее волшебство.
Правда, если учесть, как я вел себя, она скорее пошлет в тюрьму кого-нибудь из своих служащих.
В этой каморке я уже не мог чувствовать запах моря. До меня доносились только запахи пыли, дезинфекционных веществ и сигары, которую курил шериф Купер.
Я, как говорится, снова попал в родную стихию – тюремную камеру. И в каких только камерах я не побывал! В Мексике, в Индии, в Китае. И везде – за нарушение общественного порядка, за истории с женщинами, за пьянство. Пришло время остепениться, где-нибудь осесть и пересмотреть свои взгляды на жизнь. Это я уже решил твердо. Когда я выберусь из этой истории, я прямо отправлюсь домой, в Хиббинг, не позволив себе выпить ни рюмки. Куплю ферму, отличную ферму. Женюсь на местной красотке и заведу семью.
Я закурил сигарету и задумался. Мне уже исполнилось тридцать три. Зеленым юнцом назвать меня уже было нельзя. Пробовал участвовать в различных авантюрах, но ничего не добился. В Африке охотился за бриллиантами и чуть не угодил под автоматную очередь. Я мог быть капитаном судна любого тоннажа, а кто я на самом деле? И куда это все меня привело? В тюремную камеру провинциального городка. Хорошо еще, что у меня были деньги. А таких девчонок, как эта маленькая блондинка, найдется всего одна на тысячу. Без нее я бы наверняка очутился в канаве и без денег.
Среди мелочи в кармане я нашел две монеты по четверти долларов. Я сунул одну из них в щель игрального автомата и потянул за рычаг. Появились две сливы и лимон. Не везет тебе, матрос!
Я откинулся на своем ящике и начал думать о Корлисс.
"Мне хотелось бы быть такой, за какую ты меня принимаешь", – сказала она тогда, сказала со слезами на глазах. "Но без любви я не могу этого сделать".
Любовь? Я достаточно много познал любви. И тем не менее я был уверен, что я не был ей безразличен. Совсем не был. При этом воспоминании меня даже бросило в жар. Я хотел обладать этой женщиной. Хорошо, она владелица мотеля, ну и что из этого?
Я встал и зашагал по комнате. Два шага туда, два обратно. А мысли мои были далеко от этой камеры.
"Без любви я не могу..." Чтобы окончательно не потерять рассудок, я опустил в щель автомата вторую монетку и со всей силой дернул за рычаг. Касса автомата защелкала. Вскоре на световом табло зажглась сумма выигрыша, и автомат выплюнул словно серебряным дождем кучу пятидесятицентовиков. Приблизительно долларов на сорок – пятьдесят.
Из кабинета донесся смех Купера.
– Это типично для моряка!
Харрис прошипел:
– Черт бы его побрал!
В коридоре послышались его шаги. Прижав лицо к решетке, он хмуро посмотрел на меня.
– Эй вы, послушайте! Этого делать не разрешается.
– Так же, как и нарушать супружескую верность? – ответил я. – Тогда тоже получается нечто подобное этому.
Я все еще подбирал с пола монетки, когда на довольно большой скорости к тюрьме подъехала машина и остановилась перед входом. Мгновением позже по бетону зацокали туфли на высоких каблучках. Я уже понял, кто это был, еще до того, как она успела раскрыть рот.
– Прошу прощения, – обратилась она к шерифу Куперу, – но нельзя ли поговорить с мистером Нельсоном? Я привезла деньги под залог, которые с него требуют.
Я сунул Харрису пригоршню монет, которые успел собрать с пола.
– За ваши труды, малыш.
Он выдавил из себя какое-то проклятие. Нас все еще разделяла решетка.
Каблучки Корлисс застучали по коридору. В действительности она оказалась еще прекраснее, чем сохранилась в моих воспоминаниях. Теперь на ней был желтый спортивный костюм. На голых ногах – желтые сандалии, гармонирующие с костюмом, волосы украшала белая гардения, а на лице – улыбка, предназначенная для меня.
– Хэлло! – приветствовала она меня.
– Хэлло! – ответил я. – Кажется, что, как только я исчезаю с вашего поля зрения, так сразу попадаю в неприятности.
– Судя по всему, так, – рассмеялась она. – Я сразу примчалась сюда, как только Уэлли сообщил мне о вашей просьбе.
Она протянула мне руки через решетку, которые я крепко сжал в своих. Купер тем временем открывал дверь камеры. Потом мы все вместе вернулись в бюро, чтобы подписать соответствующие бумаги, связанные с приемом залога. Моя рука лишь слегка касалась ее локтя. Корлисс не нужно было ничего рассказывать мне. Она также радовалась нашей встрече, как и я. Временами такое бывает. Она была также влюблена в меня, как и я в нее. Даже несмотря на то что я был грубый и неотесанный швед и пьяница, который доставил ей много хлопот. Кто знает, может быть, она и была той женщиной, о которой я мечтал всю жизнь?
Когда мы покончили с формальностями, шериф подвел нас до машины, светло-зеленого "кадиллака" с опущенным верхом. Корлисс дала мне ключи.
– Прошу вас, садитесь за руль.
Я помог ей сесть в машину. Потом обошел кругом и сел за руль с другой стороны.
Купер прислонился к дверце машины, на губах его играла все таже при-:, ветливая улыбка.
– И не делайте больше глупостей, сынок, – посоветовал он мне. – Хотя бы до судебного процесса.
Я пообещал ему вести себя хорошо.
Он ухмыльнулся.
– Как уже говорил Фаррелл, Тони доставил нам довольно много неприятностей, и даже если он умрет, то вы получите только условный срок. А я тем временем попытаюсь отыскать двух фермеров, которые, как вы говорите, были свидетелями вашей драки.
Корлисс перегнулась через меня, чтобы поговорить с шерифом. Ее груди при этом прижались к моей руке.
– Прошу вас, сделайте это, шериф.
Харрис бросил на меня хмурый взгляд. Я развернул машину и поехал на 101 шоссе, держа курс на север.
– Почему я удостоен такой чести? – спросил я.
– Какой чести?
– Ну, что вы сами приехали вызволять меня?
Она искоса посмотрела на меня.
– Может быть, мне этого хотелось... – Ее пальцы скользнули вниз по моей руке.
– Или вы считаете, что я должна была послать Уэлли?
– Нет, – признался я. – Конечно, нет. И потом – из-за этой ночи... Вернее, то, что произошло утром... Поверьте мне, я очень сожалею об этом...
– Да?
– Да. И прошу прощения.
Корлисс опять рассмеялась своим серебристым смехом.
– И как часто вы говорили такие слова в жизни, Свен?
– Не часто, – сознался я.
Она погладила меня по руке.
– Я не то имела в виду. Но не будем больше об этом. Прошу вас. Частично в этом была виновата и я. Мне не надо было надевать неглиже. Я это сделала не подумав. Я не знала, что...
– Что?
– Что вы и так уже достаточно возбуждены и что три года провели на море. Куда вы вообще собирались ехать, Свен, до того как попали в этот игорный притон?
– В Хиббинг. Штат Миннесота.
– Зачем?
– Чтобы купить ферму.
– Вы родом из тех мест?
– Да. Но я давно там не был.
Примерно с милю мы проехали в полном молчании.
– Почему вы молчите? – спросил я.
Корлисс наморщила носик и посмотрела на меня.
– Я просто задумалась.
– О чем?
– Я подумала, как было бы мило жить на ферме.
Я взглянул на нее, чтобы выяснить, не смеется ли она надо мной. Судя по всему, она не смеялась. Тогда я решился спросить:
– Кто выгладил мою форму и выстирал рубашку?
– Я, – ответила она. – А что?
– Потому что такое со мной случается впервые. На такое способна только женщина, для которой мужчина что-то значит.
Голос ее прозвучал едва слышно:
– Может быть, вы мне нравитесь.
– И сильно?
– Сильно.
– Так я понравился вам с первого взгляда, пьяный в стельку и грубый? И обращался я с вами, как с первой встречной?
– Бывает, что и за парами рома видишь человека.
Я судорожно схватился за руль, чтобы не съехать с дороги и не вести себя как ребенок.
Корлисс почувствовала мое смущение.
– Давайте сразу не поедем в мотель, Свен. Сверните на какую-нибудь дорогу и давайте поговорим. Если я не ошибаюсь, нам надо о многом поговорить.
Я начал присматривать ответвление от шоссе.
Ее пальцы взяли снова мою руку.
– Только ты должен обещать мне одно.
– Все, что захочешь, – сказал я словно клятву, и говорил я вполне серьезно.
![Ричард Пратер - Торговец плотью [= Торговец живым товаром]](/uploads/posts/books/248498/248498.jpg)
