Лесли Чартерис - Святой против Треугольника
– Ну да, – ответил тот. – Он очень быстро все понял. Все, что он получит, должно быть разделено на три части.
– Браво! – проворчал Госс.
Он несколько раз прошелся по комнате и остановился перед Джейсоном.
– Крис, – медленно и твердо проговорил он. – Что бы ты сказал, если бы вместо половины мы получили все... да, всю сумму, которую этот Фергус готов положить к нашим ногам?
Несмотря на то что любой дележ не устраивал Джейсона, он согласился, что это было бы неплохо.
– Тогда дай мне такую возможность. Это будет лучше, чем часть. Но...
Внезапно Джейсон понял, он внимательно посмотрел на Хала, потом на Верна Кори, и его нижняя губа задрожала.
– Боже мой! Я догадываюсь... – воскликнул он. – Но не рассчитывайте на меня. Лучше мы получим половину! У меня до сих пор были чистые руки.
Госс не спускал с него взгляда, ледяного, угрожающего.
– Это означает, что ты согласен разделить состояние с девушкой из Сан-Франциско. С девушкой, которую ты даже не знаешь... может быть, некрасивой... может быть, старой девой, для которой само существование в тягость.
– Нет, не рассчитывайте на меня, – пронзительным голосом повторил Джейсон.
Берн Кори вздохнул и поправил галстук. У него был скучающий вид, вид учителя при общении с бестолковым учеником.
– Ты плохо соображаешь, Крис, – заметил он. – Вот предположим, что ты один разговаривал с вышеупомянутым Фергусом. Что бы ты сделал? Ты взял бы, что он предлагал, вот и все.
– Это уже немало, – защищался тот.
– А мы предлагаем вдвое больше.
– Вы хотите, чтобы я избавил вас от этой девушки? Так вот: нет!
Госс презрительно засмеялся, взял сигарету и закурил; его движения были медленными, расчетливыми, но рука его немного дрожала, когда он подносил пламя зажигалки к сигарете.
– Я повторяю тебе: все, что касается одного, так же касается остальных. Если бы ты отправился во Фриско, чтобы уничтожить эту девушку, мы бы поехали с тобой! Й все, что надо, сделали бы вместе!
– Вот как?
– Да, – спокойно подтвердил Госс, – так!
Несмотря на то что никакой шум не выдал его появления в комнате, здесь теперь находился четвертый персонаж. Одетый в черное, с черным галстуком, с черными, гладко зачесанными волосами, с руками в карманах, он имел суровый вид. В чертах его лица угадывался палач, его можно было представить себе с маленьким чемоданчиком на пути к тюрьме. Он никогда не повышал голоса, и казалось, ничто не могло вывести его из себя.
– Вызывали, мистер Госс? – спросил он.
– Да, Кринг, подойдите сюда.
Кринг сделал два шага и поочередно оглядел каждого.
– Вам что-нибудь мешает? – прошептал он.
Никакие эмоции не отражались на его лице. Он знал, зачем он здесь. Если кому-то мешала какая-либо персона: член семьи, конкурент, компаньон или политический противник – то звали Кринга. Он всегда действовал один, и притом не оставляя следов. Полиция всех штатов знала о нем, но улик против него не было.
Джейсон вздрогнул. Кори остался равнодушным. Госс заговорил:
– Мы только хотим сведений, Кринг... сведений, – настойчиво повторил он. – Один адвокат вскоре сядет в самолет на Фриско, там он встретится с неизвестной персоной. Постарайтесь узнать все, что можно, об этой персоне. Адвоката зовут Фергус.
– Как он выглядит, мистер Госс?
Тот саркастически улыбнулся:
– Он похож на нашего друга Верна.
Кринг посмотрел на Кори: в его мертвенных глазах не возникло никаких эмоций. Он просто запомнил внешность Кори.
– А персона во Фриско, ее имя?
– Этого мы не знаем.
– Мужчина? – спросил Кринг.
– Нет, молодая девушка.
Кринг вытащил руку из кармана, она оказалась удивительной белизны. Джейсон сжал зубы – он представил себе, как эта рука убивала, как она будет убивать... Между тем Кринг поочередно разгибал пальцы:
– Фергус... Фриско... молодая девушка. Все сведения.
Загнутым оставался только большой палец. Он посмотрел на всех троих и разогнул его.
– Без сомнения, много денег. – Кринг был немногословен.
– Итак, действуйте, Кринг, – закончил Госс без дальнейших объяснений.
Кринг поклонился подобно вышколенному лакею: все было сказано и все было условлено. Колесо судьбы пришло в движение.
* * *На следующий день туман над Сан-Франциско рассеялся и солнце засверкало над городом. Саймон Темплер решил воспользоваться этим. Он некоторое время просто фланировал по улицам. Потом судьба заставила его толкнуть дверь какого-то большого магазина... Она же привела его в отдел музыки и пластинок. Из приемника доносился веселый опереточный куплет:
Скажите мне, почему жизнь прекрасна,
Скажите мне, почему жизнь весела,
Скажите мне, дорогая мисс,
Что это потому, что вы любите меня!
Саймон замер, пораженный красотой девушки, стоявшей за прилавком. Овальное лицо, матовая кожа, удлиненные глаза под как бы нарисованными бровями, высокий лоб и золотистые волосы, перевязанные на затылке лентой. Девушка была прекрасна.
Стоя за прилавком, она приветливо разговаривала с клиентами. Взгляд ее бирюзовых глаз остановился на Саймоне – высоком, загорелом, элегантном.
– Так жизнь прекрасна, потому что вы любите меня? – с улыбкой спросил Саймон.
Молодая девушка кивнула.
– Да, сэр, – сказала она, – у нас – полная серия.
Он не возражал. Девушка достала из ящика пакет, где было восемь пластинок – вся оперетта... А Саймон с удовольствием смотрел на нее:
– У вас красивый амулет, мисс.
На шее у продавщицы была бархатная ленточка, на которой висел тяжелый серебряный брелок.
– Вы возьмете пакет с собой или его вам прислать? – спросила она.
Саймон, безусловно, согласился бы на первое, если бы в этот момент не обнаружил присутствие некой личности, которая была явно заинтересована очаровательной продавщицей пластинок – зеркало позади прилавка позволяло Саймону видеть, что делается за его спиной.
– Вы его знаете? – спросил он девушку.
Казалось, она его не слышит.
– Очень хорошо, мистер, вам принесут пакет... сегодня вечером или завтра. По какому адресу?
Саймон посмотрел на нее. Он инстинктивно чувствовал, что вокруг витала опасность, но кому она угрожала? Девушке или ему?
– Не принесете ли вы его сами? – спросил он с приветливой улыбкой. – Я живу в «Пасифик».
Девушка оставалась невозмутимой.
– Ваше имя, сэр?
– Темплер, Саймон Темплер.
– Темплер... – прошептала незнакомка. – Это вы... – И замолчала, глядя на него, как на невиданное чудо. Саймон лукаво улыбнулся, в его голубых глазах было веселье.
– Да, – просто ответил он.
– Святой, – прошептала она.
– Мне нужен нимб, он в ваших руках.
Он взял одну из пластинок и мальчишеским жестом приставил к своему затылку.
– Простите меня, – сказала она. – Все будет сделано.
– Но вы мне еще не представились, дорогая, – проговорил Саймон.
– Я считаю нужным вас предупредить, – сказала девушка, – что я плохо понимаю шутки.
– Увы, такая красивая и приятная, и такой минус, – вздохнул он. – Какая жалость!
Саймон Темплер направился к выходу, а к прилавку подошел незнакомец, который дожидался невдалеке, явно нервничая. Саймон не остановился; обходя кабину лифта, он столкнулся с человеком, одетым в черное.
– Внимание! – насмешливым тоном бросил Святой в пространство. – Стоянка более получаса здесь запрещена.
Когда он вышел на улицу, в его памяти словно щелкнуло что-то, – эти черты лица, этот ледяной взгляд рептилии, эта одежда экзекутора – все это напомнило ему что-то... или кого-то.
Память Святого всегда была в порядке. Он отлично мог выступить перед присяжными, и не только говорить о текущем уголовном деле, но сообщить и сведения о делах прошедших, о похищенных богатствах и разыскиваемых полицией преступниках.
Он был в состоянии описать большинство тщетно разыскиваемых бандитов, их почерк, привычки, вкусы. Этот человек, который притаился в отделе пластинок, этот человек сохранился в лабиринтах его памяти. Он был уверен, что никогда не встречался с ним, но он знал его по рассказам, и этого было достаточно, чтобы он смог узнать его.
Его имя? Это было несущественно, он узнает его позже. Главное, что он его встретил.
Судьба не обманула его, удержав в Сан-Франциско, чтобы направить в этот магазин к прекрасной незнакомке. Когда он ее снова увидит? Он не сомневался, что скоро.
И он увидел ее в тот же вечер.
Глава 4
в которой Саймон принимает посетительницу и слушает ее рассказ
– Это к вам, мистер Темплер. С вами хотят поговорить, я могу дать трубку?
– Благодарю, Лила Понс, но, пожалуйста, не так быстро.
– Почему вы меня так назвали? – спросила трубка голосом продрогшей птицы.
– Потому что вы достойны «Метрополитен-опера». Так кт же добивается моего внимания?
