Энтони Гальяно - Игра без правил
Есть на земле места, которые, кажется, появились из ничего сразу такими, какими ты их знаешь. Я имею в виду некоторые кафе и клубы, которые процветают и благоденствуют, в то время как другие предприятия прогорают, едва открывшись. Я не раз наблюдал подобное за годы, прожитые на Саут-Бич. «Угольки» как раз принадлежали к первой категории. Мэтсон вместе с Ником и еще несколькими пассивными партнерами[17] открыли заведение за несколько месяцев до нашего знакомства, и в первый же вечер у двойных позолоченных дверей собралась толпа, гудящая в нетерпении, как комары после долгого дождя.
Здесь развлекались шейх и Космонавт. Манекенщицы покачивались на танцплощадке, как пальмы на ветру. Наверху, в VIP-отделении, мне приходилось видеть такое, что обычно происходит в мотелях, в комнатках с зеркальными потолками, клопами и почасовой оплатой. Я думал, что никогда не появлюсь здесь снова, равно как считал, что больше никогда не увижу Вивиан. Похоже, в обоих случаях я ошибался.
По меркам Саут-Бич было еще рано, всего двадцать минут первого, но к «Уголькам» уже тянулась длинная очередь. Со стороны океана пригнало дождевую тучу. Люди прижимались спинами к стене и старались укрыться под низкими карнизами занавешенных окон второго этажа. Я стоял на противоположной стороне улицы под навесом у входа в салон татуировок и смотрел, как они мокнут. Косой дождь падал с яростью, рождающей джунгли, обезьян-ревунов и наводнения. Вода заполнила сточные желоба и выплескивалась на тротуар, отступала, но поднималась снова.
Очередь медленно продвигалась к двери, где высоченный Сидни сверял имена со списком приглашенных — эдакий святой Петр у райских врат, который следит, чтобы грешники не попали на Небеса. Сидни был одет в белую, расшитую блестками мантию, делавшую его похожим на невесту-великаншу, жениху которой не позавидуешь. Желтый парик, контрастировавший с черным цветом кожи, не добавлял ему привлекательности. Трудно поверить, что когда-то он работал в Детройте тренером по карате, — пока не увидишь, как он коротким ударом вырубает какого-нибудь буяна.
Я дождался, пока дождь немного стихнет, и побежал ко входу. Двое вышибал по бокам у Сидни выпрямились и приготовились дать мне пинка под зад. Сам Сидни посмотрел на меня сверху вниз, словно я был водяным жуком, плывущим по поверхности озера. Даже без каблуков он был бы выше меня на три дюйма, на каблуках — на все шесть или семь. Уже фута за четыре я почувствовал запах его духов, который вызывал у меня далеко не романтические чувства. Как обычно, он перестарался с макияжем. Губы были накрашены помадой цвета лиловых орхидей, тушь уже начала стекать по лицу, темному и красивому, как у актера Дензела Вашингтона.
— Привет, Сидни, — сказал я. — Не говори, что не помнишь меня.
Он захлопнул книгу приглашенных жестом, каким проповедник после мессы закрывает Библию.
— Будь я проклят! Вы только посмотрите, кто пришел! Ты где пропадал, сушеное бремя белого человека? Я думал, Господь призвал тебя. Либо он, либо дьявол, одно из двух! Последний раз мы виделись, когда играли в пул[18] в той ночной забегаловке за библиотекой, помнишь?
— Помню. У тебя тогда украли парик.
— Беда с этим захолустным городишкой, Джеки, — посетовал он. — Снимешь на минутку волосы, как их тут же сопрут.
— Да, нравы изменились, — признал я. — Кстати, Вивиан здесь?
— Думаю, да.
— Можно войти?
— Думаю, нет.
— Почему?
— Прикид у тебя неподходящий. Если впущу тебя, придется и бомжей впускать.
— Ситуация чрезвычайная, — сказал я. — Слушай, один разок, только сегодня. Мне на десять минут.
— Что случилось?
— Ее ищет один нехороший человек.
Сидни внимательно посмотрел на меня. Должно быть, он почувствовал мое отчаяние, потому что велел помощнику меня пропустить.
— Ты, наверное, как-то проскочил. Лично я ни хрена не видел.
— Точно, я зашел с черного хода.
— В таком виде — не иначе.
Вышибала приподнял канатик с бронзовой стойки и, пропустив меня, повесил на место.
— Он же не в том прикиде, — сказал он.
— Заткнись, — ответил Сидни.
— Слушай, Сидни, а ты юридическую школу-то закончил? — спросил я.
— Закончил, конечно.
Он похлопал меня по спине.
— И экзамен на адвоката сдал — с первого раза. Уже записался на несколько собеседований в следующем месяце.
— В суде до тебя еще недозрели, — сообщил я.
— Братан, до меня и здесь недозрели, пока я не пришел. Не волнуйся, днем я одеваюсь по-другому.
Я придвинулся к Сидни, чтобы никто не услышал наш разговор. Ему пришлось наклониться.
— Хочу попросить еще об одном одолжении, — прошептал я.
— Что нужно?
— Меня преследует один парень. Высокий, почти как ты, лысый, рыжие усы, накачан анаболиками. В черной коже. Вид сумасшедший. Если не сможешь не впустить его, хотя бы задержи.
— В чем проблема?
— Не спрашивай. Не скажу.
— Понял. Проходи.
Я миновал двойные стеклянные двери, обильно украшенные бронзой, и в глаза ударил свет, как предвестник неприятных приключений. В баре люди стояли рядами, и три бармена в белых рубашках с розовыми галстуками-бабочками скользили между ними, как фигуристы. Сигаретный дым висел настолько плотным облаком, что потолок казался ниже, чем на самом деле. Воздух пропитался запахом духов и пота, женские тела были прикрыты лишь в той мере, чтобы не подавать повода для ареста. В «Угольках» играли прелюдию к оргии.
Я прошел налево через распахнутые настежь прозрачные двери и оказался перед танцплощадкой, уже заполненной людьми. Подавив приступ клаустрофобии, я начал боком пробираться сквозь толпу, извиваясь, как ползущий по грязи угорь. Если я хочу отыскать Вивиан в таком месте, как «Угольки», нужно смотреть сверху. Я протискивался к ступеням на балкон, понимая, что скоро нагрянет Уильямс.
Возможно, кто-то считает, что при нашем уровне развития технологии давно придумали замену дискотечному шару — гигантской, состоящей из множества зеркал серебряной сфере, которая вращается над танцплощадкой, как миниатюрное солнце. Ничего подобного. Динамики вибрировали, в полутьме зал выглядел словно фреска, изображающая беспорядочное сплетение рук и ног, а наверху медленно крутился шар, бросая на толпу полосы золотисто-голубого света. Воздух был такой холодный, что запах марихуаны почти не чувствовался. Только легчайший аромат парил в воздухе, сладкий и желанный, как красноглазый джин, готовый удовлетворить любую прихоть.
Вышибала рядом с лестницей узнал меня и пропустил в VIP-отделение, хотя мой наряд явно его не впечатлил. Наверху было десять столиков, из них занятыми оказались только шесть. Никто не обратил на меня ни малейшего внимания, пока я шел к балкону, нависающему, как утес, над танцплощадкой. Поглощенный поиском Вивиан, я стоял и разглядывал толпу, когда вдруг узнал человека, сидящего у перил ко мне спиной. Я подошел и хлопнул его по плечу. Это был Ник.
Он спокойно обернулся, но, увидев, кто перед ним, дернулся, сплюнул кусочек льда и закашлялся. Я уселся рядом с ним и подождал, пока он справится с кашлем.
— Где сестра? — спросил я.
Ник подскочил как ужаленный, но я схватил его и усадил на место. Он повел плечами.
— Джек! Господи! Мы думали, ты погиб! — громким шепотом проговорил он.
— Чуть не погиб, но посмотри-ка: Джек вернулся и спрашивает, почему Уильямс пытался убить меня, пока я делал грязную работу за твоего папашу. Интересно выслушать твою версию.
Ник нервно затянулся сигаретой и наклонился ко мне.
— Дела плохи, Джек. У нас большие проблемы. Уильямс свихнулся. Я боюсь, он нас всех поубивает. Ты же знаешь, он просто животное.
— А где Большой Папочка? Дома?
— Нет, ему пришлось уехать. Он не мог там оставаться.
— Почему?
Ник бросил взгляд на толпу.
— У отца неприятности, — крикнул он. — Большие неприятности. Я не знаю, где он, и, честно говоря, не очень хочу знать.
— Сюда идет Уильямс, — сообщил я. — Времени почти нет. Лучше расскажи побыстрее все, что знаешь, пока я не вышел из себя и не застрелил кого-нибудь по ошибке.
— Уильямс идет сюда? У тебя есть пистолет?
Я приподнял рубашку, и он увидел рукоять пистолета, который дал мне Космонавт.
— Конечно. А у кого нет? А теперь расскажи, что за проблемы у полковника. Учти, я повторять не буду.
Ник оглянулся, как загнанный зверь, не знающий, куда бежать.
— Джек, пожалуйста… Ради бога, давай заберем сестру и уйдем отсюда. Потом я все расскажу. Честное слово!
— Где она?
— Внизу, танцует.
Ник шагнул к перилам, но с опаской, словно боялся, что я столкну его вниз. Он снял очки и протер стекла носовым платкам. Надел их, огляделся и указал куда-то вниз. Даже в полутьме было видно, что он напуган и к тому же бледен, как человек, который много лет проработал в подвальном помещении.
