Стив Брюер - Головорез
— Ублюдок, — прошипела уязвленная девушка.
Несколько минут они ехали молча, глядя в противоположные окна лимузина, мимо которых проносились холмы. В сумеречном свете казалось, будто накинутый на них травяной покров колеблется, но Эбби совершенно точно знала, что это играют в ее крови наркотики.
У нее текло из носа, а наручники не позволяли ей высморкаться. Шмыгнув, Эбби подобрала под себя босые ноги, пытаясь устроиться поудобнее. Она нервничала.
Фары мчавшихся по встречной полосе машин немилосердно слепили глаза, и девушка щурилась. Куда, черт побери, везет ее Соломон?
Соломон не расположен был разговаривать. Он проигрывал в уме перестрелку в гостинице, ища ошибки, возможные улики. Похоже, им удалось отделаться легким испугом, хотя их и видело множество свидетелей. Никто из обитателей гостиницы не пустится откровенничать с полицией. Эбби, конечно, наоставляла там своих пальчиков, но вряд ли они есть в полицейской картотеке. Сам Соломон дотрагивался до пистолета Тайрона, но Хорхе, скорее всего, смазал его отпечатки.
Перед его мысленным взором одна за одной оживали картины, подобные кадрам в замедленном повторе, высвечивающем каждую подробность. Он знал, что главный эпизод этого фильма, где голова Джамала взрывается фонтаном кровавых брызг, навеки врезался в его память. Мертвые всегда оставались с ним.
Эбби вздохнула и заерзала, привлекая внимание Соломона. Потом зашлась искусственным кашлем.
Соломон сдался и спросил:
— Ладно, как вы меня называли?
— Что?
— Когда были детьми. Я так понял, вы дали мне прозвище.
— Дали. Мы звали тебя Архангел.
— Правда?
— Дед вроде как Бог, верно? А кто сидит по правую руку от Бога? Ты. Когда возникает проблема, кто-то попадает в беду, он посылает тебя разобраться. Ты как бы его… э… его…
Уполномоченный по улаживанию конфликтов, подумал Соломон. Посыльный. Доверенное лицо, представитель, заместитель, поверенный. Мастер на все руки, посредник, исполнитель грязной работы, смертоносная правая рука.
— Эмиссар, — сказал он.
— Ну пусть. Он что-то придумывает, а ты это осуществляешь. Ты его архангел, слетающий вниз, чтобы все уладить.
Соломон промолчал.
— По крайней мере, мы так думали, — сказала Эбби.
— В детстве.
— Верно. Мы часто говорили: «Бросай-ка косячок, брат, за тобой следит Архангел».
— Значит, вот кем я для вас был? Пугалом?
— Вроде того. Но еще и ангелом-хранителем. Мы знали: в какую бы крутую переделку нам ни случилось попасть, дед свистнет, и ты нас спасешь.
Мысль об Эбби и других внуках Дональда Шеффилда заставила Соломона вздохнуть. Третье поколение, как он их называл.
Первое поколение — это то, при котором семья богатеет, это самородки, вроде Дональда, извлекающие деньги из враждебности мира. Вдруг откуда ни возьмись появляются золотые россыпи, и все вокруг них сплачиваются.
Второе поколение — сыновья и дочери этих крезов, всегда не дотягивающие до родителей. Им не нужно изо всех сил карабкаться наверх, они начинают сверху. Они, как правило, изнеженны, слабы, порочны. Легко ломаются. Во втором поколении процветают разводы, неудачи, мотовство. Его представители голодают на курортах для тучных, проходят курсы детоксикации в наркоцентрах и порываются выйти из тени отца. Они никогда не оправдывают ничьих надежд, в том числе собственных.
Третье поколение — наследники их раскуроченных очагов. Они намеренно разрушают себя, желая продемонстрировать свое отношение к богатству, привилегиям, недостатку внимания и нужде. Соломон не утруждал себя тем, чтобы вникать в их мотивы. Он лишь старался помочь им всем проскочить, не набив шишек, сквозь вращающиеся двери средней школы, реабилитационных центров, синекур и заведомо обреченных начинаний.
Ему страшно было подумать, до чего докатится следующее поколение.
Внезапно лицо Эбби вспыхнуло горячим румянцем, на лбу выступил пот. Наркотики? Или она устыдилась своих мыслей об огромном мужчине, сидевшем рядом с ней?
Она вспомнила ночные посиделки у своих двоюродных братьев, во время которых всегда всплывала тема «Соломон Гейдж». Эбби была единственным ребенком в своей семье, и ее регулярно отсылали погостить к разнообразным родичам под предлогом, что ей нужно больше времени проводить в обществе сверстников. Теперь-то она знала, что ее матери просто требовалось куда-нибудь сплавить ребенка, пока она занималась поисками следующего мужа, но в то время Эбби принимала все за чистую монету и изо всех сил терпела своих пустоголовых, испорченных до мозга костей, нюхавших клей кузенов.
Соломона кузены боялись, считая его демоном. Он обладал удивительной способностью появляться в самый неподходящий момент и ловить на разных проступках. Привидение, да и только. Эбби первая назвала Архангелом этого великана с железными мускулами и ледяным взглядом голубых глаз, «колосса», при виде которого другие девчонки принимались дико визжать.
Она украдкой посмотрела на него. Выдающаяся челюсть, гладкий лоб, глаза под навесом белых бровей. Внешность арийца, несмотря на вроде бы еврейское имя. Ей стало любопытно, почему он пристально смотрит на нее, о чем думает. Эбби села попрямее, скованными руками пригладила волосы, понимая, что выглядит ужасно. Она не спала много ночей подряд, не ела и не мылась. Лишь переходила из одного наркотического опьянения в другое — то находясь под действием экстази, то оглушенная крэнком, то накачанная тем, что было в шприце у Тайрона. Она понятия не имела, какой сейчас день, где она находилась и как туда попала.
Затраханная во всех смыслах этого слова. Тайрон с дружками здорово ее поимели. Эбби исполняла все их прихоти, лишь бы не иссякал поток наркотиков. Член туда, член сюда, толчки, пощечины, кровавые плевки, повсюду сперма и…
— Господи! — вырвалось у нее. — Останови машину. Меня сейчас вырвет.
Соломон стоял у задней дверцы лимузина, пока Эбби выворачивало под олеандром у дороги. Он не сводил с нее глаз на случай, если она задумала сбежать. Его беспокоили ее босые ноги: в красном свете задних фар на обочине поблескивало битое стекло.
Порывы ветра от проносившихся мимо автомобилей трепали на Соломоне костюм. Никто не обращал внимания ни на длинный черный лимузин, ни на женщину в наручниках, блюющую в кусты. Рядовой субботний вечер в Калифорнии.
Нагнувшись, Соломон заглянул в салон. Карл сидел за рулем, решительно глядя в ветровое стекло. Соломон подумал, что этому шоферу уже доводилось находиться точно в такой же ситуации, возможно, даже с мисс Эбби в той же самой роли.
Когда Соломон выпрямился, Эбби вытирала рот тыльной стороной скованных рук.
— Боже, — сплюнула она. — Боже мой.
— Ну что, все хорошо?
— Я разве выгляжу хорошо?
Она была бледна, в испарине, глаза навыкате. С подбородка свисала нитка густой слюны.
— Случалось выглядеть лучше.
— Спасибо.
Она несколько раз сплюнула на землю, потом, повернув голову, вытерла подбородок о футболку на плече.
— Вы можете ехать?
— Пожалуй, — ответила Эбби. — Сколько еще?
— Мы почти на месте.
Она забралась в автомобиль и подвинулась, освобождая место для Соломона. Когда он сел, она спросила:
— Куда вы меня везете?
— В «Цветущую иву». Это чудесный реабилитационный центр.
— Называется как освежитель воздуха.
— Совершенно верно. Вы и едете туда, чтобы освежиться. Вывести наркотики из организма. Вернуться к нормальной жизни.
Эбби со стоном откинулась на спинку сиденья.
— Почему, — захныкала она, — почему ты не позволил Тайрону меня убить?
— Я подумывал о таком исходе.
Подняв голову, Эбби впилась в него лихорадочным взглядом:
— Ты сделал бы мне одолжение.
— Сомневаюсь. Пройдите курс реабилитации. Вас еще ждет хорошее будущее.
— Ты в этом уверен?
— Абсолютно, — ответил он. — Я знаю жизнь. Кстати, вы ошибались насчет моего имени. Помните Соломона из Библии? Он был не архангел.
— Правда? А кто?
— Мудрый царь.
Она фыркнула:
— Это ты? Ты мудрый?
— Близко к тому.
Глава 4
Большую часть ночи Соломон занимался тем, что устраивал Эбби в «Цветущей иве», — заполнял бланки и договаривался, чтобы ее поместили в охраняемом крыле. Санитары увезли ее в кресле-каталке, пристегнув ремнями. По щекам девушки беззвучно текли слезы, и она не посмотрела на него. Благодарности Соломон не ждал, но ему хотелось получить хоть какое-то подтверждение того, что она готова лечиться. Хотелось большей уверенности в результате.
Непроницаемый Карл отвез его в аэропорт Окленда, и, пока вертолет компании «Шеффилд энтерпрайзиз» готовили к часовому перелету до святая святых семьи — имения под названием Приют Головореза, Соломон наблюдал, как встает над холмами воскресное солнышко. День для полета выдался отличный, и Соломон любовался скользившим внизу ландшафтом, в то время как вертолет с мерным стрекотом плыл на север над бесконечными строчками виноградников округа Сонома и холмами округа Мендосино с россыпями дубов. Он выбросил из головы Эбби и все, что случилось в Ист-Окленде.
