Джеймс Чейз - Фанатик
— Заходите, — Теа шагнула в неприбранную гостиную.
Додж как раз откусывал большой кусок говядины, когда Брок притворил за собой дверь. Когда же он расправился с сандвичем и глянул в сторону бунгало, то не заметил ничего необычного. Привалившись спиной к пальме, Додж продолжил трапезу.
— Садитесь, — пригласила Теа. — Сейчас я принесу пиво.
Брок наблюдал за ней, и сердце его учащенно билось. «Зачем куда-то ехать? — думал он. — Ленч в ресторане обойдется долларов в тридцать. Выпью пива и перейду к делу. Да она на седьмом небе будет от счастья — четыре дня здесь просидела в одиночестве!»
Теа вернулась с высоким бокалом и поставила его на стол. Она отметила, что лоб детектива блестит от пота, а пальцы, когда он взял бокал, дрожат. Этот молокосос возбужден до предела. Надо вести себя осторожно. Неужели он вообразил, что миссис Форрестер готова на все услуги?
— Вы разбираетесь в машинах, Фрэнки? — спросила Теа. — Моя что-то забарахлила. Не могли бы вы ее посмотреть?
— Вы обратились точно по адресу, — Брок улыбнулся. Он единым махом осушил бокал, вытер рот тыльной стороной ладони и поставил бокал на стол. — Я могу починить любую машину.
— Я буду очень рада, — сказала Теа. — Через полчаса у меня встреча. Машина в гараже… Прекрасно, если вы поможете мне.
— Без вопросов. — Глаза Брока пожирали изящное тело и длинные стройные ноги. — Я буду хорошим мальчиком… Но и вы будете добры ко мне… так?
Лицо Теа одеревенело.
— Послушай, сынок, — сказала она, — отбрось эти мысли. Мне нравятся мужчины, а не дети, вроде тебя. Твой шеф знает, что ты здесь?
— Ты обнаружишь, что я мужчина, — сказал Брок. — Я никогда не разочаровывал девушек. Поверь. Иди ко мне, детка… Мы займемся любовью! — Он поднялся, дурацки улыбаясь.
— Вон! — крикнула Теа, глядя на него в упор.
Она метнулась к двери, пытаясь открыть ее. Брок поймал женщину и притянул к себе. Но он зря решил, что с Теа можно вести себя, как со своими подружками: не считай «нет» отказом, целуй покрепче — и она твоя! С Теа такой номер не проходил.
Отклонившись, Теа со всей силы ударила его коленкой в пах и впилась ногтями в глаза.
Брок отшатнулся, пытаясь удержать равновесие. Кровь заливала ему лицо.
— Вон! — кричала Теа.
Брок осатанел. Красная пелена застлала глаза. Почти вслепую он ударил женщину тяжелым кулаком в челюсть. Словно пушинка, она отлетела к стене, опрокинув на пути стол. Ее длинные изящные ноги нелепо задрались кверху, и Теа застыла без движения.
Через некоторое время боль в паху немного утихла. Брок вытащил платок и вытер кровь с лица. Затем глянул на Теа. Перевернутый стол скрывал верхнюю часть тела, он видел лишь длинные ноги и изгиб бедра. Он заколебался, шагнул было к ней, но остановился. «Я сошел с ума, раз так ее ударил! — подумал он. — Вдруг я сломал ей челюсть? Нельзя ее так оставлять, нужно отвезти в госпиталь». Он подумал о капитане Терреле и вздрогнул. Его наверняка арестуют за попытку изнасилования и нанесение телесных повреждений.
Брок медленно подошел к лежащей Теа и отодвинул стол. Наклонился. Ее голова была неестественно отклонена. Он смотрел, чувствуя, как пересыхает во рту. Он сломал ей не челюсть… Он сломал ей шею!
***«Дрю и Стантон» был лучшим магазином для охотников и туристов в Парадиз-Сити. Состоятельные жители всего района постоянно делали здесь покупки.
Уоррен толкнул тяжелую стеклянную дверь и подошел к молоденькой продавщице с живым смышленым лицом.
— Доброе утро, сэр, — поздоровалась девушка, про себя отметив представительную внешность потенциального покупателя. — Чем могу помочь вам?
Уоррен нервничал. Он не стал просить Гамильтона сделать необходимую покупку, хотя понимал, что тот принес бы нож, не поморщившись.
— Мне нужен нож для разделки мяса, — сказал Уоррен и, откашлявшись, добавил: — Такой специальный нож… ширина лезвия — четыре дюйма, рукоять крепится латунными гвоздиками. Есть у вас?
Девушка ослепительно улыбнулась.
— Разумеется, сэр. Это наше фирменное изделие. Изготавливается по спецзаказу. Смотрите.
Девушка положила перед Уорреном длинный сверкающий нож в черном бархатном чехле. На лице Уоррена выступили капельки пота.
— Прекрасная сталь, сэр. Нож острый, как бритва. Осторожно, не порежьтесь.
Уоррен промокнул пот на висках носовым платком.
— Я возьму его.
Он украдкой осмотрел торговый зал: опасался, что какой-нибудь досужий журналист может увидеть его за покупкой смертоносного оружия.
Через пять минут он вышел, держа под мышкой аккуратно перевязанный сверток. Водитель поджидал Уоррена, сидя в «кадиллаке». Было двадцать минут второго, время обеда. Но даже сама мысль о еде вызвала у Уоррена легкий приступ тошноты. Он велел водителю возвращаться в отель.
Оказавшись в своем номере, налил большую порцию виски и позвонил, чтобы принесли сандвич с цыпленком. Он не хотел есть, но подкрепить силы было необходимо.
Стоя на балконе, Уоррен рассеянно наблюдал за яхтами и катерами, снующими по акватории порта, и маленькими кусочками откусывал сандвич. Раздался телефонный звонок.
Это был Джесс Гамильтон, и странные нотки в его голосе встревожили Уоррена. Гамильтон попросил разрешения подняться к нему в номер.
— Разумеется, поднимайтесь.
Уоррен бросил наполовину съеденный сандвич в корзину, допил виски и, усевшись за стол, стал дожидаться Гамильтона.
Открылась дверь. По бледному искаженному лицу Гамильтона Уоррен понял, что произошло нечто из ряда вон выходящее.
— В чем дело, Джесс?
— Миссис Форрестер мертва. Убита.
Уоррен вздрогнул. Почти бессознательно он ощутил огромное облегчение и только потом понял, что, собственно, сказал Гамильтон.
— Как это случилось?
— Она убита детективом Броком, — сказал Гамильтон. — Он охранял ее вчера. Брок говорит, что сегодня миссис Форрестер пригласила его к себе, строила глазки, а когда он возбудился, ударила коленом в пах и оцарапала лицо. Потеряв самообладание, парень слишком сильно ударил ее и сломал шейные позвонки.
Глядя в раскрытое окно, Уоррен лихорадочно размышлял.
— Пресса уже пронюхала?
Гамильтон отрицательно покачал головой.
— Мой агент наблюдал за бунгало. Он уведомил меня, а уж потом Террела. В доме сейчас хозяйничают парни из отдела по расследованию убийств. Но, вне всякого сомнения, журналисты все узнают, и тогда шумихи не миновать.
— Плохи дела! — воскликнул Уоррен. — Что же нам делать? И как поступит Форрестер, узнав эту новость?
— Он ведь желал ее смерти… и вот смерть… Похоже, это и есть выход.
— Это было бы выходом, будь он в своем уме. Но Форрестер ненормален. Я должен с ним повидаться. Где тело?
— Пока в бунгало.
Уоррен поднялся на ноги и начал мерить шагами гостиную.
— Скажите Террелу, пусть перевезет тело в морг. Наверняка Форрестер захочет ее увидеть. Оцепите морг. Журналисты ничего не должны знать. Может быть, он удовлетворится ее смертью и расшифрует формулу… а больше нам от него ничего не нужно.
— Я все устрою. Подождите меня здесь, сэр.
— Буду ждать.
Когда Гамильтон ушел, Уоррен закурил сигару и вышел на террасу. Он накурился до изнеможения, пока, наконец, через полтора часа не позвонил Гамильтон:
— Все улажено, сэр. Тело в морге. Журналистов удалось обвести вокруг пальца. Высылаю за вами машину.
— Спасибо… и пошлите еще одну машину к черному ходу дома Форрестера. Я поеду к нему. Если мне удастся его убедить, то я сам отвезу Форрестера в морг. Прикажите Террелу проследить, чтобы за нами никто не увязался. Как он это сделает — его трудности. Это приказ. Пусть поднимет по тревоге всех своих людей. Никто не должен знать, что я везу Форрестера.
— Понял. Подождите полчаса.
Уоррен подождал десять минут, затем позвонил на квартиру Форрестера. Трубку долго не брали. Наконец Форрестер ответил.
— Да?
— Это Уоррен. Я должен немедленно увидеться с вами. Дело обернулось так, что ждать до вечера не нужно.
И Уоррен повесил трубку.
Он, словно маятник, ходил взад-вперед по гостиной, по террасе, курил, думал. Наконец спустился в вестибюль.
— Машина ждет вас, сэр, — почтительно сообщил ему портье.
Уоррен кивнул. Солнце ослепительно сияло. Один из агентов Гамильтона распахнул перед ним заднюю дверцу. Под мышкой Уоррен держал аккуратно перевязанный пакет с ножом. Усевшись в машину, он положил пакет рядом. Агент сел на место водителя, и машина тронулась.
— Мистер Гамильтон считает, что вам лучше спрятаться, когда мы будем проезжать полицейское оцепление, — сказал агент. — Рядом с вами коврик. Если вам не трудно, сядьте на пол и закройтесь им. Журналисты вас не заметят. Я скажу, когда это надо будет сделать.
