Алексей Макеев - Чистилище для Гурова
– Вот уж не ожидал, что ты надо мной так издеваться будешь! – буркнул тот, входя в квартиру.
– Петр! Ты знаешь его намного дольше, чем я, и все еще удивляешься? – спросила Мария. Она вышла из спальни, одетая явно для выхода на улицу. – Ну, вам тут есть о чем поговорить, не буду вам мешать. Пойду прогуляюсь – чудная осень в этом году стоит.
– Маша! Я тебя очень прошу, не надо никуда ходить, – попросил ее Гуров. – Это может быть опасно.
– Брось, Гуров! – отмахнулась жена. – Не изображай заботу, все равно не поверю – актер ты никудышный.
– Да я тебя просто никуда не пущу, и все! – не выдержал он.
– Не пытайся меня удержать, не получится! А насчет опасности, так мне, знаешь ли, уже все равно!
Знавший ее много лет, Лев взглянул ей в глаза и понял, что она не играет, ничего не изображает, а ей действительно все равно, потому что ничего, кроме полнейшего безразличия и усталости, в них не было. И виноват в этом только он! Маша обошла его, как столб, вышла из квартиры и, не дожидаясь лифта, стала спускаться по лестнице вниз. Оторопевший Лев смотрел ей вслед, а потом сказал Орлову:
– Петр! А ведь она меня уже давно Гуровым не называла.
– Значит, не одного меня ты довел, – пожал плечами тот.
– Чем довел? Я что? По бабам шастаю? Зарплату пропиваю? Бью ее? Скандалю? Я просто работаю! И она, выходя за меня замуж, знала, кем именно! Бачилы глазоньки, шо куповалы!
– Ты – самосожженец, Лева! Только вместе с собой в эту топку еще и других тянешь! А выдерживают не все!
– Ну, уж какой есть! – развел руками Гуров. – Иди на кухню! – велел он Орлову, а сам, взяв сотовый, который наконец-то включил, ушел в спальню и оттуда позвонил Мизоеву – не следовало Петру знать о таких его знакомствах: – Уважаемый Джафар Мусаевич! Извините, но я к вам снова с просьбой!
– О чем вы говорите, уважаемый Лев Иванович? – укоризненно произнес тот. – Зачем мы считаться будем, кто сколько раз кому помог? Говорите, что у вас случилось.
– Случайно возле моего дома никого из ваших нет?
– Случайно есть, Лев Иванович! Когда мне сказали, каким вы вчера домой вернулись, я за вас тревожиться начал – нельзя же так себя не жалеть!
– Да, черт со мной, уважаемый Джафар Мусаевич! Моя жена вышла погулять, и я за нее боюсь – как бы чего с ней не случилось.
– Не надо волноваться, уважаемый Лев Иванович! – успокоил его Мизоев. – За ней присмотрят!
Успокоенный Гуров вернулся в кухню, где Орлов уже выставил на стол бутылку коньяка, заметив:
– А вот закусь по твоей части.
– Петр! У меня после вчерашних излишеств поджелудочная разгулялась, так что я воздержусь, – отказался Лев и, в свою очередь, предложил: – Давай я сейчас нам с тобой чай организую.
– Ну, тогда отложим до лучших времен, хотя повод есть! – не стал настаивать Петр, отставляя коньяк в сторону, и язвительно заметил: – А излишествовал ты, как я понимаю, на пикнике.
– Уже доложили? – усмехнулся Гуров, накрывая на стол.
– Так ты же, Лева, свой телефон отключил! А я, старый пень, за тебя, между прочим, волновался! Звонил тебе, звонил, а потом не выдержал и позвонил в колонию дежурному. А тот мне по всей форме и доложил, что прибывшие из Москвы полковник Гуров и господин Болотин, прихватив с собой начальника оперчасти, с осужденными Жеребцовым и Солнышкиным на пикнике развлекались. Только высокие гости уже отбыть изволили, осужденные, гостинцами обвешанные, по месту отбытия наказания вернулись, а майора он к телефону никак пригласить не может, потому что тот, вдрабадан пьяный, в комнате свиданий отсыпается! Ты что творишь, Лева?
– Петр! Тебе нужен результат или нет? Так я его тебе привез! Ларису Болотину убил Юрий Сергеевич Сучков!
– То есть нашего Сучка сын? – воскликнул Орлов.
– Вот именно! Вырастил Сучок Сучонка! – подтвердил Лев Иванович. – А теперь ты новостями делись!
– Ну, начну с малой – в квартиру Шульцев попытались проникнуть три человека с самыми недружественными намерениями, но было встречены твоим парнем соответственно. Он их повязал, позвонил мне, подняв среди ночи, и ныне они пребывают в ИВС, причем один в медчасти.
– Как бы их там не кончили, – покачал головой Гуров.
– Я лично провел беседу с начальником ИВС и твердо пообещал ему, что погоны с него сниму, если еще и с этими что-то случится. Кажется, он принял мои слова всерьез.
– А что при них было? Неужели опять удостоверения?
– Нет, документов не было, только два ствола с глушителем, ножи и веревка. И я так думаю, что, не вмешайся твой парень, они бы там всех положили, всю семью. Им пальчики откатали, так у них, оказывается, такие послужные списки, что пожизненное им светит – к бабке не ходи. А приказ и деньги они получили от какого-то Кузьмы.
– Который похож на хорька и из бывших наших, – добавил Лев.
– А ты откуда знаешь? – удивился Орлов. – Опять агентурная информация? – В ответ на это Лев только неопределенно пожал плечами. – Между прочим, тот из тех четверых, что выжил, тоже сказал, что удостоверения им Кузьма привозил.
– Вот ведь твари живучие! – хмыкнул Гуров.
– Зато будет кому показания на суде давать, – заметил Орлов.
– А что с «Чистилищем»? – поинтересовался Лев.
– О, Лева! Это песнь отдельная! – выразительно проговорил Орлов. – Эх, жаль, выпить нельзя!
– Черт с ним! Если нельзя, но очень хочется, то можно! – махнул рукой Гуров и, достав бокалы, поставил их на стол. – Но только символически! – Они выпили по чуть-чуть, и Лев нетерпеливо спросил: – Ну, так что было-то?
– Поднял я ОМОН, ребят наших взял самых надежных, и поехали мы. Отмазку я придумал такую, что не подкопаешься, – мол, получил я агентурную информацию, что в этом клубе скрывается некто Анатолий Александрович Тихонов!
– Толик Казанский? – уточнил Гуров.
– Собственной персоной! А он ведь не то что в федеральном, а в международном! И вышка по нему горючими слезами уже много лет умывается! Ну, ОМОНу ту ограду взять, как нам с тобой два пальца, а потом начались «маски-шоу»! И все под оперативную съемку! Причем на несколько камер! Эх, знал бы ты, чьи детки там тусуются! Но мы максимально корректно: предъявите, мол, документы и можете быть свободны! А права-то водительские у всех с собой! Такой список получился, что пальчики оближешь! Выпроводили мы этих придурков и начали клуб шмонать!
– Наркоту нашли?
– Да! На любой вкус и цвет! Начиная от легких до тяжелых! Причем в таком количестве, что любой наркокартель нервно курит за углом! Обслугу всю повязали, тех из руководства, кто там был, тоже, а за остальными я машины отправил. Такой пышноцветущий букет собрал, что залюбуешься!
– Ну, и как тебе впечатление от этого клуба?
– Рвать тянет, Лева! – ответил Орлов грустью. – Ты понимаешь, они уже не люди! У них мозги даже не в кисель, а в дерьмо превратились! И пусть они все сдохнут от наркоты! Воздух чище будет!
– На их место другие придут, – заметил Гуров.
– Вот пусть и те сдохнут! – не унимался Петр. – В этом клубе разных комнатушек – до хрена, и каждая под что-то отделана. Там тебе и камеры пыток, и склепы со скелетами, и черт знает что еще – с души воротит! Но самое главное – они все оказались оборудованы видеозаписывающей аппаратурой, то есть все эти развлечения, мать их, кто-то еще и снимал.
– Диски нашли?
– А то! Две больших коробки набрали! В специальном помещении хранились, от которого ни у кого ключа не оказалось, так что замок вырезать пришлось! – Тут Орлов, не выдержал, еще плеснул себе коньяку и залпом выпил. – Лева! Но ведь не может же так продолжаться! И ведь чем дальше, тем гаже! – тоскливо воскликнул он. – Я вот на все это смотрю, и мне страшно становится – ведь край-то у всего этого когда-то будет! И мне кажется, что он все ближе и ближе!
– Подожди секунду, мне позвонить надо, – сказал Лев и, выйдя их кухни, зашел в спальню и оттуда снова позвонил Мизоеву.
– Уважаемый Джафар Мусаевич! Это опять я. У меня очень веские опасения, что вашего кровника постараются убить. Как я понимаю, это нарушит ваши планы, а уж как это нарушит мои, я даже говорить не хочу!
– Есть за что?
– Да, там очень серьезные мотивы, и за деньгами люди не постоят!
– За ним присматривают, но я скажу, чтобы смотрели внимательнее. Спасибо, что предупредили, уважаемый Лев Иванович!
– Так вы же сами сказали, что люди должны помогать друг другу, – напомнил ему Гуров.
Когда он вернулся в кухню, Орлов встретил его неодобрительным взглядом и укоризненно покачал головой.
– Лева! Ты опять связался с тем, с кем совсем не надо! А ведь народная мудрость не зря гласит, что коготок увяз – всей птичке конец!
– Петр! Если это так, для начала хотя бы весь наш ведомственный курятник, – он помотал рукой над головой, – нужно целиком под топор мясника пускать! Или запустить туда лис с автоматами, чтобы они тех от бедра и веером! Веером! – повторил он слова Коня. – Жеребцов меня вообще ископаемым назвал! Вот ты скажи, сколько наберется таких, как мы с тобой, которые ни одного дела по звонку сверху не закрыли? Да нас скоро выставят в музее, как экспонаты, и экскурсоводы будут тыкать указкой и говорить, что мы – образцы давно исчезнувшего племени честных ментов!
