Лесли Чартерис - Знак Святого
Солнце, клонившееся к закату, бросило на землю свой прощальный луч, и рыжие волосы вспыхнули огнем. Невероятно, но это была Карина Лейс.
* * *– А я как раз подумал, куда это ты запропастилась, – сказал Святой нарочито беззаботным тоном.
Вместо белоснежного пышного платья на Карине теперь был голубого цвета костюм, сшитый в подражание рабочей одежде. Теперь, грязный и изорванный в клочья, он представлял жалкое зрелище – в таком костюме не увидишь ни одного мало-мальски уважающего себя рабочего. И все же, к своему удивлению, он обнаружил, что это ни в коей мере не умаляло ее достоинств. Мокрая, прилипшая к телу одежда лишь подчеркивала совершенство фигуры, а грязное, усталое лицо казалось еще более прекрасным. Все это Саймон мгновенно отметил про себя, отметая холодную неприязнь, которую он должен был к ней испытывать.
А Хоппи Униатц был удивлен совсем по другой причине. Он просто не мог поверить своим глазам.
– Босс, – сказал он так, словно хотел избавиться от наваждения, – я же оставил вас с этой курицей в ресторане.
– Так точно, Хоппи, – согласился Святой.
– И вы ведь не брали ее с собой сюда?
– Нет, Хоппи.
– Тогда, – логически рассуждая, продолжал мистер Униатц, – как она оказалась здесь на дереве?
Галлиполис вытер лоб насквозь пропитанным потом носовым платком и сказал:
– Это уже, черт побери, слишком.
– У кого-нибудь есть сигарета? – спокойно спросила Карина.
Саймон достал пачку. Сигареты были сухие. Он дал ей одну, вторую взял себе. Он заметил, что руки у нее грязные, в царапинах и тем не менее не дрожали, – он пристально вглядывался, чтобы в этом удостовериться.
– Итак, – сказал он после того, как дал ей прикурить, – я знаю, что наша грешная жизнь полна таинственности, но Хоппи, по-видимому, чем-то интересуется.
Ее темно-синие глаза остановились на слегах Марча, затем она перевела взгляд на четверых мужчин: Хоппи, Галлиполиса, Чарли Холвука и, наконец, Святого. Саймон понимал, что у всех них, включая Карину, вид довольно непрезентабельный. Только что ее положение было отчаянным, но она сохраняла спокойствие и была хладнокровнее, чем когда-либо раньше.
– Похоже на то, – сказала она, – что мы в буквальном смысле слова находимся в одной лодке.
– Не совсем, – поправил ее Саймон, – слеги ходят и по земле, хочешь верь, хочешь нет. Это, конечно, не «роллс-ройс», но для Эверглейдза – лучше не придумаешь.
– По земле? – Она оживилась. – Ты хочешь сказать, что на этой машине мы можем выбраться из болот?
– Но мы на ней приехали сюда.
– Саймон, – произнесла она, – благодарю Бога, что ты приехал на ней. Не надо терять времени, я должна выбраться на дорогу...
Саймон присел рядом с машиной, положив руки на колени; выпустил изо рта большое облако дыма. Он насторожился, словно одевшись в холодную броню отчужденности. Таким она никогда прежде его не видела.
– Я думаю, что ты неадекватно оцениваешь ситуацию, дорогая, – сказал он решительным тоном. – Вопрос стоит так: взять ли нам тебя с собой туда, куда мы сейчас направляемся, или оставить здесь, предоставив тебе возможность идти пешком к намеченной цели.
Саймон читал в ее глазах мучительную боль, но она продолжала не мигая, в упор глядеть на него.
– Понимаю, – сказала она, – я должна была начать сначала.
– Попытайся это сделать, – бесстрастным тоном предложил Саймон.
Ее сигарета разгорелась.
– Хорошо, – сказала она, стараясь подделаться под его тон. – Думаю, вам известно, что капитан Генрих Фрэд является одним из главных секретных агентов фашистской организации в Соединенных Штатах?
– Я догадался об этом. – Саймон стряхнул пепел с сигареты в бегущий ручеек. – А ваш дорогой Рэндолф Марч – марионетка или своего рода повеса-финансист пятой колонны. Продолжай.
– Ты знаешь, что у Рэндолфа Марча здесь имеется гавань, которую он называет охотничьим домиком или как-то еще в этом роде.
– Хоппи догадался об этом. Сам. Могу сообщить тебе еще кое-что. У Фрэда есть немецкая подлодка, они выходят в море и торпедируют танкеры.
– Правильно.
– А ты в этом уверена? Ты видела эту подлодку?
– Видела сегодня в первый раз. Она сейчас там.
– И что еще?
– Яхта «Марч хэер».
– Мы тоже немножко в курсе дел. Ты знаешь об этом, так как была тогда на яхте. Как бы там ни было, но я видел тебя там.
– На яхте еще два человека.
– Знаю. Это мои друзья. Их арестовали подставные лица, переодетые в полицейскую форму. – Голос Святого резанул как острая бритва. – Как они себя чувствовали, когда ты уходила с яхты?
– Нормально. Все будет в порядке, судя по тому, как ты действуешь. Их взяли в качестве заложников.
– Но разговор еще не окончен. Когда ты, в конце концов, расскажешь нам все, чего пока мы не знаем?
Она изо всех сил старалась держать себя в руках.
– Что еще вас интересует?
– Маленькая деталь: твоя роль во всем этом карнавале. – Голос Саймона не выражал никаких эмоций, бронзовое лицо – словно высечено из мрамора. – Мы постоянно сталкиваемся с тобой повсюду, в самых неожиданных местах, и, как правило, поблизости от Рэндолфа Марча. Впервые встретил тебя в обществе Марча и Фрэда. Ты явилась в дом Лоуренса Джилбека, когда их наемник пытался убить меня, и с этого момента за мной по пятам идет смерть. Ты ничего не говорила о Роджерсе, пока я не представил свидетельства их заговора против меня. Ты отправилась со мной в «Палмлиф фэн», чтобы быть свидетельницей моего смертного часа. А когда моя смерть не состоялась, ты, опять-таки в обществе Рэнди с Фрэдом, отчалила в неизвестном направлении. Я сам провел расследование, так как все это представлялось мне весьма забавным. Но теперь пришел конец твоим хитростям, дорогуша. Теперь изволь честно отвечать на мои вопросы, иначе...
Ее губы скривились в усмешке.
– Дорогой мой, – сказала она, – кто, ты думаешь, предупредил Роджерса?
Он поднял на нее глаза.
– Если верить шерифу, – ответил он, – то некто, назвавшийся «другом». Но если это была ты, то скажи об этом прямо.
– Да, я.
– Тогда почему ты не сказала об этом мне?
– Я предупредила тебя вчера вечером, что тебе придется пройти через все это, если ты узнаешь еще кое-что. И потом, если бы я тебе рассказала все в «Палмлиф фэн», тебе все равно пришлось бы пойти к Роджерсу, и тогда заговор сработал бы. Но я знал, что он сотрудничает с Федеральным бюро расследований и потому будет более осторожен. Я надеялась, что если я предупрежу его, это спасет тебе жизнь.
– Очень любезно с твоей стороны, – вежливо заметил Святой. – Следовательно, после того как ты все это проделала, ты вернулась к Марчу и Фрэду и помогла им похитить моих друзей.
– Нет. Я должна была реабилитировать себя в их глазах. Поэтому и сказала, что совершенно не соображаю, что происходит, но из твоих слов кое-что поняла, в частности, будто бы тебе уже известно о ловушке и ты принял защитные меры. Через пару минут подошел официант и прошептал что-то на ухо Фрэду. И тот заметил, что я была права. Фрэд впал в бешенство. Отдал несколько распоряжений на немецком языке, которых я не расслышала, после чего мы все удалились. Пока готовили «Марч хэер» к отплытию, привели твоих друзей.
– Я видел, как ты веселилась с Рэнди, когда яхта проходила мимо Козуэя.
– Мне пришлось остаться с ним. Мне нужно было узнать, куда они направляются.
– У тебя есть еще один шанс выйти незапятнанной, – сказал Саймон безжалостно. – На кого ты работаешь?
После, казалось, бесполезной внутренней борьбы она наконец решилась:
– На Британскую секретную службу.
Саймон на мгновение дольше, чем следовало, задержал на ней взгляд.
Затем закрыл лицо руками.
Прошло некоторое время, прежде чем он опустил руки. Выражение его лица изменилось до неузнаваемости. Впечатление было такое, словно он сбросил безобразную маску.
Теперь все встало на свои места. Абсолютно все. Словно он сделал последний шаг и из удушающей темноты вышел на свежий воздух ясного дня. Ему даже не пришлось спрашивать себя, говорила ли она ему правду. Если откровенного взгляда ее ясных глаз было ему недостаточно, то имелось другое очевидное свидетельство. Ни одна ложь не могла бы так удачно заполнить нишу в его проекте. Его удивляло только одно: как он сам раньше не мог об этом догадаться.
Непроизвольно он взял ее за руку.
– Карина, – сказал он, – почему ты не рассказала мне об этом раньше?
– А как я могла? – Ее лицо не выражало затаенной злобы. – От меня не было бы никакой пользы, если бы я попала под подозрение. Я слишком много вложила сил, чтобы занять то положение, в котором нахожусь сейчас. Даже ради тебя я не имела права рисковать. Я знала, что ты считаешься романтиком, этаким современным Робин Гудом, но откуда мне было знать, что я могу довериться тебе? Я не могла этого сделать. Ну а теперь – у меня просто нет другого выхода.
