Джеймс Чейз - Мисс Шамвей машет волшебной палочкой
– Вы знаете, – спросил он мрачно. – Мира Шамвей.
– Какая Мира Шамвей? Их две.
– Как две? – Кленси едва не подавился сигарой. – Что это вы такое сочиняете?
– Знаете, Кленси, – начал я. – В этой истории много такого, чему вообще невозможно верить. Так что вы вряд ли поймете меня. Но я готов дать исчерпывающую информацию, чтобы прояснить обстановку.
– Не слушайте его! – рявкнул Сэм. – Эта девчонка свела его с ума.
Инспектор косо взглянул на Богля.
– Когда мне понадобится что-то у вас выяснить, – сказал он сухо, – я дам вам знать. А пока помолчите. – Он повернулся ко мне. – Ну, так что там у вас?
Я знаком предложил инспектору сесть.
– Устраивайтесь поудобнее. Для того чтобы все объяснить, мне нужно время. А вам пригодится вся ваша энергия, чтобы поддержать работу мозга.
– Оставьте мой мозг в покое, Милан, и вообще, будьте поосторожнее. Я знаю, что вы считаете себя хитрецом, но, если вы попытаетесь мне морочить голову, я посажу вас под замок до тех пор, пока все не прояснится. Как вам нравится такая перспектива?
– К чему угрозы, старина, – бросил я беспечно. Но на самом деле я не был так уж спокоен: попади я в тюрьму, Мира останется без поддержки.
– К делу, Милан, к делу.
Мысль объяснить такому типу, как Кленси, все перипетии мексиканской истории была не слишком остроумной, но делать было нечего.
Кленси слушал меня с сонным видом. В начале рассказа он снова раскурил сигару, распространявшую запах затхлости. Она, казалось, была противна даже ему самому, поскольку после второй затяжки инспектор позволил ей мирно погаснуть. Судя по его манере курить, одной сигары ему вполне должно было хватать на неделю. Эта же, принимая во внимание ее запах, видно, служила ему годы.
Дойдя до половины повествования, я понял, что теряю время попусту. Кленси никак не мог понять, сошел ли я с ума или просто вожу за нос, и сердился все больше и больше. Еще немного, и он окончательно выйдет из себя.
– Вот так обстоят дела, – закруглился я. – Одну Миру похитили, а другая убила Анзела.
Я сознательно не упомянул, какое отношение ко всей этой истории имеет Крюгер. Поскольку Пеппи был крепким орешком, я решил заняться им сам, без привлечения полиции.
– Ну и история! Стоя уснешь! – подвел итог Кленси. Он глубоко вздохнул. – Нужно совсем свихнуться, чтобы рассказывать такое перед судом. Если бы я не знал вас, Милан, я бы сразу забрал вас с собой, чтобы не терять время.
Я указал рукой на Богля:
– Вот же свидетель, Кленси. Он подтвердит вам все, что я рассказал о превращении в колбасу, о летающих женщинах, говорящей собаке и прочей чепухе.
– Хорошо, – Кленси перевел взгляд на Богля. – Вы видели, как человек превращается в колбасу?
Богль посмотрел на меня, потом повернулся к Кленси.
– Да он просто пудрит вам мозги. Я ведь уже говорил. Ничего подобного я не видел.
– Кретин! – крикнул я со злостью. – Ты ведь отлично знаешь, что все это правда!
– Все! – заорал вдруг инспектор. – С меня достаточно, Милан! Или выкладывай все начистоту, или я сажаю тебя под замок!
– Но я же говорю вам… – начал я.
– О'кей, – Кленси поднялся. – Пойдемте со мной, вы, двое. Посмотрим, как отреагирует на вашу историю шеф!
Я посмотрел на Богля.
– Ну и что ты надеешься добиться своей игрой?
Лицо Богля передернулось.
– Можешь болтать все, что хочешь, – с яростью бросил он. – Я заставлю ее заплатить за все. Если копы до нее не доберутся, то я возьмусь за дело сам. Тот, кто пристукнул Дока, все равно свое получит!
– Кого это ты называешь копами? – с возмущением спросил Кленси.
– Да тех, кто они и есть на самом деле, – ответил Богль.
Прежде чем Кленси успел ответить, перед дверью остановился катафалк. Мы замолчали, глядя на разворачивающуюся перед нами сцену. Едва увидев носилки, Богль заплакал.
Глава 5
Полицейского капитана звали Саммерс. Я знал его достаточно хорошо. Это был очень милый человек, когда бывал в нормальном расположении духа. В дни же плохого настроения лучше было не попадаться ему на глаза.
Он заставил прождать меня около четырех часов, и эта пытка ожиданием довела меня почти до безумия.
– Привет, Милан, – сказал он, когда Кленси втолкнул меня в кабинет. – Сожалею, что заставил тебя ждать. Садись.
Кленси неподвижно застыл за спиной Саммерса, нервно жуя потухшую сигару.
– Все в порядке, – беспечно сказал я, пожав ему руку и поудобнее устроившись в кресле. – Это достаточно простое дело.
– Неужели? – Капитан уставился на меня долгим взглядом, затем протянул пачку сигарет. – Закуривай.
Когда мы закурили, он продолжил:
– Оказаться замешанным в историю с убийством – такое на тебя не похоже. Я считал тебя слишком ловким для этого.
– Ни во что я не замешан. Кроме шуток. Я уже нашел этого бедного старика мертвым.
– Ну да, вы только нашли его. Но девушка почему-то оставила тебе записку, что пришила сама этого доктора.
– Все это ерунда, – медленно проговорил я. – Она не убивала Дока и не писала записку. Это сделала другая Мира.
– Другая? – Саммерс скрылся за густым облаком дыма. – Ах да. Тип, превратившийся в колбасу, говорящая собака, летающая женщина. Да, Кленси все это говорил.
При этих словах Кленси нервно притопнул, потом воцарилось молчание, настолько полное, что я слышал тиканье моих часов, причем так же ясно, как будто это был будильник.
– Придумай что-нибудь получше, – изрек наконец Саммерс. – У меня нет времени выслушивать все дурацкие истории. Может, тебе и доставило удовольствие дурачить Кленси, но со мной этот номер не пройдет.
Мы обменялись взглядами, и я понял, что наступило время менять тактику.
– О'кей! – сказал я. – Почему бы не допросить девушку? Зачем допрашивать меня?
– Будьте уверены, мы возьмемся за нее, едва только отыщем, – ответил Саммерс. – У нее спросят о целой куче вещей, а потом посадят на тепленький симпатичный стульчик, где она и поджарится.
Я покачал головой. Значит, они еще не арестовали Миру. Это уже кое-что.
– Она ваша подруга, не так ли, Милан?
– Нет. Я просто нахожу ее привлекательной и забавной, но не больше.
– Богль говорил другое.
– Это не серьезный свидетель. Он был лучшим другом старика. Сэм считает, что Мира убила Дока, и будет говорить что угодно, лишь бы посадить ее за решетку.
– Значит, ты считаешь ее невиновной?
– Это очевидно, – резко ответил я. – Я ведь уже говорил об этом.
– Что же, ты единственный, кто так думает. Она сама созналась, написав этот документ. – Он похлопал по листочку бумаги. Я узнал записку, перехваченную Боглем.
– Что ж, я могу вам только посочувствовать. Да, у вас есть платье, запачканное кровью, и даже это письмо. Вы держите, так вам кажется, в руках прочную нить. Но они оставлены не той Мирой, которую вы имеете в виду, а другой, которую теперь знаю только я, так как Док, знавший ее, убит.
– Но против вашей подружки есть и другие улики: рукоятка ножа с ее отпечатками пальцев, а на пиджаке старика найден ее волос. – Саммерс осторожно погладил себя по затылку. – Нет, Милан, это дело ясное, и я советую тебе вести себя осторожнее.
Я пожал плечами.
– Если вы уже все решили, то, конечно, помочь вам невозможно. Я хотел вызваться добровольцем, но, поскольку моя версия убийства оказалась слишком тяжелой для вашего пищеварения, отказываюсь.
Саммерс задумчиво посмотрел на меня.
– Расскажи-ка все сначала, Росс. Я давно знаю тебя, и ты никогда не опускался до лжи. Давай, я хочу выслушать непосредственно сам твое изложение данного явления с двумя девушками.
Кленси тяжело вздохнул, но это не было принято во внимание. Я повторил все, что когда-то пытался втолковать Кленси. Саммерс слушал, не сводя с меня холодного выразительного взгляда и не переставая поглаживать себя по затылку. Когда я кончил, он покачал головой.
– Тебе не откажешь в воображении, Милан. Неплохой сюжет для анекдота.
– Да, история потрясающая, но это все чистая правда.
– И не скажи! Одна говорящая собака чего стоит. Псина из шерсти и костей, понимающая человеческую речь, да еще и отвечающая тебе. Это весьма в духе детектива. Кстати, где она?
– В собачьем госпитале. Ее отвез туда Богль. Спроси его, где собака.
– Я уже спрашивал об этом Богля. Но он категорически отрицает тот факт, что собака разговаривала.
– Нужно позвонить в госпиталь. Он должен находиться где-то рядом с Мелберри-парк.
На лице Саммерса промелькнуло что-то похожее на улыбку.
– Займитесь этим, – приказал он Кленси. – Я очень хочу услышать, как разговаривает пес.
Но тут я вспомнил последние события, и мне стало нехорошо.
– Погодите-ка, но ведь он теперь не разговаривает. Его ударили по голове. Он только лает.
Наступило продолжительное молчание, и лицо Саммерса помрачнело.
– Ага! Теперь он только лает, – повторил Саммерс и тут заметил мнущегося в нерешительности Кленси. – А ты чего ждешь? Ведь все равно нужно разыскать эту псину. Я хочу знать, была ли недавно доставлена в клинику раненая собака.
