Джеймс Хедли Чейз - Лиса в капкане
Сэр Хью выпрямился, вскочил на ноги и снова плюхнулся в кресло.
— Дочь генерала Кроубриджа? — спросил он сдавленным голосом.
— Так точно, сэр. Вам известно, что она разводится со своим мужем?
— Да ну?..
— Она влюбилась в одного из моих друзей, они не могли больше ждать. Если бы слух об этом распространился и дошел до старого генерала, его хватил бы инфаркт. Вы же знаете, как он чтит правила приличия. Возможно, я поступил неправильно, но я им очень сочувствовал. И предложил в качестве приюта свой дом. Они провели несколько ночей под моей крышей. Королевский прокурор заболел бы, если бы узнал…
— Вне всякого сомнения. — Сэр Хью потер себе лоб. — Это действительно ужасно, Ричард! Я предпочел бы даже, если бы волен был в своем выборе, чтобы вы мне этого не рассказывали!
— Знаю, сэр. — Крейн с трудом удерживался от смеха. — Но вообразите, в какой ситуации я оказался. Цинтия — пылкая поклонница гольфа, она играет чудесно и пошла за мной на площадку, желая сделать несколько ударов. Тут она наскочила на Роджерса и растерялась. Ей показалось, что Роджерс может ее узнать, ведь фото Цинтии часто печатаются. Она же в этот момент — для всех своих знакомых — находилась в Лондоне, у своей тетушки, где должна была разыгрывать роль несчастной жены с разбитым сердцем. Ясно, что она пустилась наутек. Роджерс принял ее за воровку из клуба и начал преследовать. Я быстренько выдумал какую-то легенду, говоря, что она глуха и не слышала криков Роджерса. Надеялся, что они примут это за чистую монету, но должен признать свой просчет. Ваши полицейские очень упорны и проницательны.
Сэр Хью лучился радостью:
— Но это просто великолепно! Много шума из ничего. И что же я теперь расскажу Джеймсу? Он ожидает вас с наручниками!
«Я выиграл! Мне удалось его убедить!» Крейн испытал такое облегчение, что наконец-то разразился веселым смехом.
— Комично, сэр, не правда ли? Бедный старина Джеймс вообразил, что я защищаю воровку!
Сэр Хью натянуто улыбнулся:
— Не побоюсь признаться, мой друг, что я и сам был весьма обеспокоен. Теперь главное — не проговориться случайно. Генерал Кроубридж был моим шефом. Ни за что на свете не хотел бы причинить ему огорчение.
— Вы могли бы, наверное, сказать Джеймсу, что провели со мной беседу и что я дал вам удовлетворительные ответы. Вы же не обязаны пересказывать ему все подробности, не так ли, сэр?..
— Думаю, что нет. Но погодите, Ричард, это еще не все. У Джеймса есть отпечатки пальцев леди Цинтии. Вам это известно?
Лицо Крейна потемнело. Он наклонил голову:
— Да, и в это дело я тоже вмешался. Если припоминаете, сэр, леди Цинтия отправилась в один прекрасный день в Скотленд-Ярд («уповаю на то, что старик не бросится проверять…») и, дурачась, зарегистрировала свои отпечатки. Я не знал, что они фигурируют в картотеке, и боялся, что Джеймс обнаружит правду. Тогда я уговорил Дафне заменить отпечатки леди Цинтии своими. Это порядочная девушка, и я, естественно, отблагодарил ее.
— Весьма непохвально с ее стороны, но я понимаю, какой целью вы руководствовались. Действительно, Ричард, вы здорово выкрутились.
Крейн поднялся, подошел к винному бару и наполнил хересом два больших бокала:
— Теперь вы не откажетесь, сэр? Думаю, мы оба заработали свою выпивку. Должен сознаться, что вся эта история ужасно угнетала меня, и я в восторге, что доверился вам.
Сэр Хью принял бокал из рук Ричарда и посмотрел на вино, насупившись.
— Роджерс исчез, — вдруг произнес он, внезапно вспомнив сообщение Джеймса. — Джеймс говорит, что… впрочем, теперь это не вяжется…
«Минуточку, минуточку, — сказал себе Крейн. — Ты еще не выскочил сухим из воды».
— Роджерс исчез? — повторил он. И после паузы добавил: — Учитывая обстоятельства, это меня не удивляет.
— Обстоятельства? Какие обстоятельства?
— Пускай я покажусь нескромным, сэр, но я расскажу вам. У меня такое впечатление, что все мне исповедуются. Я имею в виду Дафне.
— Это дочка Джеймса?
— Да. Я довольно хорошо знаком с ней. Она пришла за советом на прошлой неделе. У нее неприятности: Роджерс сделал ей ребенка.
— О Боже! — Сэр Хью чуть не выронил свой бокал с хересом.
— Я разговаривал с Роджерсом: он добился своей цели, а уладить дело отказался наотрез. Я предупредил, что если он не решится до конца недели, то я обо всем доложу вам. Думаю, он совершенно обалдел и задал стрекача. Вряд ли мы скоро что-нибудь услышим о Роджерсе, сэр.
— И это к лучшему! — воскликнул генерал, покраснев от возмущения. — Люди такого типа нам не нужны! И все же его надо будет покарать. Во всяком случае, вы правильно поступили, мой мальчик! Ну а дочь? Что скажет бедняга Джеймс?
— Она не захотела последовать моим советам и сделала… а впрочем, какая разница, сэр, сейчас уже все в порядке. Она совершила ошибку, что делать! Надо ли говорить Джеймсу? Если вы сообщите, что Роджерс дезертировал и что вы не намерены давать делу ход, то вы избавите старика от лишних переживаний. У него выдающиеся заслуги перед полицией, не правда ли, сэр? Было бы справедливым пощадить его. Джеймс боготворит свою дочь, и правда о ней нанесла бы ему страшный удар.
Сэр Хью опорожнил свой бокал и поднялся с кресла:
— Вы честный парень, Ричард, простите меня, что я усомнился в вас, хотя и на одно лишь мгновение. — Он положил руку на плечо Крейна. — Вы будете замечательным мужем для Сарры. Вы всегда думаете о других. Я и раньше это сознавал, а сейчас добавлю, что вы вели себя по-джентльменски во всех этих грустных историях. Мой друг, я горжусь вами.
Глава 29
Стоя в проеме двери, Крейн переводил взгляд с Эллиса на Грейс. Оба сидели, ощетинившись, но Грейс выглядела более испуганной. Ему чрезвычайно нравилось держать их в напряжении, и, уже войдя в комнату, Крейн молчал, сохраняя загадочный вид. Он остановился, ожидая вопросов.
Однако они не произнесли ни слова, словно боялись нарушить магию молчания.
Тогда, не в силах больше скрывать своего торжества, Ричард воскликнул:
— Все в порядке! Он уехал! — И засмеялся громко, с триумфом. — Мне казалось, что я играю с форелью! Это было великолепно! Он поверил всему, что я ему рассказал. — Крейн показал пальцем на Эллиса. — Я снял веревку с вашей куриной шеи! И хотел бы, чтобы вы мне повиновались. Я сыграл безупречно и нашел ответы на все вопросы. Этот старый шимпанзе Джеймс разнюхал кучу вещей, но я разрушил его гипотезы, и сэр Хью отправился уверенным, что я самый порядочный парень… Он… он говорит, что гордится мной. — Крейн истерически расхохотался.
Грейс поставила ружье и глубоко вздохнула. Голова Эллиса с облегчением упала на подушку, но в глазах у него светились недоверие и беспокойство.
Смех Ричарда внезапно оборвался, когда он заметил, какими странными глазами наблюдают они за ним.
— Что случилось? Вы недовольны? Вам нечего мне сказать — спасибо, например, или что-нибудь еще?.. Однако благодаря мне вы только что избежали полицейских лап!
— А вы? — спросил Эллис.
Крейн побагровел:
— Думаю, что я достаточно налюбовался вами, от вас одни неприятности. Сегодня же вы уедете отсюда. Сафки будет заниматься вами, а когда выздоровеете — уберетесь ко всем чертям! Но мой дом вы покинете сегодня же.
— Вот как? — Эллис глядел напряженно. — А она?
— Не беспокойтесь о ней. Она остается со мной.
— О нет! Мы вместе пришли и вместе уйдем.
Крейн почувствовал, что неосторожно позволил упасть своей маске, и с видимым усилием овладел собой. Он повернулся к Грейс с тем нежным выражением, которое принимал с такой легкостью:
— Я очень опечален, моя дорогая, что поддался гневу, но я провел тяжелые четверть часа со стариком. Ты уловила последние слова Эллиса? Он желает, чтобы ты ушла с ним. Ты свободна и знаешь об этом. Хочешь сопровождать его?
Грейс вздрогнула, отрицательно качнула головой.
— И все-таки она пойдет со мной, — спокойно заявил Эллис. — Вы можете найти кого-нибудь другого для ваших развлечений. Посмотрите, она вовсе не такая шикарная. Вы найдете что-нибудь получше.
— Держись! — воскликнул Ричард. Он подошел к девушке, взял ее за руку. — Я люблю только тебя. Ты ведь знаешь это, не так ли? Если ты останешься, мы будем счастливы вместе.
— Не слушай его! — Грейс тяжело дышала. — Выйдем отсюда, умоляю тебя, Ричард! Он все испортит, если мы ему позволим.
— Вот что представляется мне окончательным, — сказал Крейн и тайком от Грейс скорчил ироническую мину Эллису.
— Если бы она знала всю правду, то не захотела бы оставаться, — гнул свое Эллис.
Крейна удивило его спокойствие. Больной продолжал:
— Объясните ей, какой вы негодяй, и пускай она сделает выбор.
Крейн натянуто усмехнулся:
— Ну, ну, для чего же меня обижать?.. Однако, если вам это доставит удовольствие, предоставим ей право выбора.
