Ник Кварри - Смерть — моя тень
Мы вместе вышли из кабинета. Когда мы проходили по коридору, дверь, ведущая в салон, открылась и появился сын Стронгела. Увидев нас, он остановился и, глядя на Кору, спросил:
— Ты еще вернешься?
— Нет, я приду только завтра утром. Там все в порядке?
— Иначе и быть не может. — Он мгновение находился в нерешительности, а потом спросил: — У вас есть какие-нибудь планы на сегодняшний вечер?
— Кое-какие есть, — ответила Кора с материнской улыбкой. Но он не воспринял ее, как воспринял бы сын. Глядя на меня и вымученно улыбаясь, он спросил:
— У вас свидание?
— Нечто в этом роде, — светила она и непринужденно взяла его за руку. — Лучше думайте о работе, Бобби. Вы ведь здесь для того, чтобы учиться.
— Здесь я обучаюсь в основном проворству, — ответил молодой человек. Потом он посторонился и мы с Корой прошли по коридору.
Глава 3
Кора Шейл попросила секретаршу переключить на вторую половину дня ее телефон на кабинет Лорейн Найт. Когда мы спускались на лифте, я спросил:
— Сын хозяина пытается чему-нибудь научиться?
— Бобби в общем-то неплохой парнишка. Но у него есть и комплексы. Он ужасно боится, что в будущем не сможет оказаться на том же уровне, что и его отец.
Мы сели в такси, и Кора назвала адрес в районе Ист-Сайда. Вскоре автомобиль остановился перед новым внушительным зданием. Квартира Коры находилась на пятом этаже, с видом на Ист-Ривер. Комфортабельная гостиная была оформлена в смешанном датско-колониальном стиле. На стенах висели четыре картины представителей абстрактной живописи.
Кора повесила норковое манто в шкаф, расположенный рядом с входной дверью, и вынула из него кофточку, которую одела на себя. Закрыв шкаф, она посмотрела на меня своими темными блестящими глазами.
— Вам, наверное, хочется знать, почему я пригласила вас прийти в контору вместо того, чтобы пригласить прямо сюда?
— Да, я действительно хотел об этом спросить, — ответил я. Мгновение мы изучали друг друга, а потом на ее губах появилась меланхолическая улыбка.
— Только для того, Джейк, — сказала она, — чтобы ты мог увидеть, какой я стала важной персоной. Мне нередко хотелось, чтобы кто-нибудь, кто знал меня раньше, увидел, чего я смогла добиться собственными силами.
— Когда мы знали друг друга?
— Тогда меня звали Кора Родик.
Через несколько секунд я вспомнил. Она наблюдала за мной, и, кажется, реакция моя была такой, какую она и ожидала.
Мы подошли друг к другу и встали рядом, почти вплотную. Кора подняла голову, чтобы я мог лучше увидеть ее и вспомнить далекий образ прошлого. Да, она совсем не была похожа на ту оборванную и грязную девчонку, которую я когда-то знал. Взять хотя бы волосы, уложенные сейчас волнистыми рядами: ведь тогда они не знали ни расчески, ни мыла. А блестящие глаза в ту пору были настороженными и беззащитными.
Кора Родик была членом банды подростков, которые терроризировали убогий район, в котором я вырос. Кора переехала в наш район вместе с матерью, когда ей было пять лет. Когда-то у нее был и отец, но в нашем районе он не появлялся. Мать зарабатывала на жизнь, работая барменшей и подрабатывая проституцией. В то время, когда они переехали, она была еще достаточно красивой, но быстро поблекла, ведя такой образ жизни. Коре было тринадцать лет, когда она была вынуждена уехать из нашего района из-за неуплаты квартплаты. С тех пор, а ведь прошло уже четырнадцать лет — я Коры не видел.
И сейчас я не мог найти в ней что-нибудь, что напоминало бы оборванную и голодную девчонку. Она превратилась в красивую и деловую женщину.
— Как тебе удалось сменить фамилию?
Улыбка с ее лица исчезла, и на нем появилось деловое выражение.
— Это длинная история.
— Тем не менее я бы хотел ее услышать.
— Мне нужно сначала выпить, нервы что-то расшалились. Весь день мне кажется, что внутри у меня вот-вот что-то прорвется... Я искала тебя с самого утра.
Утром я был занят — выступал в качестве свидетеля на судебном расследовании, и Кора нашла меня, когда я уже вернулся в контору.
Она прошла через гостиную.
— Ты составишь мне компанию?
— Конечно!
Я проводил ее глазами. За гостиной находилась маленькая прихожая, из которой можно было попасть в спальню, ванную и маленькую кухоньку.
Кора достала из холодильника кубики льда, бросила в бокалы, которые взяла с маленькой полочки и, взяв бокалы в руки, вернулась в гостиную и поставила их на столик. Потом, присев на краешек дивана, налила в оба стакана по изрядной порции.
Я сел в кресло напротив нее.
— Хорошее виски, — сказал я, пригубив спиртное.
Свою порцию она выпила залпом, и по телу ее пробежала дрожь. Наклонившись, она снова наполнила бокалы и застыла, ожидая, пока я допью виски. Потом она калачиком свернулась на диване и пристально посмотрела на меня.
— Нет необходимости начинать с самого начала, Джейк, — медленно сказала она. — Ты — старый житель квартала и хорошо представляешь себе, кем были моя мать и я. Помнишь, почему мы вынуждены были уехать? У моей матери в конце концов дела пошли так плохо, что она даже не смогла заплатить за квартиру. Мы уехали в Балтимор, так как моя мать была родом из этого города, и это облегчило нашу жизнь. Ты понимаешь?
Она выпила еще, но на этот раз меньше.
— Большую часть времени я была предоставлена сама себе. Мать с подругой оставляли меня дома одну, а когда возвращались с мужчинами — я должна была убираться.
Она рассказывала все не так, как было принято у нас в квартале, а скорее как администратор.
— Я стала членом банды, — продолжала она. — Когда проводишь на улице большую часть времени, необходимо дружить с кем-то, кто может защитить тебя. Иначе нельзя, не так ли? Вот я и сошлась с бандой. Это была группа подростков, таких же, как и я и все другие. Когда я подросла, меня заинтересовал один человек, флибустьер районного масштаба. Короче говоря, спекулянт мелкого пошиба. Но он был красив, немного старше меня и потому казался мне чем-то значительным. Мне тогда было 15 лет, и я начала гулять с ним. Звали его Дюк Флеминг, и у него часто был при себе пистолет. Месяца через четыре он попал в исправительную тюрьму... Дай мне сигарету, иначе я не перестану пить!
Я протянул ей сигарету «Лаки Страйк» и, проверив зажигалку, дал ей прикурить. Она глубоко затянулась.
— Потом Дюк и еще один парень совершили ограбление страховой компании. Тогда я в третий раз выполняла функции шофера в банде. Патрульный полицейский внезапно выехал из-за угла и оказался между Дюком и его помощником, находящимся внутри здания. Дюк сразу побежал, петляя и пытаясь скрыться. Пуля полицейского попала ему в бок и искалечила на всю жизнь. Его сообщник тоже пытался убежать, но пуля полицейского настигла его, попав в позвоночник. Он сразу умер. Я со своей стороны тоже пыталась скрыться на машине, но полицейский прострелил скаты, а когда я выскочила — меня поймали. Я была молодая и ловкая и сопротивлялась изо всех сил — царапалась и кусалась. Но полицейский ударил меня пару раз дубинкой и я очнулась только в камере.
Полицейский заработал медаль, Дюк получил семь лет тюрьмы, а меня приговорили к трем годам исправительной колонии.
Кора взяла из пачки еще одну сигарету.
— Тебя не шокирует мой рассказ?
— Нисколько.
Она глубоко затянулась.
— Я знаю, что с тобой можно говорить откровенно. С кем-нибудь посторонним я бы так не смогла.
Она выпила еще глоток, но это ей, видимо, не помогло, и она стала нервно расхаживать по комнате.
Не зная, как успокоить ее, я спросил:
— И как же тебе удалось преуспеть и добиться такого положения?
Кора остановилась и признательно посмотрела на меня.
— В колонии со мной начала работать одна воспитательница. Она была помешана на перевоспитании подростков. И она оказалась замечательным человеком. Именно она обнаружила во мне способности к рисованию. Для нее я была подопытным кроликом и представляла профессиональный интерес. Но тогда я не понимала этого... А потом я узнала, что моя мать покончила с собой...
Кора снова заходила по комнате.
— Выбросилась из окна. Когда проститутка кончает жизнь самоубийством, это никого не удивляет. Но я очень испугалась, подумала, что и меня ожидает такой же конец. — Она вернулась к дивану и снова уселась на него. Похоже, воспоминания стали утомлять ее. — И тогда я начала по-настоящему учиться. Воспитательница приносила мне из библиотеки книги, и я быстро проглатывала их от корки до корки. Она же помогла мне поступить на заочные курсы по подготовке модельерш. Через некоторое время она показала мои работы знающим людям, и те высоко их оценили. У меня действительно оказались неплохие способности. Благодаря воспитательнице меня отпустили на полгода раньше срока. И она же, с помощью одного сердобольного судьи, устроила меня работать в маленький дом моделей в Балтиморе.
