Энтони Бруно - Невезение
Милосердная Дева Мария, госпиталь Милосердной Девы Марии... знакомое название.
– Лоррейн, ты помнишь...
Он поглядел на нее. Она сидела в уголке дивана и плакала. О Боже.
– Что случилось?
Она высморкалась в бумажную салфетку.
– Иди к черту.
– В чем дело?
– Ни в чем, – прорыдала она.
– Скажи, что с тобой.
Она снова высморкалась.
– Оставь меня в покое.
Салфетка превратилась в мокрый комок, но она еще раз попыталась воспользоваться ею. Он вынул из заднего кармана носовой платок и протянул ей.
– Пошел к черту.
Она развернула смятую салфетку, выискивая на ней сухое место.
– Скажешь ты наконец, в чем дело? Знаешь, мне уже осточертела эта чепуха.
– Тебе осточертела? – вдруг заорала она, сверкая глазами. – Это мне осточертело!
От удивления он лишился дара речи. Он боялся поверить собственным глазам. Перед ним была прежняя Лоррейн.
– Я так старалась раздобыть билеты на этот чертов матч. Самые лучшие места. Хотела преподнести тебе сюрприз. Теперь пошли они к черту, эти билеты. – Она опять схватила мокрую салфетку. – Эгоист! Проклятый сукин сын, вот ты кто!
– Ты шутишь? Ты же ненавидишь бокс.
– Да, ненавижу! Я делала это ради тебя. Теперь забудь про это. Мне надоело лезть из кожи, лишь бы угодить тебе.
– Что? Кто тебя просил угождать мне? Раньше и так все было прекрасно. Но как только мы решили пожениться, все изменилось. Я ничего не понимаю.
Она метнула в него бешеный взгляд.
– Я хотела сделать все как лучше, чтобы тебе было приятно думать о нашей свадьбе. Я прекрасно знаю, ты до сих пор сомневаешься.
– Что значит «приятно»? – взбесился Гиббонс. – Что, черт побери, это должно означать? Почему ты не можешь честно сказать все как есть? Ты боишься, что я дам деру? Не так ли? Ты боишься именно этого. Потому и ведешь себя как последняя идиотка.
– Я веду себя как последняя идиотка? Только потому, что я спросила тебя о чем-то?
– Когда я хотел посмотреть новости. – Он показал рукой на телевизор. – Кое-что из этого касается моей работы.
На экране сотрудник метеослужбы указывал на погодную карту.
– Я только задала тебе вопрос.
– Я слушал новости, а ты принялась рассказывать о том, что наш милейший Брент Иверс не сможет присутствовать у нас на свадьбе потому, что он, видите ли, встречается с бывшими сокурсниками. Какое, к черту, мне дело до того, чем занимается Иверс...
И тут его вдруг осенило. Иверс! Именно Иверс говорил ему про госпиталь Милосердной Девы Марии. В Ридинге, в Пенсильвании. В этом госпитале якобы проходил лечение Сэл Иммордино после сотрясения мозга, там ему и был поставлен диагноз: кулачный мозговой синдром, недееспособность. Госпиталь Милосердной Девы Марии, оттуда был врач, который под присягой свидетельствовал на суде об ограниченных умственных способностях Сэла, уснащая свои слова всевозможными дерьмовыми терминами. Наглая ложь. Но спортивный зал Гонсалеса находился в Филадельфии – почему его не отвезли в тамошний госпиталь? Какого черта они потащили Гонсалеса в Ридинг? Случайное совпадение? Едва ли. Совет Сэла Иммордино? Но откуда Гонсалес знает Иммордино? Откуда кто-либо из окружения Уокера знает Сэла Иммордино? Если только сам Иммордино не организовал доставку Гонсалеса в госпиталь, чтобы замять дело. Потому что он избил Гонсалеса? Так же, как поступил с Лоусоном, когда еще выступал на ринге? Но зачем? Он поглядел на компьютерную погодную карту на экране: над Средним Западом ползли зеленые облачка. Может, из-за того, что тренер имел слишком большое влияние на чемпиона, как сказала бывшая жена Уокера? Иммордино хотел, чтобы Гонсалес заставил чемпиона сделать что-то, тот отказался, и Сэл размозжил ему голову...
О Господи, как все просто, даже не верится. Иммордино хочет предрешить исход поединка, сделав соответствующие ставки. Мафия перестала заниматься этим лет сорок, а то и пятьдесят назад. Вот почему такая возможность не, приходила ему в голову. Но что с того, что они не делали этого лет пятьдесят? Преступления не устаревают. Он поглядел на экран: улыбающееся солнышко. Завтра будет хорошая погода. Он вскочил и направился в кухню.
– Куда ты пошел?
Он остановился и посмотрел на Лоррейн. Казалось, она готова укусить его.
– Хочу позвонить Тоцци.
– Его нет дома. Я звонила ему совсем недавно.
Он подошел к шкафу, вынул из обувной коробки на верхней полке револьвер и сунул его за пояс. Он купил его в 1955 году, когда мафия еще сплошь и рядом вмешивалась в исход поединков и делала деньги, играя на ставках. «Кольт-кобра» 38-го калибра. Он надел пиджак и взял шляпу.
– Куда это ты собрался? – закричала Лоррейн. – Ты не можешь вот так взять и уйти. Вернись. Нам надо поговорить.
Настоящая фурия. Фантастика. Просто великолепно. Наконец она стала сама собой.
– Прости, мне нужно разыскать Тоцци. Это очень важно. Мы поговорим потом.
– Отлично! А это, выходит, не важно?
– Не передергивай. – Он положил руку на ручку двери. – Я этого не говорил.
– Мог и не говорить. Все равно ты так думаешь.
Он отпустил дверную ручку, вернулся в комнату и поцеловал ее в щеку.
– Я люблю тебя. Мы еще успеем закончить нашу схватку. А сейчас мне нужно найти Тоцци.
– Если ты только выйдешь за дверь, Гиббонс, наша свадьба отменяется.
Глядя на дверь. Гиббонс ухмыльнулся, оскалив зубы. Боже Всемогущий! Она наконец-то сообразила, как надо действовать. Теперь уже она не желает выходить замуж.
– Я не шучу. Если ты сейчас оставишь меня одну, я отменю все приглашения.
Он повернул ручку, еще несколько секунд держа дверь закрытой.
– Я говорю совершенно серьезно!
Медея. Медуза Горгона.
– Мне необходимо найти Тоцци.
Он открыл дверь, вышел за порог и оглянулся. Она качала головой, предостерегающе воздев руки.
– Так и будет, Гиббонс. Я говорю серьезно.
– Потом, Лоррейн. Обсудим это потом.
Затворяя дверь, он слышал, как она продолжала твердить, что говорит серьезно.
Он нахлобучил шляпу и направился к лестнице. Чертовы бабы. Когда ты бегаешь за ними, им нет до тебя дела. А когда им есть до тебя дело, они теряют всякую привлекательность. Гиббонс поспешил вниз по стертым мраморным ступеням. По крайней мере, это доказывает, что она еще не окончательно свихнулась. Уж это хорошо. Поворачивая в следующий пролет лестницы, он обернулся и посмотрел на дверь. Она вовсе не говорила это серьезно. Просто она взбесилась. Только и всего, будем надеяться.
* * *Гиббонс вспомнил эту маленькую, плохо освещенную прихожую, как только переступил порог. Он подошел к открытой двери, ведущей в гимнастический зал, и увидел людей в белых пижамах, носившихся с безумным видом по синему мату. И сразу же разглядел среди них Тоцци. Потом направился к телефону-автомату на стене, опустил четвертак и набрал 800. Пододвинув к себе стул, он поставил на него ногу и вытянул шею так, чтобы видеть, что происходит в зале. Прогудели три гудка, затем кто-то поднял трубку.
– Федеральное бюро расследований.
– Говорит Гиббонс, номер четыре-семь-ноль-девять. Кто сегодня дежурный?
– Моран.
– Соедините меня с ним.
– Подождите, соединяю.
Гиббонс глядел на безумцев на мате. Тоцци стоял в одном ряду со всеми остальными, ожидая, когда придет его черед подставлять задницу под удар парня в мешковатых черных штанах. Так называемый черный пояс. Наконец подошла очередь Тоцци бежать и хватать напарника за запястье. Парень качнул Тоцци назад, потом вперед, освободил руку, в свою очередь схватил Тоцци за запястье и швырнул его так, что тот с грохотом шмякнулся рядом с ним на мат. Гиббонс невольно вздрогнул, но Тоцци скоренько вскочил на ноги и побежал в конец ряда, готовый повторить прием. Гиббонс покачал головой. Эти ребята просто сумасшедшие. Тоцци говорил, что айкидо – мягкое боевое искусство, что оно успокаивает человека. Как бы не так.
В трубке послышался усталый голос.
– Чего тебе, Гиббонс?
– В чем дело, Моран? Я разбудил тебя?
Странно, Моран всегда радовался ночному дежурству.
– Если бы. Так что тебе нужно?
– Скажи-ка мне кое-что. Тоцци не звонил сегодня?
Моран хохотнул в трубку.
– Нет, Тоцци не звонил. Зато мы поимели кучу звонков по его поводу.
О Господи.
– Что случилось?
– Сейчас скажу. – Послышался шелест перелистываемых страниц. – Судя по всему, сегодня утром Тоцци обнаружил покушение на убийство. Женщина по фамилии – где же это? Где? А, вот: Рейнор, Валери Рейнор.
– Что произошло?
– Детали довольно неясны. Большую часть сведений мы получили от местного полицейского. Похоже, эта Рейнор получила два пулевых ранения в спину. Одна пуля задела легкое. Тоцци немедленно вызвал службу спасения, и они доставили ее в больницу. В больнице говорят, что она выживет.
Гиббонс сморщил нос и крепко сжал губы. Опять Иммордино? Но ведь он должен бы охотиться на Томаззо. Почему он стрелял в Валери? И что делал в это время Тоцци?
