Джеймс Чейз - Нет убежища золотой рыбке
Она встала и начала ходить по комнате.
Мне хотелось уйти.
– Вам придется как-то распутаться с этим, Джин, – сказал я. – Как вы это сделаете, дело ваше. Мне жаль, что вы считаете мои чувства к вам дурной шуткой. А теперь я буду вам обязан, если вы уйдете.
Она выпрямилась, борясь со слезами.
– Разумеется. – Она неуверенно встала. – Все равно вы не способны меня понять. – Она стиснула кассету в руке. – Вы не знаете, что такое настоящая любовь.
Мне хотелось, чтобы она поскорее ушла. Возможно, она права и я действительно не знаю, что такое настоящая любовь, но если любовь становится причиной смерти двух людей, пусть ничтожных, тогда она не для меня.
Я подошел к двери и открыл ее.
– Прощайте, Джин.
Она шагнула к выходу и остановилась, посмотрев на меня.
– Можно вас попросить об одной вещи?
– Если смогу…
Она протянула мне кассету:
– Уничтожьте ее.
– Она ваша, Джин.
– Прошу вас… сделайте это для меня.
– Хорошо.
Я взял пленку и сунул ее в карман. Она медленно прошла мимо меня в коридор, там обернулась и взглянула на меня.
– Спасибо. Прощайте, Стив.
Я смотрел на нее. «Странно, – думал я. – Эта женщина еще совсем недавно казалась мне единственной в мире». Я видел ее бледное осунувшееся лицо, и мне казалось, что передо мной совершенно чужой человек.
– Прощайте.
Я был рад, когда она исчезла и за ней затворилась дверь. После ее ухода я несколько минут расхаживал по комнате, глядя на учиненный разгром. Потом позвонил Боргу. Услышав его голос, сообщил, что в моей квартире произошла кража:
– Тут все вверх дном и переломано. Я через час вылетаю в Лос-Анджелес.
– Вы вызвали полицию?
– Нет, для полиции у меня нет времени, позвоните им сами.
– Черт возьми, я скажу Джин, пусть она этим займется.
– На вашем месте я бы этим занялся сам, – сказал я и положил трубку.
Я сложил вещи в два чемодана, потом взял пистолет, из которого застрелили Фреду и Горди, и отправился в котельную. Пистолет полетел в центральную шахту, куда постепенно сбрасывались все новые и новые порции мусора. Кассету с пленкой бросил в топку котла. Сходив за чемоданами, я спустился на лифте к машине. До отлета оставалось еще часа два, и я ехал не спеша, сопровождаемый синим «мустангом». Поставил машину в гараж в аэропорту, сдал багаж и прошел в бар. О еде не хотелось и думать. Я сидел в углу и медленно потягивал виски. Я думал о Джин и о сказанных ею словах. Мне хотелось поскорее подняться на самолет и оказаться как можно дальше отсюда. Наконец по радио объявили посадку на мой рейс. Сев кресло, я закурил и попытался подумать о будущем. Но перед глазами все время возникал образ Чендлера и Джин, стоящих в проходе универмага. Я знал, что эта картина еще долго будет преследовать меня.
После посадки я получил багаж и зашагал через огромный холл аэропорта к стоянке такси.
– Мистер Менсон?
Я удивленно оглянулся. Позади стоял высокий стройный человек и улыбался мне.
– Я Терри Роджерс из редакции «Голливуд репортер». – Он широко улыбнулся. – Нам сообщили, что вы прилетели этим рейсом. Правда ли, что вы отказались от поста главного редактора «Голоса народа»?
– Правда.
– У вас возникли какие-то разногласия с мистером Чендлером?
– Нет. Просто я решил, что эта работа не для меня.
Я не спеша двинулся дальше.
– Нас огорчило известие о вашей секретарше, мистер Менсон.
– О моей секретарше?
– Мисс Джин Кейси. Ведь она была вашей секретаршей?
– Да. И что с ней?
– Минут десять назад передали по телетайпу, что она попала под грузовик.
Я сохранял спокойствие. Наверное, так и должно было закончиться.
– В самом деле?
– Да. Когда мистер Чендлер узнал, он сказал, что это очень большая потеря для журнала. Вы ничего не хотите к этому добавить?
– Всем нам надо когда-то умирать, даже золотым рыбкам.
Когда я уходил, он стоял и растерянно смотрел мне вслед.
