Алексей Макеев - Нефть цвета крови
– Только это ты неправильно рассуждаешь, – продолжил Лев. – И знаешь, почему? Потому что дело это – уже не только о хищениях, но и об убийствах, в нем два трупа. А поскольку другого организатора не находится, значит, главным в этом деле выходишь ты. Следствие будет считать, что именно ты отдавал приказы на убийства. А это уже совсем другая статья и другой срок, вплоть до пожизненного. Так что твои деньги тебя не дождутся, все они достанутся хозяину. И если…
– Это вы про какие убийства? – неожиданно перебил его Сабитов. – Кузнецова, что ли?
– Его самого, – подтвердил Гуров. – И его сожительницы. Мы задержали обоих исполнителей – и Вакулина, и Сыромятникова. Думаю, они подтвердят, что приказ им отдал именно ты.
– Нет, не я, не я! – закричал подследственный. – Это он приказал!
– Кто?! – быстро спросил Гуров. Настало время «дожимать» подследственного, пока он не передумал. – Кто тобой прикрывается?
– Он, Борисыч! – ответил Сабитов.
– Какой Борисыч?
– Ясно, какой, – уже спокойнее ответил «старший». – Переверзев Алексей Борисович. Главный инженер треста. Он в этом деле главный. Ну, и жена его, Катя. Она всеми финансами заведовала. У нее не голова, а компьютер: все помнит, кому и сколько выплачено.
Вот этого Гуров никак не ожидал услышать.
– Ты это вот только сейчас выдумал, чтобы хоть кого-то назвать? – осторожно просил он. – Попросту сказать, оговорил?
– Зачем мне оговаривать? Я доказать могу. У меня память тоже хорошая: помню, какой разговор когда был, как все планировалось.
– Что ж, если у тебя такая крепкая память, давай рассказывай, как все было, – предложил Гуров. – И постарайся ничего не пропустить.
– Значит, началось все это полтора года назад, – начал свой рассказ Сабитов. – Работал я начальником колонны в «Автотрансе». Дела в тресте шли плохо, зарплата – смех один. И тогда я решил обратиться к Борисычу – может, думаю, у него местечко найдется.
– А вы что, были раньше знакомы? – спросил Лев.
– Ясное дело, были, – подтвердил Сабитов. – Мы с Алексеем вместе учились в нашем политехническом институте, только он на энергетическом факультете, а я на автодорожном. А главное – играли в волейбол в институтской команде. Играл он просто замечательно, любой блок пробивал. Это потом наши пути разошлись: он уехал в Тюмень, там на повышение пошел, карьеру сделал. А я вначале инженером работал, а потом вот начальником колонны. Так вот, значит, позвонил я Борисычу, обрисовал ситуацию. Он мне и говорит: давай, мол, приходи, побеседуем. Ну, я пришел…
– К нему в трест? – уточнил Гуров.
– Нет, он меня как старого знакомого домой позвал, – объяснил Сабитов. – Сели у него в кабинете. Виски меня угостил… Ну, я рассказал все как есть. Зарплата мизерная, перспектив никаких… Нет ли, дескать, какой работы? Или в автохозяйстве, или в конторе. Я знал, что у них люди неплохо зарабатывают. Ну, он меня выслушал, покивал: понимаю, мол, и работу тебе подберу, это не проблема. Вроде вопрос решен, но я вижу, что он еще что-то хочет сказать. И угадал. Борисыч мне еще в бокал плеснул и говорит: есть, мол, одна идея. Деньги там совсем другие. И жизнь у меня другая начнется. «Только для этого, – говорит, – смелость нужна». И смотрит на меня выжидательно. Я ему отвечаю, что смелости хватит. И тогда он мне изложил весь план. Объяснил, что учет нефти, которая идет по трубе, – дело сложное. Если она начнет пропадать, то заметят это, во-первых, не скоро, а во-вторых, очень трудно установить место пропажи. И если какие-то смелые и умелые люди будут точно знать, что в такое-то время перекачка остановится, они в это время могут успеть сделать в трубу врезку. А потом через эту врезку можно брать нефти сколько хочешь и когда хочешь. Но для этого надо создать целое хозяйство. И он начал перечислять: автотранспорт с водителями, склады, охрана, ремонтники нужны свои… И кто-то должен все это организовать и этим заведовать.
– И он предложил тебе стать таким заведующим?
– Не то что предложил, – ответил Сабитов. – Я сам догадался, какую роль он мне назначает.
– И ты сразу согласился?
– И я согласился, – кивнул Сабитов. – И не пожалел об этом! Слышите! Даже сейчас не жалею! Потому что все эти полтора года я был занят интересным ответственным делом. Руководил людьми. И не испытывал нужды в деньгах!
– Что ж, это понять можно, – заметил Гуров. – Сейчас я на минутку выйду, а потом мы продолжим нашу беседу.
Выйдя из комнаты, сыщик направился в кабинет следователя Абросимова.
– Сабитов начал давать показания, – сказал он ему. – Допрос продлится еще долго – подследственному есть что рассказать. Но уже сейчас у меня имеется достаточно сведений, чтобы просить у суда санкции на задержание главного инженера треста «Приозерскнефтегаз» Переверзева. Он обвиняется в создании преступной группы, которая занималась систематическим хищением нефти. Задержание нужно провести немедленно: Переверзев наверняка уже знает об аресте участников группы и может скрыться.
– Вот оно как! – воскликнул Абросимов. – Кто бы мог подумать! Хорошо, я сейчас же запрошу суд. А тем временем вышлю парочку оперативников: пусть установят, где находится Переверзев, и понаблюдают за его передвижениями.
– Да, это будет правильно, – согласился Гуров.
Он вернулся к ожидавшему его Сабитову, и их беседа продолжилась.
– Расскажи теперь, что было дальше, после твоего согласия.
– Борисыч дал мне денег на первоначальные расходы и сказал, что обо всех истраченных суммах я должен отчитываться перед Катей – его женой. Она заведовала финансами в нашем деле. Я уволился с работы и занялся созданием базы и подбором людей. Поездив по степи, решил, что лучше всего для базы подойдут заброшенные казармы, и купил их. Затем начал подбирать водителей. Выбирал только тех, кого лично знал. Все это были люди надежные, кроме того, непьющие.
– А депутат Дурнов какую роль играл в вашем деле?
– Никакой, – твердо ответил Сабитов. – Мы у него арендовали бензовозы и хорошо за это платили. И гаражи иногда использовали – тоже не бесплатно. Конечно, он мог о чем-то догадаться, но предпочитал этого не делать – дела у него в тресте шли неважно, и наши деньги ему сильно помогали.
– А охранников ты тоже сам подбирал? – спросил Гуров. У него возникло неприятное предчувствие, что до городского головы господина Бубнова ему тоже не удастся добраться.
– Нет, охранниками я не занимался, – отрицательно покачал головой Сабитов. – Их присылали из «Ильи Муромца», а кто их подбирал и как – этого я не знаю.
«Ага, значит, городской голова мог быть в курсе хищений! – мысленно воскликнул Гуров. – Что ж, это мы еще проверим!» А сам тем временем спросил:
– А вопрос с милицией, а потом с полицией вы как решили? Ведь не могло же такое предприятие, как ваше, действовать прямо под носом у правоохранительных органов, и они бы ничего не заметили!
– Не могло, – согласился Сабитов. – Я Борисыча об этом спрашивал. Он мне сказал, чтобы я о милиции не беспокоился: он этот вопрос решит. И, наверно, как-то он его решил, потому что на трассе наши бензовозы никто не останавливал. И в казармы, где мы жили, никто не наведывался. Но с кем Борисыч контактировал, я не знаю.
– Расскажи теперь, как у вас было организовано взаимодействие. Как ты узнавал, в какую ночь можно откачивать нефть?
– Борисыч завел дополнительный телефон, который был куплен на чье-то имя, – объяснил Сабитов. – Когда труба была свободна, он посылал мне эсэмэску. Там были только цифры: день и часы – со стольки-то до стольки. И я знал, что в это время могу спокойно работать.
– А что случилось в ту пятницу, когда произошло ДТП? Кто в нем на самом деле участвовал?
– Я уже сказал, что все водители у нас были непьющие и очень опытные. И Семен Кузнецов был один из самых опытных. Что именно он попал в ту ночь в ДТП, это случайность. Я с ним об этом много беседовал. Он рассказал, что та «шестерка» внезапно свернула со своей полосы и понеслась прямо на него. Скорее всего, водитель уснул за рулем. Семен сбросил скорость, пытался увернуться, но ему не хватило времени, «Жигули» ударили ему прямо в капот. Семен был человек сильный, он уперся ногами и руками и в результате почти не пострадал. А водителя «шестерки» выбросило через лобовое стекло, он погиб на месте. Семен тут же позвонил мне, спросил, что делать. Я знал, что милиция, в том числе ГАИ, у нас под контролем, но, с другой стороны, Борисыч просил меня, чтобы наши люди лишний раз не светились. А скрыть ДТП со смертельным исходом трудно. Я не знал, как поступить, и потому нарушил принятое у нас условие – никаких прямых контактов – и позвонил Борисычу. Разбудил его, поднял с постели. Он подумал немного, а потом сказал, чтобы наш водитель, если машина у него на ходу, уезжал с места ДТП и сразу ехал в гараж «Автотранса». «Об остальном, – сказал мне тогда Борисыч, – я позабочусь. Ты это дело выбрось из головы». И я выбросил.
