Ричард Старк - Мафия
— Мой Бог! О Боже! Я знал это, я знал это. Мой Бог, я знал!..
Паркер вошел и шагнул вправо, а Генди, войдя следом за ним, закрыл дверь. Паркер произнес:
— Не принимай так близко к сердцу. Незачем так волноваться, смотри на вещи проще!
Но шофер продолжал пятиться, бормоча про себя, пока наконец не уперся спиной в стенку. Он так и остановился там, напуганный до умопомрачения и все еще жестикулируя.
Судя по всему, это была уютная гостиная, премило обставленная современной мебелью, с торшером, в ней был даже большой стереопроигрыватель.
Генди нахмурился, взглянув на шофера, не менее озадаченный его поведением, чем Паркер.
— Что с тобой стряслось? — спросил он и перевел взгляд на Паркера: — Что с ним за дьявольщина такая творится?
— Не знаю, — отозвался тот. — Эй, ты, заткнись!
Шофер немедленно замолк. Руки его опустились, и он так и остался стоять, вытянувшись в струнку, как заправский солдат в строю.
Внезапно Паркера словно осенило, словно он все сразу понял. Засмеявшись, тихо сказал:
— Следи за ним, Генди! Я скоро!
— Ладно! — кивнул тот.
— Мистер, — вымолвил шофер хриплым голосом. В нем звучали плаксивые нотки, словно он вот-вот начнет рыдать.
— Помолчи-ка минуту, приятель! — Паркер проследовав мимо него.
За гостиной была столовая и холл, который вел в кухню, также в ванную и спальню. Паркер подошел к двери спальни и подергал за ручку. Она была заперта изнутри.
— Ну-ка, выходите! — произнес он. — Никто не собирается причинить вам вред — выходите же! Что ж, мне придется выстрелом разнести замок, вряд ли это вам понравится!
Ключ осторожно повернулся в замке, и дверь поспешно открылась. Женщина, которая неохотно подчинилась, часто моргая глазами, вышла из темной спальни; была она невысокой пухленькой на вид и несколько перезрелой. Возможно, она уже разменяла третий десяток; на ней было черное платье, такое, какое встретишь на женщинах в дешевых барах. Кожа была белой, а волосы выкрашены под блондинку.
— Он принудил меня, — сообщила женщина, глядя скорее на грудь Паркера, чем на его лицо. Голос был гнусавым, а мрачность, звучавшая в нем, не добавляла ему прелести. Я не хотела приходить сюда. Он заставил меня силой.
— Конечно. Понимаю. Пошли со мной.
— Но это правда! — мрачно продолжала настаивать женщина.
Паркер взял ее за локоть и повел в гостиную. Когда Генди увидел женщину, он ухмыльнулся, внезапно все поняв, повернулся к шоферу:
— Так вот, оказывается, что тебя так беспокоило?
— Он принудил меня, — мрачно повторяла женщина. Она твердила эту фразу, будто заучивая реплику, которую ей предстояло произнести во время спектакля.
Генди, все еще ухмыляясь, покачал головой.
— Послушай, — обратился он к шоферу, — ты же не собирался прямо отсюда отправиться с ней на занятия в школу, не так ли?
Шофер захлопал глазами и уставился на него.
— Тебе туго пришлось бы, если ты собирался изучать с нею геометрию или же заняться каким-то иным, столь же неподобающим мужчине делом, — не отставал Генди. — Ну, так как?
К шоферу медленно возвращалось самообладание. Он изобразил на лице подобие улыбки в ответ на ухмылку Генди и решительно замотал головой.
— Ну, тогда все нормально! — решил Генди. — Ну, я о том, что ты не собирался заниматься с ней самообразованием.
Улыбка на лице шофера растаяла снова, когда он перевел взгляд на пушку в руке Генди.
— То, что происходит, не имеет к тебе никакого отношения, — успокоил его тот. — И к женщине — тоже.
— Он принудил меня...
— Заткнись! — приказал Паркер.
— Мы намерены добраться до Бронсона — вот и все! — объяснил Генди цель своего прихода. — И мы думали, что, может быть, лучше будет связать тебя, чтобы ты потом не попал в переделку.
— Ну, будь я проклят! — вырвалось у шофера. — Чтобы мне умереть на этом самом месте!..
— Поэтому ты и леди сейчас ляжете на пол. — Генди прервал его причитания.
— Я не хотела приходить сюда.
Паркер толкнул женщину на пол.
— Все, что от тебя требуется, — свирепо заявил он, — это лежать и не рыпаться!
Шофер уже растянулся на полу, видимо испытав облегчение, что не надо стоять на ногах, которые еле его держали. Паркер держал обоих под прицелом, пока Генди искал, чем бы таким их связать.
Шофер глянул вверх и спросил:
— Вы намерены убить его?
— Возможно. Так что тебе придется подыскивать себе новую работу.
— Вы собираетесь и ее убить тоже?
— Его жену? Нет!
— Тогда мне вовсе не надо будет искать себе место. Просто свяжите меня покрепче, чтобы она знала, что я никак не мог освободиться и предупредить его.
— А в чем дело? Объясни! Ты что, не любишь его?
— Он высокомерный сукин сын!
— Это верно, — согласился Паркер.
Генди вернулся с мотком плотной бечевки и двумя шнурами. Бечевку он использовал, чтобы связать им руки за спинами, а шнуры — чтобы стянуть лодыжки. В ящике комода Генди нашел нижние рубашки и употребил их на кляпы.
Когда шофер и женщина были надежно связаны, а в их рты запихнуты кляпы, Паркер обошел апартаменты, повсюду выключая свет. Затем они с Генди вышли наружу, плотно прикрыв за собой дверь. После чего спустились по лестнице и направились к темному остову здания.
— Бедняге не повезло! — мягко заметил Генди, имея в виду шофера. — Такую ночь ему испортили.
Глава 6
Генди имел при себе три небольших тонких приспособления, завернутых во фланель и спрятанных во внутреннем кармане пальто. Он извлек из кармана свертки и развернул фланель. Возле задней части дома темень была такая, что хоть глаз выколи, но Генди умел видеть руками. Его отмычки, издавая приглушенные металлические звуки, работали над замком задней двери. Она вскоре открылась так легко, словно замок был сделан из масла. Генди вновь бережно завернул свои приспособления, убрал во внутренний карман и опять вытащил свой револьвер 38-го калибра.
Паркер вошел первым. В правой руке у него была пушка, а в левой фонарик-карандаш, из острия которого выбивался тонюсенький лучик света.
Они проникли на лестничный проем, бетонные ступени вели в подвал, деревянные — на верхние этажи. Прямо по ходу, впереди виднелась дверь — она явно была не на замке. Паркер осторожно открыл ее и обнаружил за ней... еще большую темень. Он направил вперед лучик фонарика и увидел, что они оказались в большой квадратной кухне. Он пересек ее, Генди неотступно следовал за ним. На другой стороне оказалось еще три двери. Одна вела в небольшую столовую направо, одна — в достаточно просторную кладовку, а третья — в большой коридор. Дальний конец коридора был освещен лампой. Когда Паркер начал пробираться по коридору, во всем доме часы начали бить одиннадцать.
Оба застыли, ожидая, когда часы сделают последний удар. Когда же трезвон наконец прекратился, Генди прошептал: “Иисусе!”
Но едва Паркер опять двинулся вперед, как тут же раздался еще какой-то звон. Он подумал сначала, что это бьют другие часы, но затем решил, что подобные звуки издает входная передняя дверь.
— Притормози! — прошептал он одними губами, обращаясь к Генди.
Впереди, в дальнем конце коридора, возник один из телохранителей. Они, притаившись, услышали, как открылась эта дверь, как раздались голоса, затем дверь закрылась, и телохранитель вернулся обратно к прерванной игре.
Паркер двинулся снова. Он и Генди тихо крались по коридору туда, где начинался главный холл. Стало отчетливо слышно, как кто-то, поднимаясь по лестнице, произнес:
— Приветствую вас, мистер Бронсон! Такая каша заварилась с этим клубом “Какаду”!
Другой голос пробурчал в ответ что-то нечленораздельное.
— Очень милый дом, мистер Бронсон! И в самом деле прекрасный.
— Ты уже говорил это в прошлый раз.
Должно быть, Бронсон, судя по голосу, чем-то раздражен.
— Не совсем так и не в таких выражениях.
— Хрен редьки не слаще. Ладно, Куилл, пошли в кабинет.
Повисло молчание, затем захлопнулась какая-то дверь наверху.
— Наблюдай за лестницей! — прошептал Паркер.
Генди кивнул.
Паркер двинулся наискосок вправо, подкравшись к открытой двери, где телохранители играли в “монополию”. Он заглянул внутрь и увидел их всех сидящими за столом и целиком сосредоточившимися на игре. За этим занятием они проведут и следующие несколько часов. Телохранители, наверное, ни во что другое не играли: “монополия” стала для них чем-то вроде допинга, так что какое-то время их вполне можно было не принимать в расчет.
Для Паркера стал неожиданностью этот визитер Куилл. Бронсона в последние пять дней посетил только один человек — молодой мужчина с кейсом, явившийся в управляемому шофером лимузине в воскресенье на ночь глядя, он был допущен в дом. Если бы не этот лимузин, его бы вполне можно было принять за страхового агента. Этот человек пробыл в доме не более получаса, а затем укатил снова.
