Андрей Кивинов - Продавец слов
– Хорошо, ещё неделя. Жаров в среднем пишет книгу за три недели. Это нормальный темп. Главное, не лениться. Верно?
«Верно-то верно, – подумал Антон, – только книгу написать – не поле выкосить. На одну идею год уйти может».
– И когда вы её издадите? Если, конечно, она получится.
– Напечатать можно и за пару недель. Но нам важно качество. Плюс рекламная кампания. То есть месяца полтора минимум. Хорошо бы за это время вы написали продолжение…
«Аппетит приходит во время беды…» Лев Романович достал из папочки листок с напечатанным текстом и протянул начинающему прозаику.
– Вы правильно подметили, Антон, в беллетристике свои правила. Кое-что изложено здесь. Это вовсе не трафарет, так, рекомендации. Надеюсь, они вам помогут.
Антон, не читая, свернул листок и убрал в тот же карман.
– А ваш роман мы ставим в план на декабрь, – Ульянов сделал пометку в шахматке.
Поболтав ещё минут пять о приятных пустяках, типа будущей всемирной славы Антона, он поднялся из-за стола и протянул ему руку.
– Что ж, очень рад знакомству. Надеюсь, наш контакт будет взаимовыгодным. Возникнут вопросы по новому роману, звоните прямо мне, не стесняйтесь. С удовольствием подскажу.
– Хорошо, – Антон пожал руку, – до свидания, Лев Романович.
– Постарайтесь уложиться в срок, – уже в дверях услышал он.
«А не то вас ждут наручники и паяльник», – про себя продолжил молодой человек, покидая приёмную.
Тараконов ждал Антона у водопада, изучая соблазнительные формы читающей девушки. Когда одноклассник подошёл, он кивнул на статую:
– Наверное, с натуры лепили… Ничего деваха. Ну, как у тебя?
Выслушав приятеля, он скептически усмехнулся.
– В декабре? Хм… Грузит он тебя. Захотели б напечатать, напечатали б раньше. Сезон круглый год. Я слышал, у них сейчас проблемы. Тиражи падают.
Антон поведал о предложении Ульянова, умолчав о полученном авансе. Матвей вновь не порадовал оптимизмом.
– Я так, Тоха скажу. Раз роман некоммерческий, то издадут его, когда у тебя будет имя. А имя по нынешним временам можно заработать только на развлекалове.
– А Пелевин? Тот же Мураками? Вроде, неразвлекалово.
– Раскрутка. Плюс мода. Тебя вряд ли будут раскручивать. Поэтому и уговаривали макулатурой заняться. Короче, хочешь стать великим, с неё, любимой и начинай… Ты куда сейчас?
– Домой… Сочинять.
– Ну, поехали. Подкину до набережной.
Одноклассники покинули прохладный холл и окунулись в летнюю духоту. Матвей извлёк из багажника своей синей «девятки» оранжевый маячок с шашечками и водрузил его на крышу авто.
– Ты чего, ещё извозом подрабатываешь? – удивился Антон.
– Только этого не хватало… Я с ветерком люблю кататься. А это для гаишников. Они таксистов не останавливают. Прошу.
На выезде с парковки Матвей притормозил и указал в сторону.
– Глянь.
В сквере знакомый торговец-фронтовик прижал позеленевшего от ужаса очкарика к стволу тополя, правой рукой держа нож перед горлом бедняги. Левой же рассовывал по карманам последнего упаковки с батарейками. Очкарик что-то блеял, десантник злобно брызгал слюной. Закончив с батарейками, он выудил у «покупателя» кошелёк, отсчитал несколько купюр и вернул его на место. После заткнул нож за ремень, закинул рюкзак и, пригрозив кулаком, отправился на поиск новых клиентов. Очкарик же медленно сполз по стволу дерева.
– Спасибо за покупку, – прокомментировал Матвей, выруливая на проспект, – завтра начнёт на квартиры нападать.
Он до упора притопил педаль газа, за пять секунд разогнав агрегат до сотни. Антон вжался в кресло. «Формула-1», иду на рекорд. Не укачало бы.
У светофора Шумахер кивнул на подаренные Антону Ульяновым книги.
– У Левы выклянчил?
– Сам подарил… Не знаешь этого Жарова?
– Да как же не знать? – рассмеялся одноклассник, – сам пару глав сочинял.
– Не понял, – удивился Антон.
– Да обычное дело. Принёс мужик один Леве рукопись. Вроде, как ты сейчас. Напечатали. Под псевдонимом «Жаров». Книга пошла, народ захотел продолжения. А мужик спёкся, никаких идей. А, может, по деньгам не сошлись. Вот Лева «негров» и поднапряг продолжение писать. В том числе и меня. Я тогда ещё на радио работал, а это так, вроде халтуры. Лишняя копейка не помешает.
– Да, но Жаров может предъявить претензии. Это ж использование его имени.
– Ульянов не дурак. Договор грамотно составил. Псевдоним за конторой закрепил…
– А почему под псевдонимом издали? Фамилия неблагозвучная?
– Нормальная фамилия… Честно говоря, с псевдонимами я сам не понимаю. Выходит книга – ни фига не продаётся. Меняют фамилию на обложке – идёт на ура. С тем же самым нутром. У Левы чутьё на такие вещи, коммерческая интуиция…Чего ты скис?
– Да как-то это все, – Антон помолчал, подбирая слово, – не очень. Негры, псевдонимы…
– Брось ты, – махнул рукой Тараконов, – все нормально. Я здесь с Левой согласен. Кому от этого плохо? Читатель доволен, издатели счастливы, авторы тоже не в накладе. Хороший негр, между прочим, сейчас на вес золота. Я парнишку знаю, он на пять брэндов пашет. В разных жанрах. Универсал. Его издатели на части рвут, зарабатывает побольше, чем иной раскрученный. И ничего страшного я в этом не вижу. С авторами всякое случается, или запьёт, или музу потеряет. Либо ещё чего. А его негр поддержит в трудную минуту, подставит верное плечо. Не даст закатиться славе и читательскому интересу.
Антон, разумеется, слышал про негров, Америку Матвей ему не открыл, но подобный подход к делу его все-таки смущал. Чем-то это напоминало китайский ширпотреб, сделанный под фирменную торговую марку. Пусть даже и качественно сделанный.
– Как-то трудно представить, чтоб за Булгакова писали негры.
– Так речь не о серьёзном чтиве. Там сложно подделать, хотя и можно. Примеры есть… А в развлекаловке это сплошняком. Вот раскрутишься, и тебе черномазых помощников подгонят!
– Постараюсь обойтись.
– Не зарекайся… Все, приехали, – Матвей прижал машину к тротуару и остановился, – мне ещё мотнуться кое-куда надо. Кого из наших увидишь, привет. Да! Слышал, что Дашка Грушницкая что учудила?
– Нет.
– За мормона какого-то замуж вышла. И в Америку тю-тю. А у мормонов свои обряды весёлые. Женщина обязана родить девять детей. А Дашка и не знала! Попала! Теперь родне тайно звонит, заберите меня, не хочу быть матерью-героиней. А хрен там, мормоны её под домашний арест. Пока не родишь норму, не выпустим. Может, поедешь, спасёшь?
– У меня ружья нет… Бывай, – Антон пожал Тараконову руку и покинул салон.
– Желаю творческих побед. Пока…
В десятом классе Антон сох по Дашке, но дальше приглашения в кино дело не пошло, хотя могло бы, будь он чуть понастойчивей. До сих пор Антон почему-то жалел об этом. И сегодняшнее известие его не то, чтобы сильно огорчило, но… «Первая любовь, снег на проводах…»
В автобусе Антон вспомнил про памятку, вручённую Ульяновым. Он достал листок, развернул и ознакомился с содержанием.
«Рекомендации для написания литературного произведения развлекательно-приключенческого жанра».
Автор не указан. Наверное – народ.
«1. Название. Название должно быть броским, понятным, по возможности коротким. Отражать жанр произведения. Желательно избегать слишком углублённой игры слов, читателя это может отпугнуть...
Да, это действительно страшно. Мордоворот с окровавленным тесаком на обложке читателя вряд ли отпугнёт.
2. Динамичное начало. Главная задача – захватить читателя с первых страниц, не дать отложить ему книгу ни на секунду.
Что, и по нужде нельзя сходить?
3. Образы главных героев. Персонажи должны иметь чёткую харизму, обусловленную законами жанра. Главный положительный герой – сильный и справедливый (необязательно привлекательный внешне), героиня – непорочная красавица с романтическим уклоном, главный отрицательный персонаж – наоборот, привлекательный внешне, но „чёрный" по сути. Не стоит применять полутонов. Желательны юмористические и трагедийные персонажи второго плана.
На лицо прекрасная – злобная внутри… Красавица непорочная.
4. Линия действия героя. Обычного человека необходимо помещать в необычную для него обстановку или ситуацию, где бы он мог проявить свои возможности. Читателю всегда интересно, как будет выпутываться герой.
Интересно, включение в жару парового отопления можно считать необычной обстановкой? Вряд ли, это как раз обычная обстановка.
5. Герою обязательно должна угрожать опасность. Если это детектив, он – главный подозреваемый у органов. Чтобы избежать напрасного обвинения, герой сам распутывает преступление, иногда вынужденно преступая закон.
Потешный пунктик. Парня подозревают в дезертирстве, а он на пару дней сорвался к любимой. И чтобы доказать это – вынужденно настрелял два десятка мирных жителей…
