Владимир Гурвич - Челюсти пираньи
К тому моменту, как он закончил говорить, у меня сложилось мнение, что Ланиной будет сложно изменить то благоприятное впечатление, которое оставил у всех доклад Курбатова. Но я ошибся в своих прогнозах. За считанные минуты настроение собравшихся резко изменилось, она говорила в такой тишине, что казалось, что все, кто находился в этом кабинете, прекратили на время ее выступления дышать.
Такой резкой речи я от нее еще не слышал. Она не стеснялась в выражениях и называла все своими именами. Она говорила о том, что на комбинате создана система параллельного производства и сбыта продукции, организована целая сеть посреднических фирм не только в городе, но в Москве и за границей, которые занимаются поставкой изделий в обход концерна. Естественно, что вся получаемая от таких операций прибыль идет в карман организаторов этой системы. Все ждали, что она назовет фамилии, но Ланина почему-то медлила. Если она делала это сознательно, если это был тактический ход, то пауза у нее получилась просто замечательной. Курбатов уже не скрывал обуявших его чувств и смотрел на нее с откровенной ненавистью. У меня даже возникло опасение, что он может наброситься на нее прямо тут. И хотя я находился неподалеку от того места, где разыгрывались главные события, но пробраться туда, если вдруг что-то произойдет экстраординарного, сквозь стену плотно сидевших людей будет совсем не просто.
— Я считаю, что главный виновник всего того, что происходит на комбинате, является его генеральный директор Сергей Львович Курбатов, — громко провозгласила Ланина и оглядела зал. — Сегодня мною издан приказ о снятии Курбатова со своей должности. Помимо того, я намерена передать материалы проведенной проверки в прокуратуру для расследования его махинаций. На мой взгляд, мы имеем дело с уголовным преступлением. Временно исполняющим обязанности директора я назначаю Яблокова Павла Ивановича. Он прибудет на комбинат завтра. Прошу вас, Сергей Львович, в течение трех дней передайте ему все дела. После чего я запрещаю вам появляться на комбинате без моего разрешения. — Она снова посмотрела на собравшихся в кабинете. — На этом совещание заканчивается. В скором времени мы проведем общее собрание всего вашего коллектива, где я представлю нового генерального директора, а также изложу концепцию развития предприятия. Все свободны.
Не стану описывать всего того, что последовало после этих слов. Я видел перекошенное лицо Курбатова; он вскочил со своего места и, потрясая кулаками, что-то стал кричать. Но из-за всеобщего гула мне не удавалось расслышать ни слова. Но то, что это были угрозы, говорили и его интонации, и буквально перекошенное от ярости лицо.
Опасность того, что в любой момент может произойти непредвиденное, с каждой минутой нарастала. Расталкивая плотно стоящих людей, я стал пробиваться к Ланиной. И кажется успел вовремя, так как распаленный и почти полностью потерявший над собой контроль Курбатов, уже не просто выкрикивал грязные оскорбления в ее адрес, но вот-вот был готов обрушить на нее мощь своих отнюдь не маленьких кулаков.
Я понимал, что в соседних помещениях расположились молодчики Шутника и если поучаствовать в расправе над нами призовут их, то наше положение окажется более чем критическим. Я схватил Ланину за руку и силой потащил к выходу.
Ценой больших усилий нам удалось пробраться сквозь плотную толпу, затем, не сбавляя скорости, мы помчались вниз. Мы выскочили из здания заводоуправления, я затолкал Ланину в машину, сам сел за руль.
Мы мчались на всех парах к нашему лесному убежищу, за нами неотрывно следовал кортеж из нескольких машин. Они держались на относительно большом расстоянии, но я нисколько не сомневался, что в автомобилях — бандиты Шутника. Они явно намеревались нас блокировать, пресечь все попытки незаметно скрыться.
И все же я совершил одну безнадежную попытку. На развилке дорог я резко свернул в сторону от нашего лесного дома. И тут же перед моим капотом возникли два джипа, в которых я едва не врезался. Пришлось тормозить таким образом, что нас обоих сильно бросило вперед. Я развернулся и поехал по единственно разрешенной нам для проезда трассе.
Однако за несколько сот метров до дома, преследователи вдруг развернулись и поехали в обратном направлении. Но я не обольщался, я был уверен, что выбраться отсюда нам живыми они не позволят.
В доме нас уже ждал Арсений. По его виду я понял, что он уже в курсе событий. Мы все уселись возле камина. Ланина внешне была спокойна, только необычно бледна.
— Полчаса назад мне позвонили, — доложил Арсений, — и приказали не спускать с вам глаз. А если вы куда-нибудь отправитесь, немедленно им сообщить.
— Что это означает? — с тревогой спросила Ланина.
— Только то, что они решили расправиться с нами сегодня вечером, — ответил я. — Так? — взглянул я на Арсения. Тот, подтверждая, кивнул головой.
— Надо немедленно уходить отсюда! — воскликнула она.
— Я вас предупреждал, чем все кончится, — сказал я. — Сейчас уходить уже поздно. Они нам не дадут шагу сделать. Они нас обложили со всех сторон.
— Что же делать?
— Приготовиться к смерти, — мрачно произнес я. — Читать молитвы, исповедоваться в грехах. Все, как положено в таких случаях. — Признаюсь, я испытывал некоторое садистское удовлетворение, видя, как еще больше побледнели ее щеки.
— Ну, уж нет, я им не сдамся! — вдруг решительно воскликнула Ланина. — У вас есть пистолет, дайте мне его!
— Он вам не поможет. — Я снова взглянул на Арсения и дал ему знак. Тот понял меня.
— Зинаида! — внезапно закричал он.
Дверь распахнулась, и в комнате появилась молодая девушка. Ланина с изумлением смотрела на нее.
— Это Зинаида, она подруга нашего друга Арсения, — пояснил я. — Сегодня она будет не Зинаидой, а вами.
— Что значит мной?
— Вы проведете этот вечер в другом месте, а она для наших друзей будет изображать вас. Вам Придется поделиться с ней каким-нибудь туалетом из вашего гардероба. На наше счастье у вас одинаковые рост и фигура. А волосы она перекрасит и сделает прическу точно как у вас.
— Где же буду я это время я?
— На кладбище.
— Где?!
— Этот вечер и ночь вы проведете в благочестивых молитвах в кладбищенской церкви. Ее настоятель — хороший знакомый семьи Арсения. Там есть небольшая каморка, где вы и спрячетесь. Идти туда надо прямо сейчас. Арсений знает тропинку, по которой можно еще пройти. А завтра мы вас найдем.
— Я не пойду туда, я останусь здесь.
В то, что она сразу не согласится на этот вариант, я был уверен заранее.
— Я несу ответственность за вашу безопасность, либо вы выполняете то, что я вам говорю, либо я слагаю с себя свои полномочия.
Я вдруг разозлился; нам грозит смертельная опасность, причем, по ее вине, а она начинает кочевряжиться. Я поймал на себе взгляд Ланиной. Мне показалось, что она догадалась о моих мыслях.
— Хорошо, я согласна.
— Тогда подберите для Зинаиды подходящий наряд, только обязательно тот, в котором вас неоднократно видели на комбинате. А затем вы отправитесь с Арсением. И, пожалуйста, делайте все скорей.
Через несколько минут женщины вошли в комнату. Фигура Зинаиды, облаченная в элегантный костюм Ланиной, почти что один к одному походила на фигуру Ланиной. Оставалось перекрасить волосы и сделать такую же прическу. На расстоянии, да еще в темноте вряд ли кто-либо разглядит, что это подлог.
Я выглянул в окно. Вокруг не было никого. Я поднес к глазам бинокль, который отчетливо показал, что на самом деле это не более чем оптический обман. На шоссе я увидел несколько автомобилей, мощные окуляры позволили мне даже разглядеть лица стоящих рядом с ними людей. В одном из них я узнал Шутника.
Я передал бинокль Арсению, тот взглянул в указанном мною направлении и пожал плечами.
— Они со всех сторон, — бесстрастно констатировал он, словно речь шла о туристах, решивших остановиться на привал в красивом месте.
Его спокойствие меня не только удивляло, но и настораживало. А вдруг он затеял двойную игру. Если я ошибся, доверив ему Ланину, то это воистину роковая ошибка.
— Не беспокойтесь, — проговорил он, — мы пройдем так, что они нас не заметят. Только надо спешить.
— Я готова, — сказала Ланина.
Она подошла ко мне. ее глаза смотрели на меня как-то по новому, мне показалось, что она хотела что-то сказать, но ее уста хранили молчание. Единственное, что они произнесли, то были слова краткого прощания:
— До свидания. Прошу вас, берегите себя.
— Постараюсь, — пообещал я.
Вместе с Арсением она вышла из комнаты. Я подошел к окну и сопровождал их взглядом, пока они не скрылись в лесной чащобе.
Я остался один, если не считать Зинаиду, которая красила волосы и делала все возможное, чтобы как можно больше походить на Ланину. Я же просто смотрел на окружающее меня великолепие. Погода была отличной, еще утром значительно потеплело, из леса доносилось многоголосое пение птиц. Кроме этого хора, не раздавалось больше никаких звуков, даже деревья не шумели. Странно, что судьба уготовила мне для смерти такой замечательный день. Невольно колесо памяти стремительно понеслось назад по дороге моей прошлой жизни. До этого момента она была ясной и простой, и я никогда не предполагал, что когда-то сознательно приму решение пожертвовать собой ради другого человека. И если быть откровенным, я до сих пор не знаю, зачем я это делаю. С Арсением, Зиной все понятно, они рискуют ради того, чтобы вырваться из этого холодного, оторванного от остального мира расстоянием и климатом города.
