Роберт Паркер - Кэсткиллский орел
— Ты меня любишь, — сказала она.
— Да, всегда любил.
Она откинулась обратно на подушки. Снова сглотнула и принялась постукивать заточенным кончиком карандаша себя по подбородку.
— Не могу себе представить, как это — жить без тебя, — призналась она.
— Не стоит себя дурачить. Если в твою жизнь вошел Рассел, мне в ней не место.
— Знаю, — кивнула она. — Но и его я не могу оставить.
— А я — принудить тебя к этому. Зато могу заставить тебя бросить меня. Причем именно так я и поступлю.
Сюзан пошевелилась:
— Я должна с ним расстаться.
— Коли так, сделай это как можно быстрее.
Она покачала головой и обняла себя руками, не выпуская из пальцев карандаша.
— Чего ты ждешь? — спросил я.
— Жду, когда появятся силы.
Глава 39
— Прогресс налицо, — сказал Айвз. — Только не думайте, что раз вам удалось вызволить деву, то можно не убивать дракона.
Мы с Хоуком шли по обе стороны от Айвза по портовой Атлантик-авеню. Повсюду двигались различные механизмы. И люди.
— Мы убьем Костигана, — заявил я.
— На данный момент вы потратили довольно внушительную сумму государственных денег, — сказал Айвз.
Штанины его спортивных брюк были подвернуты дюйма на два над итальянскими ботинками.
— Она смертельно отразилась на валовом национальном продукте, — произнес Хоук.
— Не в нем дело, — возразил Айвз. — Машина, оружие — за все приходится отчитываться.
— Тогда можно отложить убийство Костигана, — предложил я, — и сосредоточиться на возвращении брошенных нами в Пекоде вещей.
— Не смешно, — сказал Айвз.
Мы свернули в прибрежный парк возле нового «Мэрриотта», дошли до самого конца и уставились на воду.
— Каковы ваши планы? — спросил Айвз.
— Хотели остановиться в «Тиа», перекусить жареным осьминогом и запить парой бутылок пива, — сказал я.
Айвз взглянул на меня с ненавистью:
— Вы изо всех сил стараетесь казаться остроумным, юный Лохинвар.
— Усилия стоят того, — сказал я.
— Он не из ленивых, — вставил Хоук.
— Слушайте, вы оба. Знаю, вы считаете себя очень крутыми, а я повидал много крутых. Так вот ваши яйца — у нас в кулаке. За вами должок, и мы требуем его отработать. Хотите узнать, как мы обходимся с крутыми, продолжайте в том же духе. Мигом лишитесь всех интимных мест.
— Ой, — испугался я.
— Давайте, продолжайте, — сказал Айвз. — С одной стороны у вас Костиган, с другой — мы. Прижмем вас посильней, тогда быстро все поймете.
— Послушайте, — перебил Хоук. — Может быть, вы сначала прижмете нас легонько, чтобы мы вам поверили.
Лицо Айвза залилось краской, и возле уголков его рта у него появились маленькие ямочки.
Он втянул в легкие огромную порцию соленого воздуха, а затем медленно выпустил его на волю.
Прислонился к каменному столбу — их ряд обозначал окантовку залива.
— Вам ведь известно, что Костиган будет за вами охотиться, — напряженным голосом проговорил он, стараясь держать себя в руках. — Он уже нанял головорезов, а его организация отыщет вас в любой части света.
— Мы убьем Костигана, — повторил я.
— Если остались какие-нибудь сомнения, учтите: если не вы его, то он вас, а без нашей помощи вам его не убить.
— С помощью или без помощи, все равно убьем, — изрек Хоук.
— Так что мне сказать моим начальникам, когда они спросят меня о вашем плане?
— Правду, то есть что ничего не знаете, — сказал я.
— И как я буду выглядеть? Ведь, по идее, я вами руковожу, ребята.
— Это они так думают, — сказал Хоук, — вы так думаете, но мы так не считаем.
— И еще, — добавил я, — у нас нет никакого плана. Покамест.
— Знаете, вас ведь нанимали не для того, чтобы вы сидели и плевали в потолок. Поймите, каждый непродуктивный день — удар по бюджету. Мне отчитываться надо. Нужны эффективные действия и результаты работы.
— По натуре мы художники, — сказал Хоук. — Вдохновение не продается.
— Черт вас возьми, — пробормотал Айвз.
— Мы вам сообщим, — сказал я, — когда определимся с планами. Кроме всего прочего, мы в любом случае сделаем то, что должны. Не потому, что кто-то там за нами охотится, не потому, что это вопрос жизни и смерти. Просто сказали, что убьем, — и убьем.
— Лучше поторопитесь, а то за многое придется отчитываться.
— Для начала его необходимо отыскать, — сказал я.
— В Милл-Ривер его нет, — откликнулся Айвз. — За это я могу ручаться.
— Его нет и в этом парке, — заметил я. — Значит, два места уже отпадают.
— Остальное — плевое дело, — сказал Хоук.
— Понимаю, это немного, но это все, что мы можем представить, — промолвил Айвз. — Если появится дополнительная информация, мы дадим вам знать. А вы поддерживайте с нами связь.
Я сказал:
— Вы, ребята, славно сработали в Пекоде с теми двумя инструкторами.
— Подготовились хорошо, — сказал Айвз. — Да и вы потрудились на славу. «Транспеновское» предприятие почти полностью разорено. Там сейчас раскручивают дело о поджоге. Федеральная иммиграционная служба по всему Коннектикуту отлавливает нелегально прибывших... да что там Коннектикут — по всему Северо-Востоку. У них будетмного вопросов к «Транспену».
— А что будет с нелегальными пришельцами? — спросил Хоук.
— Похоже на фразу из фильма Стивена Спилберга, — сказал Айвз и расхохотался.
Хоук не произнес ни слова.
— Сделаем для них все, что в наших силах, — поправился Айвз. — Помните, мы ничего не обещали. Будем пробовать.
Хоук кивнул.
Рядышком крутилась тележка на колесиках, с которой продавали мороженое с шоколадной крошкой. Наконец торговка высмотрела местечко возле ограждения и остановилась. На перекрестке с Атлантик-авеню толстуха продавала наполненные гелием шарики. Прислонившись к столбу парапета, Айвз разглядывал стоящие у причала моторки.
— И каким же образом вы собираетесь разыскивать Костигана? — спросил он.
— У нас есть частная разведывательная служба, — сообщил я.
— Главное — согласовывайте свои действия с нами, — сказал Айвз. — Не нужно, чтобы в этом деле была замешана куча народа. Чем меньше следов, тем лучше.
— Мы аккуратненько, — пообещал я.
Айвз кивнул, выпрямился и развернулся к Квинси-Маркету.
— Удачной охоты, — пожелал он.
Айвз перешел улицу и направился к рынку.
— Я было подумал, что русские, чего доброго, нас победят, — сказал Хоук.
— Может быть, у них кадры еще хуже, — ответил я.
— Сложный вопрос, — пожал плечами Хоук.
Глава 40
Сюзан устроила резиденцию в моей спальне, а я перебрался к Хоуку. В обеих спальнях стояло по две кровати, поэтому никому ни с кем спать не пришлось. Даже если бы кому-нибудь очень захотелось. Чего не случилось.
— Надеюсь, это не из-за того, что ты предпочел меня, — сказал Хоук.
Я вытаскивал чистую рубашку из верхнего ящика комода — приземистой штуковины, обитой красной фанерой и посверкивающей стеклянными глазками ручек.
— Есть такая книжка у писателя по имени Лесли Фидлер, — сказал я. — В ней доказывается, что мужчины типа нас с тобой на самом деле подавляют свои гомоэротические импульсы.
— Да, на это у меня уходит масса времени и энергии, — сообщил Хоук.
Он лежал на постели в наушниках и с плейером «Sony».
— Что ты там слушаешь? — спросил я.
Надев рубашку, я как раз застегивал пуговку на воротничке, а это непросто, когда одежда так накрахмалена.
— Монго Сантамарию, — отозвался он:
— Слава Богу, что изобрели наушники, — сказал я и вышел в гостиную.
Сюзан сидела на диване, читая «Психоанализ: невозможная профессия». Я заткнул рубашку в брюки и сел на диван рядом.
— Кофе? — спросил я. — Сок? Завтрак из двенадцати блюд, элегантно приготовленный мною и мною же элегантно сервированный?
Она загнула страницу, пометив место, на котором остановилась, и улыбнулась:
— Я поставила воду кипятиться. Хочешь, приготовлю завтрак?
— Конечно, — ответил я. — Не возражаешь, если я посижу на табурете и понаблюдаю за тобой?
— Пожалуйста.
На кухне она положила кофе в фильтр и залила кипящей водой. Пока та просачивалась вниз, Сюзан выжала несколько апельсинов и налила сок в три стакана.
— Хоук в приличном виде? — спросила она.
— Одет, — сказал я.
Она отнесла один стакан ему, а когда вернулась, кофе уже был готов, и Сюзан, разлив его в три чашки, отнесла одну вслед за соком. Она была в белых льняных шортах и розовой рубашке без рукавов с огромным воротником. Руки и ноги — загорелые. Она включила духовку.
Я отпил сока и глотнул кофе. Сюзан вытащила из шкафчика кукурузные хлопья, яйца и молоко.
— Кукурузной муки нет, — сказала она.
— Я не ходил в магазин, — отозвался я. — Все, что здесь есть, — государственный заказ.
Она вытащила пакет пшеничной муки:
