Фрэнк Грубер - Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал
— Подождите, — прервал его Джонни. — Возьму карандаш и бумагу — записать. Ну, вперед! Начиная с двенадцати часов. Что они говорили в двенадцать?
— «Двенадцать часов. Полночь и полдень. Следи за часами. Время и направление никого не ждут». В час: «Удача ждет того, кто слушает часы». В два: «Час близится, удача рядом». В три…
— Продолжайте, — торопил Джонни, записывая с бешеной скоростью. — В три?
— Они говорили: «Три часа. Радуга простирается от трех до четырех». В четыре: «Рой, рой, рой — горшок с золотом открой». А в пять…
— Это уже известно, — остановил его Джонни. — Можете не продолжать.
— А в чем, собственно, дело? — спросил дядя Джо. — Неужели кто-то зарыл горшок с золотом?
— Тот еще горшок, — согласился Джонни. — Большое спасибо, старина! В следующий раз, как буду в Коламбусе, с меня причитается.
Он опустил трубку на рычаг и поднял глаза на Сэма Крэгга.
— Джонни, что там у тебя?
— Возможно, миллион баксов. Только кто-то нас опередил.
— Не может быть!
— Кто знал о дяде Джо из Коламбуса?
— Только Джим Партридж.
— А еще Дайана Раск. И возможно, и убийца.
— Кажется, Джим Партридж и есть убийца! Я все еще ставлю на него.
— Вот так так! Он ведь папаша очаровательной юной леди, по которой ты сохнешь!
— Она на него не похожа. — Сэм кивнул на лист бумаги, который Джонни убирал в карман. — Что там написано?
— Слова, которые произносили «Говорящие часы» целых три месяца, пока находились в закладе у дяди Джо. Их слышал Том перед тем, как заложил часы, но у него не хватило смекалки понять, куда Саймон Квизенберри припрятал все свои денежки.
— Ты что, спятил? Саймон умер в нищете. Сам знаешь, компания заложена, коллекция часов тоже.
— Знаю. А что он сделал с деньгами? Он же был, как говорится, прикован к постели, следовательно, не мог их потратить. Так?
Сэм задумался:
— Так… А пустить их в дело он не мог?
— Спустить два-три миллиона за два года? Не будь наивняком. Лучше посчитай. За компанию Саймон получил от банка миллион. Еще полмиллиона — от грека за коллекцию. Еще он заложил поместье. Получается гораздо больше полутора миллионов. А если хочешь знать мое мнение, у Саймона помимо этого было еще кое-что. Ты понял — он был чокнутый. Ни единого друга! И что он делает? Собирает всю наличность, какую может, и зарывает в землю. На сына, Эрика, ему было наплевать, но он любил внука.
У Тома были задатки такие же, как у деда. В школе он попадал в разные переделки. Спорим, старый Саймон в свое время тоже имел неприятности. Ну вот, старик понимал, что Эрику коллекция до лампочки. Насчет внука он тоже не был уверен, но все же Том оставался его единственной надеждой. И вот он зарядил старые «Говорящие часы». Полагал, что если Том отнесется к нему со вниманием — а он казался деду посмышленей, чем его отец, — догадается, на что намекают «Говорящие часы». А если не догадается — что ж, тогда и на него можно махнуть рукой, а золоту и в земле ничего не сделается.
Сэм Крэгг нахмурился:
— Ну, так чего же мы ждем? Где этот клад?
— Где ему быть, как не в поместье «Двенадцать часов»! Для того Саймон и спланировал его в виде циферблата! Часы говорят: «Радуга простирается от трех до четырех… Рой, рой, рой, горшок с золотом открой!» Разве не ясно?
— Ну, ты голова! — заорал Сэм. — Денежки зарыты между двумя дорожками, то есть между тремя и четырьмя часами!
— До этого допер даже Ник Бос! Ставлю губки против пончиков. Ник проводил вечера в… Ш-ш-ш!
Распахнув дверь, Эрик Квизенберри захлопал глазами, увидев в своем кресле Джонни.
— Мистер Квизенберри, я звонил по телефону, — объяснил он, мило улыбаясь. — Вы не возражаете?..
— Нет, конечно нет, — ответил Квизенберри. — Ну, с тем делом я разобрался.
— Копов вызвали?
— Нет, поговорил с забастовщиками. Откровенно рассказал о своем положении — у меня всего шесть месяцев, чтобы наладить производство и добиться прибыли. Кажется, им понравился ход моих мыслей, и они вернулись к работе.
— Так ведь это прекрасно, мистер Квизенберри!
Эрик покраснел от удовольствия.
— Если бы отец допустил меня к управлению раньше, мы бы не оказались в такой яме, как сейчас.
Джонни набрал в грудь воздуху:
— Мистер Квизенберри, а вам когда-либо приходило в голову, что дела вашего отца не были так плохи, как он утверждал?
— Что вы имеете в виду? Я видел завещание. Ничего не осталось. Даже коллекцию часов перед смертью заложил… Не скрою, для меня это был шок. Всегда считалось, что наш завод — успешное предприятие.
— Может, так оно и есть! Не мог ваш отец перевести все активы в наличность и…
— Наличность? — Эрик, прервав Джонни, усмехнулся. — Ну и где же она?
— Может, спрятана? — Джонни пожал плечами.
— Знаете… — Эрик задумался. — В том, что вы сказали, возможно, что-то есть. Однажды Бонита высказала такое предположение — перед тем, как отец умер. Мол, он меня некоторым образом испытывает. Но потом он умер, и его поверенный, мистер Уолш, вскрыл завещание. Все оказалось в точности так, как отец и говорил.
— Приходило ли вам когда-либо в голову, мистер Квизенберри, — медленно произнес Джонни, — что вся кутерьма с «Говорящими часами» может иметь к банкротству прямое отношение? Зачем кому-то убивать вашего сына Тома вдали от дома, в Миннесоте? Чтобы забрать «Говорящие часы»?
— Так ведь их и не забрали! Я… в общем, подозревали вас и вашего друга…
— Было такое дело! Но вспомните: в Миннесоте вам сказали, что с Томом в камере сидят трое. Мы с Сэмом и еще один — бродяга. Так вот… всего час назад мы видели его здесь, в Нью-Йорке.
— Вы… уверены?
— На все сто. Он следил за нами… Поняв, что мы его узнали, он повернулся и побежал. Мы гнались за ним, но он мчался слишком быстро. И убежал.
— Бродяга! — воскликнул Эрик Квизенберри. — Когда хотят… словом, свалить что-либо на какого-то бродягу — легче легкого. Не обижайтесь, я хотел сказать — никогда не верил и не верю таким историям.
— На сей раз это правда. Мистер Квизенберри, открою вам еще одну правду. Относительно «Говорящих часов». Николас Бос дал за них мисс Раск сорок тысяч долларов. Я справлялся у часовщика с Лексингтон-авеню, признанного авторитета по часам. Он утверждает, что «Говорящим часам» красная цена — пять тысяч долларов.
Квизенберри внимательно посмотрел на него.
— Но я сам слышал, как Бос предлагал отцу пятьдесят тысяч долларов!
— Мне кажется, Бос уже тогда догадывался, что ваш отец тайно собирает деньги в кубышку. Возможно, он понял это уже тогда, когда дал ему полмиллиона за коллекцию.
— Очень похоже на отца. Доверять посторонним больше, чем членам семьи. Как подумаю о том, что он со мной сделал… — Губы у Эрика скривились в горькой гримасе. — Ладно, чего уж там. Может, он и припрятал деньги. Но разве их найдешь?
Джонни бросил на него задумчивый взгляд:
— На сто процентов я не уверен, но, возможно, помогу вам. Для этого придется провести какое-то время в вашем доме. В Хиллкресте. Лучше ночью.
— Места у нас хватит. Может быть, сегодня?
— Чудесно. Мы приедем до того, как стемнеет, потому что сперва надо кое-что проверить.
Выйдя на улицу, Сэм сказал:
— Джонни, я не врубился. Почему ты не сказал Квизенберри, где следует копать?
— Потому что Эрика интересуют лишь деньги, а я намерен покарать убийцу. И мой внутренний голос прямо-таки кричит, что он объявится там сегодня ночью.
Сэм вздрогнул:
— Мы станем приманкой в капкане. Джонни, мне все это не нравится!
Джонни схватил Сэма за плечо:
— Сэм, взгляни-ка на того пикетчика!
Он приближался к ним. Из-под плакатов, которые хлопали его по коленям, высовывались лохмотья.
— Бродяга! — прошептал Сэм.
— Тут-то мы его и сцапаем…
Джонни шагнул в сторону и оказался от пикетчика сбоку.
— Ну и дела! Давненько не виделись… — сказал он с издевкой в голосе.
И тут бродяга высунул из-под плаката руку — в ней он сжимал массивный автоматический пистолет 45-го калибра.
— Эй, вы, а ну полезайте в машину! — проскрежетал он. — Не то прикончу вас прямо здесь, на улице!
Джонни приподнялся на цыпочки, но, перед тем как броситься вперед, скосил глаза на стоявший у обочины черный автомобиль. Окошко было опущено — из него торчало дуло двустволки, над дулом маячила злобная физиономия.
Сэм тоже ее заметил.
Джонни расслабился.
— Ладно, сукин сын, твоя взяла. Пошли, Сэм…
В машине сидели двое. Один за рулем, второй, с двустволкой, — сзади. Водитель распахнул правую переднюю дверцу. Сэм сел в машину. Джонни ухватился было за заднюю дверцу, но ему жестом указали вперед. Он уселся рядом с Сэмом.
Зажигание было уже включено. Водитель переключился на передачу и надавил на педаль газа. Машина резко взяла с места.
