Джеймс Чейз - Нас похоронят вместе
– Хенк! Не лучше ли будет, если я все же приеду? Тогда нас будет двое, а две пары глаз лучше, чем одна. Я буду очень осторожен, я должен обязательно быть с вами.
– Я прошу вас, шериф, оставайтесь на своем месте. Я ориентируюсь в ситуации. Здесь работа для одного. Если вы подойдете, я что-нибудь услышу и не будет уверенности в том – вы это или Логан. Понимаете? Я могу задержаться с выстрелом, что может оказаться смертельным. Так что прошу вас, предоставьте это мне.
– Я понял, – сказал Росс после непродолжительного молчания. – Я остаюсь здесь. Выходите на связь каждые десять минут. Это приказ.
– О'кей, шериф. Все будет хорошо.
– Счастливо, Хенк.
– Если кому и нужно счастье, так это Логану, – ответил Хэллис и выключил рацию.
Браун стоял на кухне. На его лице была злая улыбка. Опоссум? О да, конечно.
Он был совершенно уверен в том, что на дереве сидит с нацеленным оружием энергичный заместитель шерифа и ждет его появления. Прежде чем уходить, он уберет ищейку со своего пути.
Несколько минут он постоял на кухне, размышляя, вытащил из кобуры револьвер, проверил его и снова засунул в кобуру. Потом он выключил свет в кухне, подошел к небольшому окну и стал вглядываться в темноту. Лунный свет освещал только переднюю часть хижины. Через несколько минут он достигнет кустарников за хижиной. Время идти.
Браун открыл окно, взобрался на подоконник и соскользнул вниз с ловкостью змеи. Он распластался на земле, прислушался и пополз под прикрытие кустов. Несколько минут он лежал на земле неподвижно, чувствуя, как сырость проникает сквозь рубашку. Он подождал, пока глаза привыкли к темноте, и только потом продолжил движение. Опираясь на локти, он двигался бесшумно и почти так же быстро, как змея. Он все время держался влево от дерева, на котором, как он предпо-лагал, сидел заместитель шерифа. Он намеревался обогнуть дерево и подползти к нему сзади.
Когда он был на одной линии с деревом, примерно в пятидесяти метрах от него, он остановился.
Со своего места под кустом, листья которого касались его головы, он свободно видел дерево, однако ничего не мог различить.
Он одобрительно кивнул. Ищейка выбрала хорошее место для себя. Наверняка сидит на самом верху, откуда открывается отличный вид на хижину.
Браун ждал. Рано или поздно ищейка сделает неосторожное движение. И если он точно определит, где находится враг, остальное – детская забава.
Браун устроился поудобнее и стал ждать.
Хэллис распрямил ноющую спину. Карабин лежал поперек колен, готовый к стрельбе. Его глаза не отрывались от хижины. В гостиной и в одной из комнат горел свет. Он кинул взгляд на джип, который теперь был полностью освещен луной. Логан должен воспользоваться джипом. Хэллис был уверен, что пристрелит его, когда тот появится в дверях. Все было, как во Вьетнаме, только с небольшой разницей. Тогда у него не болела спина. Со значительно поубавившейся самоуверенностью он размышлял о том, сколько еще он сможет выдержать, сидя на дереве. Он чуточку сдвинулся в сторону, чтобы дать немного отдохнуть спине, переместить центр тяжести и утихомирить жгучую боль в натертых до ран ягодицах.
«Выходи же, мразь! – призывал он про себя. – Покажись же наконец!»
Тишина и спокойствие в хижине удручали его, однако, как он сказал самому себе, в любой момент может что-нибудь произойти. Он сжал пальцами карабин, потом вспомнил о приказе шерифа выходить на связь через каждые десять минут и включил рацию.
– Шериф?
– Что случилось?
– Пока ничего, – ответил Хэллис, плотно прижимая к губам микрофон. – Однако я уверен, что сегодня ночью он попытается удрать. Надо только запастись терпением.
– Но, Хенк, вы уже сидите на дереве семь часов. Как вы себя чувствуете?
Он принудил себя ответить бодрым голосом:
– Великолепно. Я мог бы просидеть здесь еще целую ночь. Я чувствую, что Логан сегодня выйдет. Обо мне не беспокойтесь.
– Вы просто необыкновенный человек, Хенк. Я восхищаюсь вами.
Хэллис улыбнулся. В устах старого шерифа это была большая похвала. Он пошевелил ноющей спиной.
– Благодарю, шериф, я вас не разочарую.
– Сообщайте обстановку через каждые десять минут. Я буду у аппарата, пока вы не прикончите эту скотину.
– О'кей, – ответил Хэллис и выключил рацию.
Во время беседы с шерифом он ни на мгновение не выпускал хижину из поля зрения. Что там происходит?
Потом он неожиданно подумал, что если Логан исчезнет, то непременно выведет из строя телефон. Не хотелось думать, что этот тип убьет Вестона, перед тем как удрать. Может быть, он свяжет их, оборвет шнур и отправится в дорогу. Хэллис молил Бога, чтобы он оказался прав.
Он не догадывался, что Браун уже полз, как змея, через кусты, приближаясь сзади к его дереву. Он включил рацию:
– Шериф, мне только что пришла в голову мысль, что, если Логан будет смываться, он наверняка выведет из строя телефон. Не позвоните ли вы Вестону? Если он подойдет, вы можете сказать, что ошиблись номером. Мне нужно знать, работает ли телефон.
– О'кей, Хенк, ждите.
Примерно через пять минут Росс сообщил:
– Никто не отвечает. Видимо, он уже оборвал провод.
Хэллис кивнул:
– Значит, он выйдет. О'кей, шериф. Я готов встретить его. Теперь осталось недолго ждать.
– Держите связь.
– Не беспокойтесь.
Бдительность Хэллиса достигла высшей точки. Его глаза были прикованы к хижине.
Между тем Браун, одежда которого покрылась грязью, обогнул дерево. Некоторое время он лежал совсем тихо, потом бесшумно пополз дальше, пока расстояние между ним и деревом не сократилось до двадцати метров. Он взглянул наверх. С этой стороны дерева листва была пореже, тем не менее он не увидел Хэллиса и снова стал выжидать.
Жжение в ягодицах становилось невыносимым. Хэллис разозлился на самого себя за то, что не догадался захватить одеяло, которым смог бы обернуть ветку. Сколько еще ждать? Теперь он знал, что телефон не работает. Логан может появиться в любой момент. Не отрывая глаз от хижины, он осторожно приподнял карабин и изменил положение тела. С трудом он сдержал вздох облегчения.
Чуть приметное движение сыграло роковую роль. Браун увидел Хэллиса и со злой, торжествующей ухмылкой вытащил свой револьвер.
Подняв голову, Шейла враждебно посмотрела на Перри. Когда ключ повернулся снаружи, она слегка вздрогнула.
– И что теперь?
– Он готовится сбежать. Если нам повезет, этот кошмар закончится через час.
– А ты, по крайней мере, извлек для своего сценария идею, не так ли?
– Ах, Шейла, – сказал Перри и сделал несколько шагов по направлению к ней. – Неужели ты не можешь думать о нас. Когда все это кончится…
– Перестань же наконец! Пока ты был внизу и ужинал с этой обезьяной, я тщательно все продумала. Я пришла к выводу, что занимаю в твоей жизни слишком маленькое место. В принципе ты интересуешься только своими глупыми сценариями. Я для тебя – всего лишь безделушка. Я украшаю твой дом. Ты прямо лопаешься от гордости, что смог подцепить на удочку такую молодую жену! Ты интересуешься мною, когда речь идет о постели. Сколько раз я пыталась поговорить с тобой, но ты даже не слушаешь меня. Единственное, о чем ты думаешь, – это деньги.
Перри устало сел.
– Но, Шейла, сейчас неподходящий момент спорить о таких вещах. Ты, наконец, должна понять, что мы находимся в очень опасном положении. Браун собирается бежать. Он может прийти сюда и убить нас обоих. Неужели ты этого не понимаешь? Что ему, собственно, терять? Я сделал все возможное, чтобы не злить его и поддерживать в хорошем настроении. Может быть, он удовольствуется тем, что только запрет нас здесь. Я молю Бога, чтобы он удовольствовался этим, но пока он здесь, мы оба на грани жизни и смерти.
– Ты всегда находишь причины закрыть мне рот, – закричала она. – Я предупреждаю тебя, что, как только мы выйдем отсюда, я развожусь с тобой. Мне нужна свобода. Есть сотни более богатых мужчин, которые мечтают на мне жениться. Я сыта жизнью с киносценаристом. Дошло до тебя это, наконец?
Перри посмотрел на нее, но встретил лишь холодный и враждебный взгляд ее глаз.
Он вспомнил о двух годах, которые он провел с этой женщиной, в течение которых он делал все, чтобы понравиться ей, и тем не менее понимал, что нередко бывали периоды, когда он целиком погружался в свои заботы и просто забывал о ее существовании. Писать сценарии было его жизнью. Он отдал этому все свои силы. В этот момент он понял, какое это для него большое счастье – освободиться от своей жены. И тем не менее воспринял это как свое поражение. Он так старался сделать удачным этот брак, хотя и знал, что все его усилия обречены на провал. Теперь он убедился в этом. Все было кончено, и в том смешанном чувстве, которое он испытывал по отношению к Шейле, победило облегчение.
Он улыбнулся Шейле:
– Если ты непременно этого хочешь, я не возражаю. Я дам согласие на развод и позабочусь о тебе.
