Росс Макдональд - Дело Гэлтона
— Но я за него не платил. Они меня угостили, — сказал он возмущенно. — И не разговаривай со мной в таком тоне. Мы не одни. Здесь посторонние.
Она как бы впервые меня увидела:
— Извините, мистер, вы ни в чем не виноваты, но он не умеет обращаться с деньгами. — И добавила: — Он пьет.
Пока она от него отвернулась, Фредерикс направился к двери. Но она задержала его. Старик слабо сопротивлялся в ее объятиях. Ее руки были толстые, как свиные окорока. Она разжала его кулак и положила измятые доллары куда-то на грудь. Он смотрел, как от него уходят деньги, такими глазами, как будто от него уходила надежда попасть в рай.
— Дай мне хоть пятьдесят центов. Пятьдесят центов. Ты от этого не обеднеешь.
— Ни одного цента, — ответила она решительно. — Если ты думаешь, что я помогу тебе снова заработать белую горячку, то ошибаешься.
— Я хочу выпить всего одну рюмочку.
— Конечно. А потом другую. А потом еще одну и так далее, пока тебе не покажется, что по тебе бегают крысы, и я должна буду за тобой ухаживать, лечить тебя.
— Крысы бывают разные. Женщина, которая не дает своему законному мужу выпить, чтобы подлечить желудок, самая страшная крыса из всех крыс.
— Извинись. — Она пошла на него, сжав кулаки. Он отступил в коридор.
— Хорошо. Извиняюсь. Но я выпью, не беспокойся. У меня есть друзья в этом городе. Они знают, чего я стою.
— Да, они знают. Они дают тебе выпить какую-то дрянь, а потом приходят ко мне за деньгами. Не смей выходить сегодня из дома!
— Нечего мне приказывать! Я не виноват, что не могу работать с дыркой в животе. Я не виноват, что не могу спать от боли, если не выпью.
— Замолчи, старик. Иди спать.
Он ушел, шаркая, его подтяжки тянулись за ним.
Толстая женщина повернулась ко мне:
— Извините моего мужа. Он стал таким после несчастного случая.
— А что с ним произошло?
— Он сильно пострадал. — Ответ ее был уклончивым. Под складками жира в ее лице проглядывали черты упрямого ума ее сына. Она сменила тему: — Я заметила, что вы заплатили американскими деньгами. Вы из Соединенных Штатов?
— Я только что приехал из Детройта.
— Вы живете в Детройте? Я никогда там не была, но слышала, что это интересный город.
— Возможно, да. Я просто проезжал через него. А еду из Калифорнии.
— Зачем вы приехали сюда из Калифорнии? Ведь это так далеко.
— Человек по имени Пит Каллиган был убит там несколько недель назад. Его зарезали.
— Зарезали?
Я кивнул и заметил, что собеседница почти незаметно тоже кивнула головой. Не сводя глаз с моего лица, она обошла меня и села на край кровати.
— Вы знаете его, миссис Фредерикс, ведь так?
— Он снимал у меня комнату. Это было давно. Жил как раз в этой комнате.
— А что он делал в Канаде?
— Не спрашивайте меня. Я не спрашиваю у моих жильцов, откуда у них деньги. Большую часть времени он сидел в комнате и изучал результаты бегов. — Она хитро посмотрела на меня из-под нахмуренных бровей. — А вы, случайно, не полицейский?
— Я работаю вместе с полицией, А вы точно не знаете, почему Каллиган сюда приехал?
— Думаю, что ему все равно было, где жить. Он был одиноким бродягой. У меня таких бывает немало. Он, возможно, побывал во многих местах за свою жизнь. — Она посмотрела на тени на потолке. Лампочка больше не шаталась и отбрасывала теперь концентрические тени, напоминающие круги на воде от брошенного камня. — Послушайте, мистер, а кто его зарезал?
— Молодой бандит.
— Мой сын? Это мой сын его убил? Поэтому вы и пришли сюда?
— Думаю, ваш сын замешан в этом.
— Я так и знала. — Щеки ее задрожали. — Когда он учился в школе, бросился с ножом на своего отца. Чуть не убил его. А теперь стал настоящим убийцей. — Она сжала кулаки и скрестила на груди руки, так сильно прижав их, что ее полное тело выпирало между ними, как тесто. — Мало мне было в жизни неприятностей. Теперь, оказывается, родила на свет убийцу.
— Я не сказал этого, миссис Фредерикс. Пока что он виновен в мошенничестве. Сомневаюсь, что он совершил убийство. — Когда я сказал это, то подумал, а где, интересно, он находился во время убийства Каллигана, будет ли у него алиби на этот день. — У вас есть фотография сына?
— Есть его фотография школьных лет. Он убежал от нас, не окончив школы.
— Можно мне посмотреть на фотографию, миссис Фредерикс? Вполне возможно, что мы говорим о разных людях.
Но надежда на это рассеялась как дым. На фотографии, которую она принесла, был Джон, только на шесть лет моложе. Он стоял на берегу реки спиной к воде, улыбаясь в камеру чарующей улыбкой.
Я вернул миссис Фредерикс фотографию. Она поднесла ее к свету и стала изучать, как бы пытаясь по этой фотокарточке восстановить прошлое.
— Тео был красивым мальчиком, — сказала она мечтательно. — Он прекрасно учился в школе, пока у него не появились эти его идеи.
— Какие идеи?
— Безумные идеи. Например, что он сын английского лорда и что его в детстве выкрали цыгане. Когда был совсем маленьким, называл себя именами рыцарей из книжек, которые читал. Он всегда думал, что слишком хорош для таких родителей, как мы. Я всегда беспокоилась, куда его могут завести эти мечты.
— Он все еще продолжает мечтать, — сказал я. — Сейчас представляется внуком очень богатой женщины из Южной Калифорнии. Вы что-нибудь об этом знаете?
— Ничего о нем не знаю. И как могу знать? Я давно его не видела.
— Вероятно, Каллиган подтолкнул его на это. Как я понимаю, он бежал отсюда вместе с Каллиганом?
— Да, этот грязный мерзавец уговорил его, восстановил против собственного отца.
— Вы говорите, он ударил ножом отца?
— Да, в день своего побега. — Глаза ее расширились и затуманились. — Он ударил его кухонным ножом в живот. Рана была ужасной. Фредерикс несколько недель лежал на спине, не двигаясь. Он так и не оправился окончательно от этой раны. Впрочем, как и я. Мой собственный сын совершил такой поступок.
— А почему это произошло?
— Дикость и упрямство. — Она помолчала. — Он хотел уйти из дома и жить, как ему нравится. Каллиган настроил его. Он делал вид, что благополучие Тео — это все, о чем он заботился. Я знаю, о чем вы сейчас подумали. Вы считаете, что Тео правильно сделал, покинув дом своего отца — подонка и жильцов, которым я сдаю комнаты. Но что потопаешь, то и полопаешь. А что теперь с ним случилось, разве это лучше?
— Я действительно думал об этом, миссис Фредерикс.
— Я знала, что добром это не кончится, — сказала она. — У него не было любви к своим близким. Он ни разу не написал нам с тех пор, как уехал. Где он был все эти годы?
— В колледже.
— В колледже? Учился в колледже?
— Ваш сын — честолюбивый парень.
— О, да. Честолюбия у него всегда хватало. Это в колледже он научился обманывать людей?
— Думаю, где-то в другом месте.
Возможно, именно в этой комнате, подумал я, когда Каллиган поддерживал его фантазии и сделал ставку на его случайное сходство с человеком, которого убили. Комната до сих пор носила на себе следы Каллигана.
Женщина смущенно поежилась, как будто я обвинял ее в чем-то.
— Не утверждаю, что мы были для него хорошими родителями. Он хотел иметь больше того, что мы могли дать. Он всегда считал, что он какой-то особенный.
Лицо ее стало хмурым, она пыталась добраться до истины в своих чувствах. Опершись руками о кровать, женщина откинулась назад и посмотрела на свое раздувшееся тело, огромные обвисшие груди и большой живот, в котором когда-то носила сына. Над ее опущенной головой вокруг одинокой лампы кружились насекомые, не боясь обжечься.
Ей все же удалось как-то себя успокоить:
— По крайней мере, он никого не убил.
— Да, — ответил я.
— А кто зарезал Каллигана? Вы сказали, что это молодой бандит.
— Его зовут Томми Лемберг. Томми и его брат Рой, возможно, скрываются в Онтарио...
— Вы сказали — Лемберг?
— Возможно, они скрываются под этим именем. Вы знаете Томми и Роя?
— Я вам скажу. Вот уже две недели они снимают у меня комнату на первом этаже. Они сказали мне, что их фамилия Лемберг. Откуда я могла знать, что они скрываются.
Глава 27
Я ждал Лембергов на темном крыльце. Они вернулись после полуночи, немного пошатываясь. Моя машина, запаркованная напротив дома, привлекла их внимание. Они перешли улицу и стали ее рассматривать. Я спустился с крыльца и направился к ним.
Они повернулись ко мне и стояли так близко друг к другу, что казались одним аморфным телом с двумя головами. Лица их были бледными, глаза — удивленными. Томми направился ко мне, двигаясь несколько боком. Рука его все еще висела на перевязи под курткой.
Рой поднял голову и быстро крикнул ему безнадежным голосом:
— Вернись, брат.
— Как же! Этот старик сам нарывается на скандал! — Он подошел ко мне и плюнул в пыль у самых моих ног.
— Успокойся, Томми, — уговаривал его Рой. — Поговори с ним. — Он шел следом за братом.
