Михаил Серегин - Месть одноклассника
Василий выслушал его рассказ, затем мрачно произнес:
— Не знаю, какой новостью для тебя это будет, но твою жену только что нашли убитой.
— Как, где ее нашли? — изумился Артем. Он не мог поверить. Казалось, вот только что он разговаривал с Вероникой, и теперь, оказывается, она мертва.
— Скажи, что ты ни при чем! — потребовал от него Василий.
— Конечно, я ни при чем! — воскликнул рассерженный Артем.
— Может, это получилось случайно? — осторожно заметил Василий. — Она там стала кричать, вышла из себя…
— Нет! — почти выкрикнул Артем. — Никаких случайностей! Я ее просто напугал, а когда уходил, Вероника была жива. Я в этом уверен!
— По телевизору сказали, что ты поссорился с ней и всадил каблук ее собственной туфли ей в голову. Вроде есть какие-то свидетели, — вкратце обрисовал ситуацию Василий. Он старался быть нейтральным. Просто констатировал факты. — Камера наблюдения в холле торгового центра запечатлела твое бегство. Ты пытался изменить внешность, но тебя все равно опознали. Еще ты избил одного из охранников.
Артем подавленно молчал. Он не мог даже себе представить в самых страшных кошмарах, что все настолько плохо. Все факты, свидетели и улики говорили против него. Город теперь взбудоражен, как пчелиный улей. Каждый знает его лицо и поспешит донести в милицию, если увидит на улице, чтобы получить награду за информацию.
— Артем, извини, я чувствую себя виноватым перед тобой, — с сожалением произнес Василий, — ведь я тебя просил вести это расследование. Не надо было этого делать. Думаю, сейчас тебе надо остановиться, пока не стало слишком поздно. Тебя могут убить. Попробуй пока скрыться где-нибудь. Надо выждать время. Если нужны деньги или еще что-нибудь…
От слов друга по спине бегали мурашки. В душе было ощущение затравленного и загнанного в угол зверя. Перед глазами стояло лицо Вероники. Видит бог, он не желал ей смерти!
— Да куда я теперь скроюсь! — проговорил Артем потерянно. — Меня возьмут на выезде из города. В аэропорт тоже не сунешься.
— По телевизору сказали, что даже автобусы проверяют, — добавил Василий и предложил: — Но ты можешь спрятаться у меня на турбазе. Там людей нет. Рабочие пока не заехали. Один только сторож — Семеныч. Сам знаешь, насколько его интересуют новости. От него проблем не будет. По-моему, это единственный выход. Посидишь там, а я пока что-нибудь придумаю.
Посмотрев на Машу, Артем сказал в трубку:
— Только я буду не один. Ты не против?
— Маша? — догадался Василий.
— Да, — подтвердил Артем, — ей нельзя оставаться одной. Этот псих рыщет где-то поблизости.
— Нет проблем. Когда мне позвонить и сказать Семенычу, чтоб ждал вас на лодке у причала?
Артем тяжело вздохнул и снова посмотрел на Машу:
— Давай так: мы сейчас съездим, быстро соберем вещи, и я тебе перезвоню. И тогда ты звякнешь Семенычу.
— Заметано, — согласился Василий. — Только не додумайся показаться у себя дома. Там, наверное, уже засада, — предостерег он на прощанье.
— Я пока еще не совсем идиотом стал, но все равно спасибо, — грустно улыбнулся Артем, убрал телефон и завел двигатель.
— Что случилось? На тебе лица нет! — обеспокоенно спросила Маша, пожирая его глазами. — Что, еще кого-то убили?
— Да, мою жену. После того, как я свалил из торгового центра. Этот псих добрался до нее, а думают теперь, что это я, — тихо проговорил Артем. — Нам надо залечь на дно. Василий правильно говорит.
— Боже мой! — выдохнула Маша, бледнея. На ее глазах блеснули слезы.
— Ты сейчас быстро соберешь самое необходимое, и мы спрячемся в надежном месте. Про расследование пока лучше забыть. Мне нельзя на улицу нос высунуть. Кругом облавы. — Артем старался говорить как можно спокойнее, чтобы Маша не разревелась и не устроила истерику. Он сам был на грани и хорошо понимал, что чувствует она.
— Сколько мы там будем? — дрогнувшим голосом спросила Маша, смахнула слезы и отвернулась, чтоб он не видел ее лица.
— Недолго, — уклончиво ответил он, — скоро настоящего убийцу поймают.
В сумочке, лежавшей у нее на коленях, завибрировал телефон. Маша вынула его, приложила к уху, а затем с силой отшвырнула через салон и зарыдала. Артему пришлось остановиться и успокаивать ее.
— Звонил он. Сказал, что я следующая, — сквозь рыдания выговорила Маша. Артем обнял ее и так сидел некоторое время, размышляя, что делать дальше. Василий предлагал отсидеться. Только поможет ли это им? Артем не был уверен. Надо было продолжать расследование, ведь правоохранительные органы не ищут другого убийцу. Они ищут его. Надо действовать. Артем решил, что как только они окажутся на острове, он займется Дубовым, выяснит о нем все, а потом встретится и поговорит по душам.
— Я в порядке, поехали, — пробормотала Маша, выбираясь из его объятий. Не глядя на Артема, она достала из сумочки зеркальце, платок и принялась убирать с лица следы расплывшейся косметики. Артем завел двигатель, глянул в зеркало заднего вида, одновременно показывая поворотником, что он намерен тронуться. Нажал педаль газа и отъехал от обочины.
23
— Кажется, с замком что-то не то, — произнесла Маша, пробуя открыть входную дверь.
— Дай попробую, — нетерпеливо бросил Артем, прислушиваясь к гнетущей тишине, царившей в подъезде. Сказанные тихо слова усилили бетонные стены, и могло показаться, что он говорит в микрофон где-нибудь на собрании в актовом зале администрации. Отобрав у нее ключи, Артем сам спокойно открыл дверь. Надо было лишь нажать посильнее. — Ох уж эти женщины! — Артем усмехнулся и сделал приглашающий жест: — Прошу!
— Но у меня раньше замок открывался легко. Это с ним что-то случилось, — запротестовала Маша, ступив в темную прихожую.
— Да-да, конечно, — тяжело вздохнул Артем. Внезапно в прихожей заколыхались черные силуэты. Из темноты вынырнули руки в черных перчатках и рывком втянули Машу внутрь. Артем хотел закричать, кинуться на помощь, но вдруг получил сокрушительный удар по голове откуда-то сзади, рухнул лицом вниз на коврик и отключился.
Сознание вернулось к Артему вместе с приступами тошноты. Он слышал, как кто-то разговаривает рядом, но был не в силах открыть глаза. В нывшей от боли голове беспорядочно метались мысли: «Что случилось?», «Где он находится?» и «Почему так болит голова?»
Постепенно память восстанавливалась, и его захватывал ужас от осознания того, что произошло. Последние воспоминание — это лицо Маши, которую утягивали в темноту. Его ударили сзади. Затем провал. Артем попробовал сфокусировать внимание на том, что говорили находившиеся рядом люди.
— Сейчас позвоню Рыжему, узнаю, что делать с этим фраером, — сказал некто глубоким хриплым басом. Его голос раскатами разлетелся по огромному пустому помещению, где все они находились.
— Давай звони, не всю же ночь с ним тут корячиться! — ответил ему глухой злой голос справа.
Уже по этим словам Артему все стало ясно. Рыжий — так называли отца Лизы, местного криминального авторитета. Это его люди были вокруг. До Артема дошло, что с ним собираются расправиться. Рыжий думает, что он маньяк, убивший его дочь. Трудно было представить, что с ним теперь сделают. Стараясь не показывать, что он очнулся, Артем едва заметно шевельнул руками, прижатыми к холодному бетонному полу, на которых он лежал. Руки были крепко связаны. Что делать дальше, он не представлял. Попробовать объяснить им, что он не виновен, — смешно. Подкупить? Да они его даже слушать не станут. Сказать, что он знает, кто настоящий преступник? Но поверят ли они? Скорее решат, что он любой ценой хочет сохранить свою шкуру. А что с Машей? По разумению Артема, бандиты не должны были ее тронуть. Она же ведь ни при чем. А что, если они решили иначе? Артем еще раз пошевелил руками, надеясь их развязать.
В это время обладатель хриплого баса разговаривал по сотовому с отцом Лизы. По отдельным фразам было понятно, что он шокирован. Рыжий не давал ему рта открыть. В конце бандит обреченно ответил:
— Я понял. Мы все сделаем.
— И чего? — поинтересовался обладатель глухого голоса.
— Он велел замочить этого пидора и снять все на камеру, — вздохнув, ответил обладатель баса, — и велел не просто замочить, а замучить, блин, до смерти.
— Мы ему кто, эсэсовцы, что ли? — влез в разговор третий голос, отличавшийся противной гнусавостью. — Пусть сам приезжает и мучит! Я на это не подписывался!
Обливаясь потом, Артем пытался освободить руки. Услышанное будило в разуме самые жуткие фантазии. Если бы только удалось освободить руки, он бы мог как-то сопротивляться. В прошлом он занимался единоборствами и в обычной ситуации мог постоять за себя. Другое дело — со связанными за спиной руками драться против троих.
— А че он вообще сказал? — поинтересовался четвертый голос — мягкий баритон.
