Микки Спиллейн - Черная аллея
Сэмми выглянул в окошко, задумался на секунду-другую, потом бросил напарнику:
— А ты знаешь, кто он, этот чокнутый?
— Говорит, что Хаммер.
— Да, хренов частный сыщик. Тот самый, что прихлопнул Эйзи Понти в доках.
— А дон это знает?
— Ну, ясное дело, знает. — Сэмми полез в карман, достал «уоки-токи», надавил на кнопку и сообщил кому-то, что здесь происходит. Прошла добрая минута, прежде чем чей-то другой голос, тоже с городским акцентом, распорядился, чтоб меня пропустили. Сэмми сказал:
— Проезжай, только медленно. Фары не выключать, делать то, что тебе говорят.
Ствол дробовика, нацеленный мне в голову, нехотя отодвинулся в сторону, и, когда парочка расступилась, я нажал на переключатель скоростей и двинулся по дорожке. В лицо мне то и дело ударяли снопы света от фонарей. Наконец я достиг последнего поворота, и показался дом — ярко освещенный. Откуда-то из темноты, сзади, вынырнули мужчины и сопровождали машину до самых дверей. Еще четверо дежурили у входа с пистолетами наготове. При других обстоятельствах я был бы польщен, видя, какой почетный прием оказан, какие собраны силы, чтобы достойно и во всеоружии встретить меня, но теперь... теперь все карты были на руках у них. И мне предстояло играть, сохраняя полнейшее самообладание и спокойствие.
Я выключил мотор, вынул ключ зажигания, сунул его в карман и вышел. Первый обыск носил весьма поверхностный характер и позволил убедиться, что оружия крупного калибра при мне нет. Второй проводился куда тщательнее — они искали нож или спрятанное где-нибудь в самом укромном месте лезвие бритвы. Наконец, убедившись, что я чист, они знаком дали понять, что я могу пройти к двери. Позвонили, и она отворилась. На пороге стоял Паттерсон с небольшим автоматом в руках и подлой улыбкой на физиономии. И если бы не появившийся в этот момент дон, еще неизвестно, чем бы все кончилось. Но Понти появился и сказал:
— Входите, Хаммер.
В комнате мы были одни, но за ее дверями наверняка дежурила целая армия. И в дверях наверняка имелись потайные глазки, позволяющие следить за каждым моим движением.
— Желаете выпить? — предложил Понти.
Пить здесь мне не больно-то хотелось, но из вежливости я ответил:
— Спасибо, то же, что и вы, дон Понти.
Дон Понти приготовил два высоких бокала, налил виски «Кэнэдиен клаб», добавил имбирного эля, несколько кубиков льда, протянул мне один бокал и предложил присесть. Все это напоминало милую встречу двух старых друзей, но оба мы чувствовали, как растет напряжение, что обстановка накалена до предела. И оба прекрасно понимали, чем все это может кончиться. Я спросил у дона разрешения воспользоваться телефоном. Он молча кивнул, и я тут же схватил трубку. Набрал номер Вельды, продиктовал ей номер телефона, с которого звоню, и повесил трубку.
— Она будет звонить, — сказал Понти.
— Каждые десять минут.
— Вообще мне это нравится. Но не считаю, что столь уж необходимо.
Я пожал плечами и отпил глоток из бокала.
— К чему рисковать?
— Знаете, такой человек, как вы, очень пригодился бы в семье, — заметил он.
— Вы уж извините, дон Понти, но больно беспокойная у вас работа.
— Вы приехали сюда один...
— Разве?
Слово это ему явно не понравилось, и он нахмурился. Но когда я усмехнулся, озабоченная морщинка исчезла и он ответил улыбкой.
— По всем правилам я бы должен был убить вас, Майк... Хотя бы за то, что вы убили моего сына, пусть даже Эйзи был далеко не подарок. Я верю, что вы действительно хотели предупредить меня об измене, там, в доках, но я уже был готов к такому повороту событий. Вы что же, вообразили, что я стану делать из себя мишень, сойдя с корабля ночью на темном причале? Вы считаете, что, если босс уезжает, все остается по-прежнему, да? Что кто-то на время занимает его место, а потом, по возвращении, дон снова спокойно занимает его по праву?..
— Я высоко оцениваю предпринятые вами меры предосторожности, — коротко ответил я.
— И, разумеется, вы вообразили, что я никак не могу убить вас до тех пор, пока не буду знать, где деньги?..
— А помните старые добрые времена, дон Понти? Вы запросто могли схватить какого-нибудь парня, и вырвать у него ногти, и отрезать ступни... только ради того, чтоб он заговорил. И уж, конечно, он тут же начинал говорить. Вы считаете, что и со мной можно так?
Понти фыркнул и принялся за виски.
— Нет. С вами... это не тот случай, Майк. Заговорить-то вы, конечно, заговорите. Но вся штука в том, что вам нечего сказать. Во всяком случае, из того, что меня интересует.
Я смотрел на него поверх бокала.
— Дули успел сказать вам кое-что, Майк. Но далеко не все. И вы еще не вычислили. Я прав?
— Правы.
— Тогда к чему было приходить сюда?
— Найти человека, который распорядился убрать Дули.
— И с чего вы так всполошились? Кем он был, этот ваш Дули? Никем. Полный ноль! Он даже не был рядовым членом мафии. И теперь мертв, что тут поделать... — Секунду он молча смотрел в потолок, потом добавил: — Лично я должен был бы возненавидеть его. Я допустил ошибку. Именно потому, что он не был одним из нас, я ему доверял. И деньги его, похоже, ничуть не интересовали. Я много раз показывал и объяснял, как можно сколотить состояние, но ему было плевать. Именно поэтому я и проникся к нему доверием. И главы других семейств разделяли мое мнение.
— Так вы собирались спрятать деньги здесь, в пещере?
— Да, такова была изначальная идея. Они должны были храниться во втором, дальнем ее отсеке, который отделялся бы стеной и вход куда был бы замаскирован. Ну и, естественно, туда бы вел потайной ход из дома.
— И потому вы устроили там ферму по разведению грибов? Чтоб отвести подозрения, да?
— Смотрю, вы хорошо выполнили домашнее задание, мистер Хаммер.
Черт, если б не Гомер, я бы никогда об этом не узнал. Слава Богу, что хоть теперь не надо самому осматривать это место. Понти не лгал, но и с крючка меня снимать не спешил. Я взглянул на часы, снял трубку и снова позвонил Вельде. Сказал ей, что все пока в порядке, и повесил трубку.
— Ну а что касается Дули... Скажите, дон Понти, он делал нечто такое, что могло бы возбудить у вас подозрения?
Тут Понти, похоже, растерялся и немного погрустнел. Вся присущая резкость и жесткость словно испарились куда-то, и на смену им явилась настороженность, выработанная за долгие годы ожидания следующего хода, который может сделать противник. Нет, окончательно он эти качества не утратил, но ситуация заставляла смотреть на вещи по-другому. К тому же он был уже далеко не молод. Уж восемьдесят-то ему точно стукнуло, и он являлся последним представителем старого поколения, который должен был передать свои дела и знания потомкам того же рода.
— Следовало бы помнить, что доверять никому нельзя, — сказал он. — Теперь такие времена, что ни о каких друзьях не может быть и речи.
— Особенно когда занимаешься таким делом, как ваше...
— Но почему, почему он пошел на это? Ему следовало бы понимать, к чему это приведет.
— Понти, — сказал ему я. — Лично вам Дули ничего плохого не сделал. Он даже ваших денег не крал. Просто изъял из обращения и спрятал там, где никто не может найти. Его просто тошнило от того, что происходит вокруг, в мире. Он сражался на войне, чтобы спасти этот мир, потом вдруг увидел, что все напрасно, все псу под хвост и что всему этому безобразию способствует разного рода жулье. Своим поступком он собирался крикнуть об этом на весь мир, но никто бы его не услышал. И теперь его протест похоронен вместе с деньгами.
Пока я говорил это, лицо его затвердело и снова обрело жесткое выражение.
— Слишком большие деньги, чтоб один человек мог долго их прятать. Вам это известно или нет?
— Да, известно.
— И далеко не всякое здание можно превратить в безопасный склад для хранения, так или нет?
— Ну и?..
— Пещера — идеальное решение. Все бы сработало. — Плотно сжатые его губы снова раздвинулись в улыбке. — Я так понимаю, вы со своей секретаршей уже успели проверить склад Гарриса, да?
— Что ж, у вас прекрасно отлажена система слежки.
— Ну и каков же результат?
— Там пусто, какой же еще... Замечательный склад для бутлегера. Даже летучих мышей нет. А кстати, как вы боретесь с этими тварями на грибной ферме?
— Ну, во-первых, они не выносят шума. Потом, еще существует цианид, им обрабатывают гнезда.
Беседа явно зашла в тупик. А потому я резко сменил тему и спросил Понти:
— А как вы сами собирались удрать с такими огромными деньгами?
Он выразительно пожал плечами.
— Когда производился трансфер, я в этом не участвовал. И, возможно, именно потому ни разу не сидел за решеткой. Знаете, и теперь не собираюсь. И если б Дули не обвел меня вокруг пальца, то была бы кража века. — Он поднял на меня глаза, в них светилось любопытство: — А вы когда-нибудь задумывались над тем, почему власти ни разу не пытались меня депортировать?
