Джеймс Чейз - Ты найдешь – я расправлюсь
— Он умер, — печально произнес Карлотти. — Как насчет того, чтобы поехать к вам домой? Я хочу с вами поговорить.
Что ж, он хотя бы не собирается забрать меня в полицейский участок. Мы в тишине доехали до моего дома.
— Может, хотите выпить? — предложил я ему, как только мы вошли в мою квартиру.
— Можно кампари.
Насколько мне было известно, он никогда не пил на дежурстве, и я почувствовал облегчение. Я смешал для себя виски с содовой и налил ему кампари. Мы сели.
— Ну что ж, — начал он. — Манчини подписал признание, что это он убил синьорину Чалмерс. У меня есть основания полагать, что во время ее смерти вы тоже были на вилле. Вас опознали два свидетеля. Мне надо получить ваши объяснения.
Я не стал колебаться и рассказал ему все без утайки, за исключением того, что Джун Чалмерс нанимала Сарти для наблюдения за Хелен. Я сказал, что, по-моему, клиентом Сарти был сам Чалмерс.
Карлотти слушал меня не прерывая. Когда я наконец закончил, он смерил меня продолжительным взглядом и потом произнес:
— Полагаю, вы вели себя очень безрассудно, синьор.
При этих его словах я испытал такое облегчение, что улыбнулся ему.
— Наверное, безрассудно, но, думаю, окажись вы на моем месте, вы поступили бы точно так же. При всем при том я потерял свою новую работу. Ведь то, что я вам рассказал, станет известно на официальном следствии.
— В этом нет необходимости, — успокоил меня Карлотти. — Манчини сказал, что это он был тем человеком, с которым синьорина планировала провести вместе месяц. Я не вижу причин, чтобы этому не верить. Кроме того, вы снабдили нас информацией о Сетти и всегда помогали нам в прошлом. Я удовлетворен тем, что вы мне рассказали, и не вижу оснований для привлечения вас к ответственности. По словам Манчини, он обнаружил, что синьорина снимала на пленку виллу Сетти. Очевидно, Сетти был на террасе. Манчини понял, что эта пленка может быть использована в качестве орудия шантажа против Сетти. Он отобрал у синьорины кинокамеру и вытащил из нее пленку. Чтобы преподать ей урок, он, по его словам, ударил ее. Она отскочила назад и упала со скалы. Эта версия удовлетворит судью, если я ему скажу, что она удовлетворяет нас. Не думаю, что вам стоит переживать о такой женщине. Мой вам совет — не говорить ничего, что вовлекло бы вас в разбирательство по поводу синьорины Чалмерс.
— Это не так просто, — усомнился я. — Манчини теперь мертв, и никто не сумеет остановить Сарти, если он попытается меня шантажировать. Он может рассказать все Чалмерсу.
Карлотти мрачно усмехнулся:
— По поводу Сарти можете не беспокоиться. Манчини предоставил мне достаточно улик, чтобы на несколько лет вывести Сарти из игры. Он уже арестован.
Я вдруг понял, что мне больше ничто не угрожает. Я выбрался из этого дерьма, хотя мое положение казалось мне безвыходным.
— Спасибо вам, лейтенант, — поблагодарил я Карлотти. — Ладно. Я ничего не буду рассказывать Чалмерсу. Можете больше об этом не беспокоиться. Если удача мне улыбнется, я переберусь в Нью-Йорк.
Он поднялся на ноги.
— Вы меня не беспокоите, синьор. Бывают случаи, когда чувствуешь удовлетворение от того, что можешь помочь своим друзьям.
Когда он вышел, я вытащил из кармана коробку с пленкой и повертел ее в руке. Затем, вспомнив, что у Джузеппе Френзи есть шестнадцатимиллиметровый кинопроектор, позвонил ему и спросил, не даст ли он мне его на часок.
— Он у меня дома, Эд, — ответил Френзи. — Приезжай и делай все сам. Привратник тебя пустит. Мне головы не поднять на работе, и я не смогу освободиться допоздна.
— Я сам справлюсь. Спасибо, Джузеппе, — сказал я и положил трубку.
Через полчаса я был в квартире Джузеппе и заправлял пленку Хелен в проектор.
Конечно, Хелен знала, как обращаться с кинокамерой. Виды Сорренто были сняты мастерски. С заполненной людьми площади действие переместилось на виллу и затем на вершину скалы. Я подался вперед, внимательно смотря на экран, и мое сердце забилось сильнее. Вдруг начался длинный фрагмент с виллой Сетти. На террасе были видны два человека. Потом, благодаря мощному телеобъективу, они приблизились. Я увидел Сетти, который разговаривал с Карло. Мгновением позже к ним присоединилась Мира. Но почему Карло так беспокоился, что кому-то покажут эту пленку, если он уже рассказал Карлотти, что случилось?
Ответ на этот вопрос дал следующий фрагмент. С террасы действие переместилось на вершину скалы. Карло стоял спиной к камере, смотря на море. Вдруг он повернулся, и его смуглое грубое лицо осветилось радостью. Камера переместилась с него к тому месту, в направлении которого он смотрел.
По тропинке шла женщина. Она махнула рукой Карло. Он пошел ей навстречу, обнял ее, притянул к себе и поцеловал.
Фрагмент длился около двадцати секунд. Я не верил своим глазам.
В объятиях Карло была Джун Чалмерс!
5
Шервин Чалмерс и его жена приехали в отель «Везувий» в пятницу в полдень, прямо перед началом официального следствия.
Мы беседовали с Чалмерсом два часа. Я поведал ему о прошлом Хелен и ее жизни в Риме и дал возможность ознакомиться с некоторыми отчетами Сарти, исключив из их числа те, что имели отношение ко мне. Я сказал, что Карло Манчини был тем человеком, который известен как Дуглас Шерард.
Чалмерс, с сигарой в зубах и невозмутимым выражением лица, все выслушал и просмотрел отчеты. Когда я закончил, он бросил папку Сарти на стол, поднялся на ноги и подошел к окну.
— Ты хорошо поработал, Доусон, — промолвил он. — Как ты можешь догадаться, это удар для меня. Я не мог и подумать, что моя дочь так себя ведет. Она получила то, что заслужила. Сейчас надо постараться, чтобы информация не просочилась в прессу.
Я знал, что это безнадежно, но ничего ему не сказал.
— Я пойду и поговорю с этим судьей, — продолжил Чалмерс. — Он все спустит на тормозах. Сожги эти отчеты. Ты готов улететь со мной в Нью-Йорк после следствия?
— Мне сначала надо закончить кое-какие дела, мистер Чалмерс, — ответил я. — В Нью-Йорк я мог бы прилететь через неделю.
— Так и сделаем. — Он отошел от окна. — Я тобой доволен, Доусон. Для этого подонка лучше, что он умер. А сейчас я хочу повидать судью.
Я проводил его до «роллс-ройса», и он уехал, а я подошел к стойке дежурного и попросил его сообщить обо мне миссис Чалмерс. Он позвонил ей и сказал, что я могу к ней подняться.
Джун Чалмерс сидела у окна и смотрела на залив. Когда я вошел, она повернула голову и пристально посмотрела на меня.
— Мистер Чалмерс удовлетворен моей работой, — проговорил я, закрывая за собой дверь и подходя поближе к окну. — Он хочет, чтобы я как можно скорее вернулся в Нью-Йорк и приступил к исполнению обязанностей в иностранном отделе.
— Мои поздравления, мистер Доусон, — ответила она. — Но почему вы это рассказываете мне?
— Потому что мне нужно ваше одобрение.
Она подняла брови:
— Почему я должна это одобрить?
— По той простой причине, что если вы это не одобряете, то сможете воспрепятствовать моей карьере.
Она отвела взор, открыла сумку, достала сигареты и до того, как я успел поднести свою зажигалку, закурила от своей.
— Не понимаю, мистер Доусон. Я никак не могу повлиять на дела моего мужа.
— Так как вам известно, что я Дуглас Шерард, меня беспокоит, не намереваетесь ли вы рассказать об этом своему мужу.
— Я озабочена своими собственными делами, мистер Доусон, и не испытываю интереса к любовникам Хелен.
— Я не был ее любовником. Означают ли ваши слова, что вы не собираетесь ничего рассказывать?
— Да, означают.
Я вытащил из кармана коробку с пленкой.
— Наверное, вы захотите это уничтожить.
Она быстро повернулась, и ее лицо залила краска.
— Что это значит?
— Если вы этого не сделаете, ее уничтожу я. Карло просил меня избавиться от нее, но, по-моему, было бы лучше, если бы вы сделали это сами.
— Так эта чертовка отсняла еще одну пленку. — Джун поднялась на ноги и стала ходить взад-вперед по комнате. — Вы видели, что на ней?
— Да. Карло сказал мне, чтобы я посмотрел.
Ее лицо приобрело цвет старой слоновой кости.
— Итак, мы с вами кое-что знаем друг о друге, мистер Доусон, — произнесла она. — Я не собираюсь вас подводить. А что вы намерены предпринять относительно меня?
Я снова протянул ей пленку:
— У вас будут проблемы с ее уничтожением. Она плохо горит. Я бы разрезал ее на куски и выбросил в канализацию.
Джун взяла коробку.
— Спасибо. Я вам очень признательна. — Она села. — Мой муж сказал мне, что Карло признался в убийстве Хелен.
— Совершенно верно.
— Ее никто не убивал. Он сказал это только для того, чтобы полиция прекратила расследование. Полагаю, вы считаете, что мы были любовниками? — Она посмотрела на меня. — Я хочу, чтобы вы об этом узнали. Думаю, я была единственным человеком на земле, к которому он хорошо относился. Мы познакомились в Нью-Йорке, когда я была певицей в клубе «Пальмовая роща». Я знала его намного дольше, чем мужа. Он был грубым, жестоким и опасным, но мне приоткрылись и другие его стороны. Я была от него без ума. Я писала ему глупые письма, которые он хранил. Вы помните историю Менотти? Карло сообщил мне, что собирается вернуться с Сетти в Нью-Йорк. Я не думала, что еще когда-нибудь его увижу. В меня влюбился Шервин Чалмерс. Я вышла за него замуж, потому что была по горло сыта пением в дешевом ночном клубе и у меня вечно не было денег. С тех пор я об этом жалею, но это мое дело и никого не касается. — Она горько усмехнулась. — Как говорится, работа паршивая, зато плата хорошая. Я одна из тех никудышных слабых женщин, которые не могут быть счастливы без больших денег, поэтому сегодня мой муж так важен для меня. — Она замолчала, потом спросила: — Надеюсь, это не вызвало у вас дурноты? У меня она часто бывает.
